– Ты влип. – Она не потрудилась спросить, почему ее сын погнался за Рейн.

– Знаю. Но я чувствую странное притяжение, меня к ней влечет с огромной силой.

– Это скоро пройдет, – многозначительно сказала Тиш.

Однако Мейсон думал о своем. Черт с ним, с послеобеденным признанием. Если Рейн исполнила свою роль, то все можно пережить.

– О, не важно, – сказала Тиш. – Давай возьмем напитки и вернемся прежде, чем она скажет что-то, о чем ты будешь сожалеть. Не напомнишь ли, как отмерить порцию водки?

Мейсон сам приготовил напитки, а себе налил тоника. Он бы с удовольствием выпил крепкого скотча, но решил, что ему нужна ясная голова, чтобы пережить этот вечер.

В справедливости своего решения он убедился, когда увидел Рейн и Ангуса. Положив ладонь на его руку, она с видом заговорщицы наклонилась к нему. Должно быть, открыла ему какой-то секрет. Викершем кивнул и погладил ее по руке.

– По-моему, я заработаю язву, – пробормотала Тиш. Мейсон поймал взгляд Рейн, вопросительно поднял бровь, а девушка одарила его беззаботной улыбкой. Ангус обернулся.

– О, вернулась наша выпивка и прихватила с собой хозяев.

Миссис Александр по-девичьи захихикала, такого смеха Мейсон, пожалуй, не слышал с тех пор, как вышел из стен школы. Видимо, причина в стрессе, а не в чувстве юмора.

– Бурбон с водой, – объявила Тиш, протягивая Ангусу стакан.

– Благодарю, мадам.

Мейсон подал Рейн выпивку, их пальцы соприкоснулись, и кусочек лайма на краешке бокала опасно качнулся.

– Спокойно, – произнес он, поддерживая ее руку, которая была не такой холодной, как ему казалось, и он испытал странное удовольствие. – Держишь?

Она внимательно посмотрела на него.

– Все под контролем.

Едва заметно, но понимающе кивнув, Мейсон обратился к Ангусу:

– Я слышал, вы отделали Бадди Фарадея.

– Не совсем, – ухмыльнулся Викершем. – Маленький сукин сын вогнал меня в землю. Нам с тобой надо как-нибудь сыграть.

– Мой брат обманщик, имейте в виду, – раздался голос, и все обернулись. На террасу вплыла Миранда, окутанная ярдами лавандового газа. – Пусть расскажет, как он смазывал рукоятку моей клюшки.

– Это было пятнадцать лет назад, – засмеялся Мейсон. – К тому же ты не могла доказать, что это сделал я.

– Привет, дорогая, – сказала Тиш. – Я думала, ты собралась читать до самого обеда.

– Хотела, но меня заинтриговало происходящее, не могу такого пропустить. Добрый вечер, Ангус… – Миранда пожала руку Викершему, затем Рейн. – И мисс Хобарт. Какая неожиданность!

Однако Мейсону показалось, что сестра ничуть не удивилась, и напрягся. Да, нельзя недооценивать сестру, и он не мог сказать, что произойдет сейчас, когда она перевела взгляд с него на Рейн и обратно.

– Не перебраться ли нам под дерево? Там дует приятный ветерок.

Тиш направилась через всю террасу к столу и стульям, которые стояли в тени зонтикообразной софоры. Далеко внизу грузовое судно, уставленное красными и зелеными контейнерами, двигалось по широкому фарватеру залива Эллиотт, подчеркивая зубчатый профиль гор на горизонте. Подсуетившись, Мейсон оказался между Рейн и матерью, сестра находилась слева, и он мог следить за ней. Ангус остался на попечении Тиш.

Со своего места он краем глаза уловил какое-то движение на стене дома. Окно второго этажа было открыто, часть занавески выдуло из комнаты, и она слегка шевелилась на фоне терракотовой штукатурки дома. Мейсон окинул взглядом наряд сестры. Она любила густой лавандовый цвет, того же колера и занавеска. Если Миранда читала у себя в комнате, в своем обычном кресле, то сидела возле этого окна и значит… У Мейсона свело желудок. Он вспомнил, как хорошо слышны голоса в лоджии второго этажа, он сам часами подслушивал разговоры гостей во время коктейлей, которые устраивали его родители, именно у этого окна. Без сомнения, что-то показалось Миранде весьма интригующим, и она не смогла усидеть в комнате. Что же такого Рейн сказала Ангусу?

Придется выяснить. Но обед под открытым небом тянулся бесконечно, все сидели, любовались закатом, перебирая самые банальные темы. Мейсон чувствовал себя так, будто жонглировал тремя скользкими шарами, причем один шар выпал у него из поля зрения.

Он почти уловил его отблеск, когда Рейн, извинившись, вышла. Мейсон оказался наедине с Ангусом, а мать и сестра наклонились друг к другу, что-то обсуждая.

– Думаю, мисс Хобарт – прекрасный выбор, – сказал Ангус, вздыхая. – Она здорово уловила характер твоей матери, кроме того, мне нравится ее точка зрения. Она сразу выдала концепцию целиком.

– Спасибо, всегда полезно узнать другую точку зрения, – отозвался Мейсон.

Он понятия не имел, о чем говорит Ангус. Концепция? Ему захотелось выскочить из дома и побежать за Рейн. Но врываться в дамскую комнату – не лучшая идея.

Через несколько минут девушка вернулась, мать вовлекла Ангуса с Мирандой в беседу и незаметно придвинулась к сыну.

– Ты должен увести ее отсюда, – прошептала она. – Ангус наверняка рано или поздно заметит.

– Что заметит? – спросил Мейсон. По его мнению, Рейн вполне подходила для нынешнего общества.

– Взгляды, ее пылкую любовь.

– Да? – Он с любопытством посмотрел на Рейн.

– Да. И ты не лучше, – вздохнула мать. – Пожалуйста, отправь ее домой. Хотя бы ради меня.

– Хорошо, мама, скоро отправлю.

Миссис Александр направилась к остальным, а Мейсон задержался, наблюдая за всеми и предвкушая миг, когда сполна насладится.

Ангус что-то рассказывал и, кажется, уже дошел до середины повествования, женщины внимали, окружая его, словно букет живых цветов. Мейсон подумал, что элегантные наряды Каролины, обычно нейтральных цветов, потерялись бы рядом с туалетами матери и еще более возмутительными оттенками платьев сестры. Но яркий розовый наряд Рейн был хорошо заметен, усиливая румянец на ее щеках, и когда девушка обернулась к нему, Мейсон вдруг осознал причину волнения матери: Рейн действительно похожа на влюбленную женщину. Ответив усмешкой на ее сверкающую улыбку, он задался вопросом, так ли хороша она была в той школьной пьесе. Но мать права, надо побыстрее увести Рейн из дома, пока Ангус ничего не заметил.

Видимо, девушка тоже чувствовала опасность, ибо едва разговор стих, она сразу воспользовалась моментом:

– Жаль покидать вас так рано, но завтра я должна встать на заре.

– Извини мою оплошность, я не заметил, что уже так поздно, – сказал Мейсон, вставая. Он кивнул Ангусу и матери: – Надеюсь, вы нас простите.

– Спасибо за прекрасный вечер, миссис Александр, – улыбнулась Рейн. – И за теплый прием.

– Я тоже получила большое удовольствие, мисс Хобарт. Через несколько минут они уже сидели в безопасной тесноте «ягуара», и Мейсон быстро отъехал от дома.