– В буддизме пустота – одно из основных понятий, – заметил Александр. – Пустота – это свобода, то есть…

– Наверное, мы имеем в виду разную пустоту, – перебила мать. – Не слишком усердствуй. Всех дел не переделать, и живем мы не для работы. Точнее – не только для работы.

– А для чего мы живем? – заинтересовался Александр, обожавший вот такие разговоры с матерью, вроде бы и легкие, а в то же время очень глубокие и интересные.

– На этот вопрос каждый отвечает сам! – улыбнулась мать. – Чужие ответы не годятся. Скажу только одно, что работать особенно хорошо, когда есть для кого работать…

Вспомнив этот разговор, Александр спохватился, что надо бы позвонить Августе, но решил сделать это вечером. В рабочее время толком поговорить не удастся, потому что врачи-лаборанты всегда загружены работой, не одно исследование, так другое, толком не пообщаешься.

В любом городе есть своя ГПУ – главная прогулочная улица. В некоторых так сразу несколько, как, например, в Москве, где за первенство в этой категории спорят Тверская, Арбат и, с недавних пор, Большая Дмитровка. В Нижнем это Большая Покровская улица, одна из самых старинных улиц города. На Большую Покровскую Александр и отправился, благо до нее было недалеко.

В гостиницу он вернулся в половине восьмого, уставший, но довольный. Поднялся в номер, принял душ, переоделся, посмотрел, не в скайпе ли Августа (ее там не было), и отправился в ресторан ужинать. Друг Андрей частенько критиковал Александра за «узость ресторанного кругозора», иначе говоря, за привычку постоянно есть там, где понравилось, не испытывая никакой тяги к «открытию» новых мест. Александр резонно отвечал на критику: от добра добра не ищут. У него и в Москве было несколько не столько любимых, сколько предпочтительных заведений, а Андрей, как и положено журналисту, знал весь московский общепит «в лицо и поименно», от самых пафосных заведений до полуподпольных вьетнамских кафешек на вещевых рынках.

В Нижнем хватало ресторанов, но если при гостинице, можно сказать – дома, кормят вкусно, то зачем куда-то идти. Опять же – после сытного ужина (а при отсутствии обеда ужину положено быть сытным) не очень хочется выходить на улицу, ехать куда-то или идти. Гораздо приятнее подняться из ресторана к себе в номер и отдыхать или же заниматься делами.

После ужина Александр запланировал чтение «с пристрастием», то есть собирался прочесть материалы дела, оценивая правдоподобность каждой детали и выискивая несостыковки. Когда материал уже знаком, несостыковки искать несложно. И даже увлекательно. Творческий детективный поиск.

В зале было малолюдно. Трое сосредоточенно жующих мужчин за одним столиком (судя по внешнему сходству – отец и два сына) да одинокая молодая женщина за дальним угловым столиком. Женщина откровенно скучала, листая какой-то глянцевый журнал, не иначе как ждала кого-то. На столе перед ней стояли чашечка (явно с кофе, чай в таких маленьких подавать не принято) и тарелочка с недоеденным пирожным.

Александр заказал судака по-ветлужски, предварительно уточнив, что «по-ветлужски» означает с грибным соусом. В ожидании заказа снова попытался связаться с Августой, но в скайпе ее не было, а телефон выдавал: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Можно было бы позвонить и на домашний номер, но Александр не стал этого делать. Если у Августы телефон отключен, значит, ей сейчас не до разговоров. Даже если она дома. