скрытую причину вещей.

Все же, предвидящее Знание могло бы быть нашим,

Если б мы смогли встать на пьедестал своего духа внутри,

Если б мы смогли слышать приглушенный демонический голос.

Слишком редко тень того, что должно прийти,

На миг падает на тайное чувство,

Которое ощущает незримого шок,

И редко в немногих, что могут откликнуться,

Могучий процесс космической Воли

Сообщает свой образ нашему зрению,

Идентифицируя ум мира с нашим.

Наш уровень фиксирован в полной толп арке

Того, что мы наблюдаем, касаемся и что предположить может мысль,

И редко рассветает свет Неизвестного,

Провидца и пророка в нас пробуждая.

Непосредственное и внешнее нашим полем являются,

Мертвое прошлое — наш задний план и поддержка;

Душу пленником разум удерживает, мы — рабы наших действий;

Мы не можем освободить свой взгляд, чтоб достичь солнца мудрости.

Наследник недолгого животного разума,

Человек, еще дитя в руках могучих Природы,

В непрерывной цепи мгновений живет:

На меняющее нынешнее он имеет узкое право;

Его память таращится назад на фантомное прошлое,

Будущее вперед убегает, когда он движется;

Он видит одежды надуманные, не лик.

Вооруженный ненадежной ограниченной силой,

Плоды своего труда он спасает от враждебного случая.

Борющееся неведение — супруг его мудрости:

Он ждет, чтоб увидеть своих действий последствия,

Он ждет, чтоб достоверность своих мыслей взвесить,

Не знает он, чего и когда он достигнет,

Уцелеет ли вообще, он не знает,

Или кончит как мастодонт и ленивец

И с лица земли, где был он царем, он исчезнет.

Ему неведом смысл его жизни,

Он не ведает своей великолепной и высокой судьбы.

Лишь Бессмертные на своих свободных от смерти высотах,

Живущие за пределами стен Пространства и Времени,

Хозяева жизни, от оков Мысли свободные,

Надзиратели Судьбы, Воли и Случая

И эксперты теоремы нужды мировой,

Могут видеть Идею, Мощь, что меняет ход Времени,

Приходит с гривою света из миров неоткрытых,

Слышать, пока мир продолжает трудится с его глубоким слепым сердцем,

Галопирующие копыта непредвиденного события,

Несущие сверхчеловеческого Всадника, приближаться

И, безразличные к шуму земли и пораженному крику,

Возвращаться к безмолвию гор Бога;

Как молния прыгает, как проносится гром, они приходят

И, ступая, оставляют отметину на груди Жизни.

Над миром стоят мира создатели,

За феноменом видят его источник мистический.

На обманчивую внешнюю игру они не обращают внимания

Не поворачиваются на занятой топот мгновения,

А со спокойным терпением Нерожденных прислушиваются

К медленным шагам далекой Судьбы,

Приближающейся через огромные расстояния Времени,

Не замечаемой глазом, что видит результат и причину,

Не слышимой среди шума человеческого плана.

Внимательные к невидимой Истине, они улавливают

Звук, словно шум крыльев авгура невидимого,

Голоса никем не понятого смысла,

Шепоты, что в сердцевине сна Материи размышляют.

В глубоком слушании сердца они могут поймать

Бормотания, беззаботным ухом Жизни упущенные,

Пророческую речь в трансе всезнающем Мысли.

Над иллюзией надежд, что проходят,

За внешней видимостью и действием явным,

За механическим Случаем и смутной догадкой,

Среди борьбы сил, топающих ног,

Сквозь крики муки и радости,

Сквозь триумф, сражение, отчаяние,

Они наблюдают Блаженство, о котором земли сердце кричало,

На длинной дороге, что своего конца видеть не может,

Незаметно разматывающейся сквозь скептичные дни,

И навстречу ему ведут движущийся мир невнимательный.

Так замаскированный Трансцендентальный на свой сядет трон.

