правы, — неожиданно услышала я голос той, которая в этом же подъезде в мой первый рабочий день предсказывала мне (или не мне?) скорую смерть.

— Здравствуйте, Кассандра Владимировна! Вам как раз посылка пришла. Вот извещение.

— Спасибо! Уже знаю. Завтра пойду, получу. Только вот приговорённый депутат, которому Вы сегодня письмо отправили, Вам не поможет. Оптика тут не при чём, тут другая причина.

— Какая? — спросила я машинально.

Лишь в следующую минуту до меня дошло: откуда эта «вещая Кассандра» знает, что я сегодня кому-то письмо отправляла? Я ведь ей не успела ничего рассказать, да и не думала рассказывать, если честно.

— Дело в том, что Вам по судьбе было попасть в аварию и погибнуть. Но Вы получили в подарок агатовые бусы. Они-то Вашу судьбу изменили. Тот мажор, из-за которого Вы опоздали на автобус, вообще не должен был оказаться рядом. Его магия ожерелья притянула. Поэтому теперь Ваша тень и ведёт себя так. В момент Вашей смерти душа должна была отделиться от тела, но Вы остались живы. А тень — это отражение души. Она пока не может понять, живая Вы или мёртвая. Но со временем она привыкнет и снова станет нормальной тенью.

— Так значит, меня уже в принципе не должно было быть? — я была одновременно и ошеломлена, а напугана таким странным объяснением.

— Да, по судьбе этот мир Вы должны были бы уже покинуть. И с мужчиной, который с Вами рядом, второй встречи не должно было случиться. Но бусы уже тогда были на Вас и притянули его. Его судьба теперь тоже изменилась, правда, не так, как Ваша. Изначально у него не должно было быть другой женщины, кроме покойной жены, а теперь в его жизни есть Вы.

— Получается, без этих бус мы бы вообще не встретились?

Но как? Ведь во время нашей первой встречи я ещё не получила подарка?

— Вы бы встретились, но только один раз. Вас ему судьба посылала для того, чтобы избавился от пагубной привычки. А потом вы больше бы никогда друг друга не увидели. Кстати, в ближайшее время он сменит место работы — устроится в родном городе.

— Круто! А мы будем вместе?

— Этого я не знаю. Ваша судьба теперь непредсказуема. Я даже не могу сказать, сколько Вы теперь проживёте? Но обычно к тому, кто вот так обманул смерть, во второй раз она не торопится. Но дело в том, что это ожерелье не только спасает Вас. Ожерелье агатовое, а Вас ещё до рождения нарекли Агатой. Поэтому оно даёт Вам власть над миром. Если Вы будете носить ожерелье, то сможете изменить ситуацию во всей стране.

— Э, подождите, Вы что-то путаете. Вообще-то я всегда была Елизаветой.

— Это Вас потом так назвали. А изначально Вы были Агатой. Такое имя дала Вам родная мать. Было бы по-другому, никакой магической власти эти бусы Вам бы не дали. Но эта власть для Вас опасная. Я знаю, что вы хотели бы для своего отечества мира и свободы, и Вы сможете это сделать. Нужно лишь носить ожерелье, и оно Ваше желание исполнит. Но на это уйдёт очень много жизненной энергии. Вам её может не хватить для того, чтобы выжить самой.

— А если выброшу эти бусы? Получается, умру, потому что изначально было по судьбе?

— Нет, я же говорю: кому удалось обмануть смерть, обычно живёт долго. Да тут и выбрасывать не надо — достаточно просто не надевать. Тогда у Вас не будет магической власти над миром, а будет обычная, хоть и непредсказуемая жизнь. Ну, как у всех. Ладно, счастливо! Выбор: менять жизнь страны или жить как обычный человек — теперь за Вами.

— Подождите. А почему Вы, если знали, что мне грозит смерть, не пытались меня как-то предупредить? Ну, чтобы я не ехала этим автобусом. Ведь Татьяну по поводу ребёнка Вы предупредили, спасли его. Это потому, что он ребёнок, а я взрослая, да ещё и бывшая алкашка?

— Видите ли, когда смерть настроена решительно, она не раскрывает все карты заранее. Парню была суждена смертельная опасность, которую можно было избежать, поэтому там я увидела больше. А у Вас, увы, шансов не было. Только если вдруг какое-то чудо. Но его я тоже не могла предсказать. Счастливо, Агата!

Она ушла, а я села прямо на ступеньку лестницы, обхватив голову руками. От потока информации мой мозг просто закипел. Сначала я, сама того не ведая, перепрыгиваю через верную смерть, потом на меня нежданно-негаданно сваливается могущество, которое может стать губительным, так ещё, оказывается, меня собирались назвать по-другому. С чего вдруг? Мама ведь говорила, что назвала меня в честь бабушки Лизы, своей матери, рано ушедшей в мир иной. Едва ли эта мысль пришла ей в голову в последний момент. У меня пока нет детей, но я уже знаю, что если у меня родится дочь, назову её Светой — в память о бабушке. А Агата…

Так ведь звали дочку тёти Наташи. Бабушка рассказывала: мол, Наташка ещё школьницей была просто помешана на детективах, особенно обожала Агату Кристи — да так, что свою дочь решила Агатой назвать. Что же получается? Если верить Кассандре, то мёртвой родилась не та девочка, а дочка моей мамы — Лиза. Выходит, врачи перепутали нас, девочек. Когда мама рожала, почти тогда же привезли в роддом и тётю Наташу, которой, по словам бабушки, рано ещё было рожать — едва только подошёл восьмой месяц.

Ну, а если всё это правда, получается, мои родители и бабушка всю жизнь растили чужого ребёнка, а та женщина, которая меня на свет породила, даже не подозревала, что её дочь жива, и она совсем близко. Ничего себе дела!

И ведь соседи и друзья несколько раз замечали: как-то не похожа Лизка ни на маму, ни на папу, как будто и неродная. Но это говорилось как-то скорее в шутку — никто даже не думал всерьёз, будто я не дочь своих родителей. Мало ли, может, кто-то из прадедов «потрудился» над моей внешностью? Теперь же я стала думать о том, что имеет смысл нам с бабой Валей провести генетическую экспертизу.

***

— И откуда только эта стерва всё пронюхала, чтоб её? Наверное, Алёна рассказала — больше некому. Вот гадина! Никогда не умела держать язык за зубами! Да я тебе безо всякой экспертизы скажу: это ты испортила жизнь Наташке! Ты! Лучше бы и вправду родилась мёртвой — проблем было бы меньше!

Взгляд бабы Вали бы не просто недовольным —