— Желаю! — послушно и поспешно заверил Демьян.

— Кон-кре-ти-зи-руй, — по слогам произнесла Злата, и Демьян с трудом удержался от того, чтобы восхищенно зааплодировать. Все-таки влияние Кощея на дочь было всеобъемлющим.

Конкретизировать, значит. Что ж… Недавнее нудное расставание с Ксюшей, которая почему-то была уверена, что у них это на всю жизнь, позволило Демьяну узнать о себе много нового, причем не только того, что думала о нем бывшая девушка, но и того, что он вообще, оказывается, думал об отношениях. Пока что ничего хорошего. Это оказалось скучно. Он смотрел на маму с папой и не мог понять, как они прожили в таком режиме больше двадцати лет. Впрочем, родители были образцом спокойствия и стабильности и, возможно, это было именно то, что им было нужно. Но себя Демьян уже видел законченным холостяком.

Однако Злата смотрела выжидающе. И звездочка на конце волшебной палочки беспрестанно мигала, напоминая о себе.

Ну, если помечтать…

— У нее должно быть хорошее чувство юмора, — начал Демьян. — И она должна любить тусоваться.

Злата сморщилась.

— Что это за слово?

— Нормальное слово.

— Папе не понравится.

— Злата, это мой список.

— Тогда говори быстрее.

— Не торопи меня, это не так просто. Так, что еще?

Почему-то требования к потенциальной кандидатке на роль его девушки придумывались плохо.

— Она должна быть красивой, — вздохнула Злата, видимо поняв, что брат без нее не справится. — И умной. Зачем нам глупая? С глупой папа тебе не разрешит встречаться.

Демьян тихонько рассмеялся.

— А еще она должна хорошо танцевать.

— Танцевать? — переспросил он.

— Конечно, — ответила Злата с такой интонацией, будто только что серьезно усомнилась в умственных способностях своего брата. — Какая же она царевна, если не умеет танцевать?

И в подтверждение своих слов Злата приподнялась на цыпочки и прошлась по комнате, несколько раз крутанувшись, как учили ее в балетной школе.

«И правда», — подумал Дем и попросил:

— А давай ты мне ее придумаешь, у тебя лучше выходит.

Лицо Златы озарилось счастьем. Брат наконец-то изрек умную мысль!

— Еще она должна носить красивые платья! И очень тебя любить.

— Мне нравится, — решил Демьян. — А как я ее узнаю?

Злата задумалась. Обвела взглядом комнату, посмотрела на него, потом на то, что держала в руках. И снова просияла.

— У нее будут разноцветные волосы, — ответила она и показала ему куклу.

— Прям такие? — приподнял бровь Демьян.

— Ага! Правда, здорово?

— Впечатляет, — не смог не согласиться Демьян. — А где мы с ней встретимся?

Злата нахмурилась.

— Мне все за тебя придумать? — недовольно поинтересовалась она. — Познакомитесь на балу. Так всегда бывает.

«Лучше пусть сразу окажется голой в моей постели», — подумал Демьян, но говорить подобное шестилетней сестре, разумеется, не стал.

— Договорились, — кивнул он. — Все, феячь.

Злата с довольной улыбкой помахала палочкой над его головой, а потом со всей силы треснула его звездой по лбу. Демьяну показалось, что он услышал перезвон. Некстати пришла мысль, что это был знак того, что волшебство сработало.

— Ауч! Злата!

— А ты как думал? — назидательно произнесла Злата. — Любовь — дело серьезное.

Демьян не сдержался и расхохотался.

— Ну, Дем! — тут же растеряла всю свою серьезность Злата. — Перестань!

Тогда он повалил ее на ковер и принялся щекотать. Злата хохотала и вырывалась, и когда у нее на глазах выступили слезы, он ее отпустил.

— После первого поцелуя будешь ждать свою царевну десять лет! — обиженно выкрикнула она и унеслась прочь из его комнаты. На ковре осталась лежать кукла с разноцветными волосами. Демьян поднял ее, пригладил ей волосы и всмотрелся в её лицо. У нее были большие карие глаза, обрамленные длинными черными синтетическими ресницами. Резиновая кожа сверкала от блесток. Демьян усмехнулся, положил куклу рядом с собой и наконец-то вернулся к просмотру видео.

Борислав, лес и один его обитатель

Лес встретил его тепло. Узнал, пустил, не стал ничего скрывать и прятать. Наоборот, словно торопился рассказать о себе как можно больше того, что случилось с их последней встречи. А Борислав только рад был смотреть и слушать. Он был опытным охотником и умел читать невидимые для непосвященного знаки. Вот здесь прошел лось, а здесь пробежала кабаниха с выводком. Клок серой шерсти на поломанной ветке шиповника: заяц налетел. С чего бы? А, убегал от лисы... Ели подняли ветви: значит, небо останется ясным, и нет смысла торопиться. Борислав остановился, закрыл глаза, прислушался. Лес вокруг него рычал, жужжал, шелестел, стучал сотней тихих голосов. И все они складывались в единую песню, которая сказала ему, что все хорошо и нечего опасаться. Он дома.

Спокойным, размеренным шагом Борислав дошел до развилки, но вместо того, чтобы выбрать одну из двух проложенных троп и пойти ею, свернул направо, в густые заросли крапивы. Колдовать не стал, - лес не любил неоправданную магию, - лишь по привычке спрятал ладони в рукава рубахи. Но крапива не тронула, признала своего. Борислав прошел еще шагов сто и вышел на поляну. Посреди нее, возвышаясь над миром, зеленел огромный раскидистый дуб. Мужчина огляделся, ещё раз убедился, что все спокойно, и пошел по направлению к дереву. Рядом с ним остановился, поклонился, прошептал слова приветствия, а потом положил ладонь на ствол и послал сквозь кору крохи силы. Дуб протяжно загудел в ответ, принимая дар и обещая передать послание. Теперь оставалось только ждать. Борислав сел на траву, глубоко вдохнул сладкий от запаха цветов воздух. И залюбовался видом. Он много где побывал и знал, что скоро его снова позовет дорога, но первые дни возвращения в отчий дом всегда были наполнены тихой светлой радостью узнавания. Вот и сейчас он смотрел на поляну, что видел сотни раз, и узнавал, и вспоминал... И как годы и годы до этого, этим летом она тоже вся поросла клевером, а над ним кружили осы, пчелы и бабочки. И удивительно было, в какой гармонии они существуют...

Медведь появился как всегда неожиданно. И как всегда Бориславу оставалось лишь скрипнуть зубами от досады: как это не приметил? Не мышка же. Зверь тем временем преодолел расстояние от края поляны до него и остановился напротив.

– Ну, здравствуй, – улыбнулся Борислав, поднимаясь на ноги. – Давно не виделись.

Из-под косматых