Сотне». Мебель поломали, людей избили. А беседовать с ними мне.

— Я хотел написать заявление, что с сегодняшнего дня являюсь защитником Ильи Литвинова, — произнес я.

Иванов поморщился так, будто у него разом разболелись все зубы:

— Павел Филиппович, — начал он. — Когда вы берете защищать человека, ваш подзащитный выходит на свободу.

— Очень надеюсь, что этот случай не станет исключением, — подтвердил я.

— А я затем ищу преступника. И начальство, знаете ли, мне за это благодарности не выписывает.

— У каждого из нас своя работа, — развел руками я. — Кстати, хотел бы заявить, что обвинение дружинника в убийстве лишнее. И я это докажу.

— Вот как? — Иванов удивлённо поднял бровь. — С чего вы так решили?

— Тела княжны Софьи Потемкиной не нашли, — начал я. — Да и призрака на месте убийства нет.

— То есть, вы уже проникли на частную территорию князя Потемкина, скорее всего не имея на то разрешения? — уточнил жандарм.

— Табличек там не было, изгороди тоже, — возразил я. — Так что, если территория и была частной, я не был об этом уведомлен.

Иванов кивнул:

— Ага. Допустим. А есть ли свидетели, что дружинник с сообщниками не убил княжну в лесу? По версии следствия девушка смогла отбиться от нападавшего, оглушить его, но и сама умерла от потери крови. Может быть, вы снова притащите в мой отдел какую-нибудь мертвечиху, которая подтвердит ваши слова?

Я вздохнул и покачал головой:

— Увы, но свидетелей у меня нет. Ни живых, ни мертвых. Но я уверен, что девочка не погибла. И надо направить все силы на ее поиски.

Жандарм вытащил из подставки ручку, и принялся вертеть ее в пальцах:

— Ваши слова не имеют никаких подтверждений, — произнес он устало. — И к делу я их приобщить не могу. Увы. Все указывает на то, что княжна мертва. Даже экспертиза установила, что с такой кровопотерей шанс выжить у Потемкиной был весьма сомнительный.

К большому удивлению, я не заметил в голосе жандарма издёвки.

— Так что, если княжну не найдут живой, ваш подзащитный, скорее всего, бессрочно отправится на каторгу.

— Дайте мне лист бумаги и ручку, — попросил я и присел в кресло у стола. — Напишу ходатайство, чтобы все копии материалов дела передали в мой офис.

— Имеете право, — ответил Иванов, хоть и с явной неохотой. Жандарм открыл ящик стола, достал лист бумаги и положил его передо мной. Сверху легла ручка. — Пишите.

Я не стал терять время и строки ложились одна под одной. Иванов же замялся, словно не решаясь что-то сказать.

— Да говорите уже, — не отрываясь от ходатайства, произнес я.

— Павел Филиппович, я понимаю, это прозвучит странно, особенно в свете нашего с вами общения, но я хотел бы попросить вас об услуге.

Я едва не подавился воздухом, но сумел поставить подпись под ходатайством, положить ручку поверх листа. А потом прищурившись взглянул на жандарма:

— Слушаю.

— Не так давно в остроге умер подозреваемый Добронравов. Кто-то проник в его камеру и зарезал перевертыша. К сожалению, мертвец не успел дать показания. И дела с ненайденными актрисами так и останутся нераскрытыми. А девушки будут числиться пропавшими без вести. И это несправедливо. Их души должны упокоиться.

— Полностью с вами согласен, должны, — ответил я, припоминая фурий в подвенечных платьях, которые едва меня не разорвали.

Жандарм понял мои слова по-своему. И на его лице проступила неуверенная улыбка:

— Не могли бы вы мне помочь. Вы же можете поднять мертвецов и заставить их выйти из того болота? Мои люди провели там целый день, и никого не нашли.

Я потёр ладонью подбородок, делая вид, что думаю. И ответил, когда улыбка уже начала сползать с лица жандарма.

— Хорошо. Но я оказываю услугу не мертвым актрисам, Дмитрий. Я окажу услугу вам.

— Я добро помню, — ответил жандарм приятной в таком случае фразой. — И при случае вам отплачу добром за добро.

Довольно улыбнулся. Иванов дал клятву, и теперь в случае, если парень откажется от договоренности, то с моей подачи может прослыть пустословом. И тогда у него останется два варианта: смириться или вызвать меня на дуэль. Я поднялся с кресла и протянул ходатайство жандарму:

— Тогда едем. Да, мне, скорее всего, понадобятся два лекаря. И я не обещаю, что смогу поднять всех мертвецов. Прошло слишком много времени, тела наверняка основательно подпортились.

Жандарм засиял как колокол на храме Искупителя в праздник:

— Конечно, Павел Филиппович, — затворил он, принимая бумагу и подписывая ее. — Все, что хотите, я распоряжусь.

— И ещё. Мне нужна копия ходатайства, — напомнил я и кивнул на лист, который Иванов уже хотел было убрать в стол.

— Да, конечно, Павел Филиппович, — согласился Дмитрий, поднял крышку ксерокса, положил в него лист и нажал на кнопку. И я с трудом сдержался от довольной улыбки. Такой послушный жандарм нравился мне больше.

Снова сети притащили…

В компании Иванова я вышел на крыльцо, вынул из кармана телефон. Нашел в списке номер Фомы, нажал на вызов:

— Я поеду со своим водителем, мастер, — произнес, обращаясь к жандарму.

— Как скажете, Павел Филиппович, — покладисто согласился Дмитрий.

В динамике послышались короткие гудки. Экономный слуга решил не тратить мои деньги, сбросил вызов и наверняка уже едет. Узнаю нашего «котеича», как его называла Виноградова.

— Вы же помните, куда нужно ехать? Хотя я направлю с вами машину сопровождения. Чтобы вы не стояли в пробках. Федорцов!

Один из жандармов, стоявший на парковке, вздрогнул и обернулся в нашу сторону:

— Слушаю, Дмитрий Васильевич.

Я отметил, что Иванова уже начали называть с отчеством. И это явно льстило жандарму.

— Подойди, не буду же я на весь район кричать, — потребовал Иванов. И страж правопорядка подбежал к крыльцу.

— Бери машину. Мы с тобой сопроводим Павла Филипповича до заброшенной мануфактуры.

Жандарм кивнул:

— Слушаюсь, Дмитрий Васильевич.

— Выполняй.

Федорцов развернулся и бросился к одной из стоявших на парковке машин. А Иванов обернулся ко мне, и на его лице снова проступила улыбка:

— До скорой встречи, мастер Чехов.

— Хорошо, — ответил я. В этот момент на парковку въехал «Империал», и я направился к авто.

— Ну что, вашество? — уточнил Фома, как только я сел в машину.

— Мы едем к заброшенным мануфактурам, — ответил я. — Там, где я с призраками говорил.

Слуга не стал ничего уточнять. Покачал головой, но завел двигатель, и авто выехало с территории. А за нами покатила машина жандармерии. На дороге, Иванов обогнал нас и поехал чуть впереди.

— Чего это они? — удивлённо спросил Фома.

— Сопровождение, — ответил я, и слуга ахнул:

— Прямо как у важных чиновников?

— Почти, — улыбнулся я.

— Красиво, — только и смог произнести парень. — А это разовая услуга?

Я кивнул, и Фома пробормотал:

— Жаль.

Мне показалось, его голос прозвучал чуточку расстроено. Но не стал ничего говорить по этому поводу. Откинулся на спинку сиденья