Когда тьма углубляется, грудь земли удушая,

И человека разум телесный является единственной лампой,

Как у вора в ночи, должна быть скрытая поступь

Того, кто, незримый, в его входит дом.

Плохо слышимый Голос скажет, душа повинуется,

Во внутренние палаты ума проскользнет Сила,

Очарование и сладость отворят двери жизни закрытые

И красота победит сопротивляющийся мир,

Истина-Свет полонит Природу сюрпризом,

Потаенное действие Бога вынудит сердце к блаженству

И земля неожиданно станет божественной.

В Материи засвечен будет жар духа,

Во множестве тел загорится рождение священное;

К гимну звезд Ночь пробудится,

Дни станут счастливым маршем паломническим,

Наша воля — силой могущества Вечного,

Мысль — лучами духовного солнца.

Немногие увидят то, что никто не понимает еще;

Бог вырастет, пока мудрые спят и беседуют;

Ибо человек не узнает прихода до его часа

И не будет уверенности, пока работа не сделана.

Сознание, что не знает своей собственной правды,

Блуждающий охотник на рассветы сбивающие,

Меж полюсами бытия, темным и светлым,

Движется здесь в полусвете, что выглядит всем, что есть:

Междуцарствие в Реальности

Отсекает интегральную Мысль, тотальную Силу;

Оно стоит или кружится в межпространстве неясном,

Сомневающееся в своем начале и в своем завершении,

Или бежит по дороге, что не имеет конца;

Далекое от первоначальных Сумерек и финального Пламени,

Оно живет в некоем огромном пустом Несознании,

Как мысль, в пустоте широкой упорствующая.

Словно непостижимая фраза,

Предлагающая Уму миллион толкований,

Оно придает смысл хаотичному миру.

Предположение, на сомнительные доказательства опирающееся,

Неверно понимаемое послание, спутанная мысль,

Свою цель упускающая, — это все, что оно может сказать,

Или фрагмент универсального слова.

Оно оставляет две гигантские буквы, лишенные смысла,

При этом изменяя без санкции центральный значок,

Вселенную несущий загадочную;

Словно настоящее без будущего или без прошлого,

Одной и той же революции круговерть повторяющее,

Поворачивалось вокруг своей оси в своей Пустоте собственной.

Так значение творения скрыто;

Ибо без контекста читает страницу космическую:

Ее знаки глядят на нас, как неведомый шрифт,

Словно показанная сокрытая чужим языком

Или кодом знаков величественных, ключа нет к которому,

Часть высокой параболы.

Оно несет глазам создания бренного

Грандиозность бесполезного чуда;

Себя расточая, оно может продолжаться какое-то время,

Река, что никак не может найти свое море,

Оно бежит через жизнь и смерть на краю Времени;

Огонь в Ночи — это вспышки его мощной деятельности.

Это — наша нужда глубочайшая, соединить снова

То, что сейчас разделено, противопоставлено, раздвоено,

Разведено в суверенные сферы, что никогда не встречаются,

Или отстоит, как далекие полюсы Ночи и Дня.

Мы должны заполнить лакуну огромнуюй создали,

Переплести вновь одинокую согласную закрытой конечности

С открытыми гласными Бесконечности,

Дефис соединить должен Ум и Материю,

Узкий перешеек восходящей души:

Мы должны восстановить в вещах тайные узы,

Наши сердца должны назад позвать утраченную Идею божественную,

Реконструировать совершенное слово, объединить

Альфу и Омегу в одном звуке;

Тогда будут Дух и Природа едины.

Они — края плана мистического.

В широком не имеющем признаков эфире Себя,

В неизменном Безмолвии, белом и голом,

Отчужденные, как золотые ослепительные солнца сверкающие,

Завуалированные лучом, вынести который не может ни один смертный глаз,

Нагие и абсолютные потенции Духа

В уединении мыслей Бога горят.

Восторг, сияние и тишина,

Избавленные от приближения израненных сердец,