– Отличная работа, отличная, – повторял несколькими днями позже Иоанн Текманий, когда Аргирос прибыл с формальным докладом к генералу.

– Благодарю, ваша светлость, – ответил командир разведчиков.

Он сидел на складном стуле, предложенном Текманием: раненому разведчику еще трудно было стоять на ногах. Он с благодарностью угощался вином, хотя и не привык к тому, чтобы генерал самолично наливал ему.

– Хотел бы я, чтобы ты достал две таких трубы, – сказал Текманий. – Одну бы мы оставили здесь, а другую отправили в Константинополь в качестве образца для ремесленников, и они изготовили бы новые, – Он остановился в раздумье, а затем добавил: – В Константинополь. Скоро я возвращаюсь на наш берег реки. Уж если я обходился без твоих глаз Аргуса столько лет, продержусь и еще месяц.

Аргирос кивнул. Он принял бы такое же решение.

Генерал еще пребывал в раздумье.

– Удивляюсь, что именно варвар, а не цивилизованный человек сделал такой прибор.

Аргирос пожал плечами.

– Он открыл, что надлежащим образом отточенный кристалл способен породить огонь. Потом, должно быть, он заинтересовался, на что способны два выстроенных в линию кристалла.

– Полагаю, так, – рассеянно произнес Текманий. – Теперь это не имеет значения. У нас есть труба; теперь нам надо выяснить, что мы можем выгадать из этого. Не думаю, что первые люди, получившие огонь от Прометея – если верить мифам, – понимали все до конца.

– Конечно, господин, – согласился Аргирос.

Рассуждения такого рода увлекали его. Христианство обращено в будущее, к более совершенным временам, и, значит, прошлое – менее совершенно. Но понять это непросто. На памяти Василия ничего не менялось, как и во времена его отца и деда, если судить по их рассказам.

Мысли Текмания устремлялись в ином направлении.

– Остается вопрос, как быть с тобой.

– Господин? – спросил удивленный Аргарос.

– Конечно, я не могу оставить тебя здесь, в армии, это ясно, – сказал генерал, подняв бровь и констатируя очевидное. – Разве допустимо посылать тебя командовать людьми, которые избили тебя до полусмерти?

– Если подумать, вы правы, господин.

Разведчики будут бояться его. Ожидая мести с его стороны, они способны подстроить несчастный случай.

– Что тогда?

– Как я говорил, ты сделал отличную работу, выудив секрет чжурчженей. Дело в том, что Георгий Лаканодракон – двоюродный брат моей жены.

– Магистр официорий[10], господин?

Это был один из самых важных постов в империи, один из немногих, дававших право докладывать непосредственно императору.

– Да. Помимо прочего, он управляет корпусом магистров[11]. А что, если ты доставишь свою драгоценную трубу в Константинополь вместе с рекомендательным письмом?

Вначале Аргирос уловил только одно слово: «Константинополь». Этого уже было достаточно. Как любой гражданин империи, он был наслышан о чудесах и богатствах столицы. Теперь он сам все это увидит!

Потом до него дошли и остальные слова Текмания. Магистры – это элитные имперские агенты, следователи, а иногда и шпионы. Они служили под личным контролем магистра официорий – он единственный стоял между магистрами и императором, наместником Бога на земле. Аргирос мечтал о такой должности, но только мечтал.

– Да, господин! Благодарю, господин! – воскликнул он.

– Я знал, что это тебе понравится, – с улыбкой сказал Текманий. – Знаешь ли, это дело подойдет для тебя больше, чем для меня; ты заслужил свой шанс. Теперь только от тебя зависит, как добиться успеха.

– Да, господин, – повторил слегка смущенный Аргирос.

Генерал улыбнулся еще шире.

– Отдохни еще пару дней и восстанови силы. Затем я отправлю тебя с трубой на Дунай под хорошей охраной, чтобы ничего не случилось по дороге. Там ты сможешь нанять судно и спуститься в Томы[12]на Понте Евксинском, а потом на морском судне добраться до столицы. Это быстрее и безопаснее сухопутного пути.

Улыбка смотрелась непривычно на обыкновенно мрачном лице Аргироса, но он не мог сдержать ее, вынырнув из палатки Текмания. Уже на улице он обратил взор к небесам, чтобы поблагодарить Бога за свое счастье.

Бледная, крапчатая луна в первой четверти привлекла его внимание. Он не знал, как она выглядела в глазах Аргуса. Сегодня, если не забудет, он посмотрит. Что тут сказать? Это должно быть интересно.

Сидя за столом, заваленным стопками папирусов, Василий Аргирос в который раз задавался вопросом, правильно ли он поступил, согласившись стать магистром. В бытность офицером-разведчиком в римской армии новый пост казался ему замечательным, интересным и экзотическим.

Аргирос полагал, что он будет заниматься тем же, только на более высоком уровне. Он не представлял, как мало времени агенты проводили в поле и как много занимались разными мелочами. Имперская бюрократия имела тринадцативековую историю. Здесь перемалывалась масса пустяков.

Вздохнув, он вернулся к составлению доклада о попытке каких-то франкских и саксонских торговцев контрабандой вывести из Константинополя пурпурные ткани. Мелкие князьки и герцоги Германии и Северной Галлии – южные берега последней, конечно, принадлежали империи – готовы заплатить любую цену за ткань, предназначенную для римского императора.

Хотя Аргирос и выследил контрабандистов, он не мог их арестовать. Все, что ему удалось, – это найти несоответствия в счетах красильщика шелка, а это вряд ли давало возможность перейти к активным действиям.

Он снова вздохнул. Наконец-то донесение готово. Хорошо: с наступлением сумерек писать труднее. Он подписал доклад и поставил дату: «Написацо в год 6816 от сотворения мира, в шестой год индиктиона[13], июля 16 дня, в день св…»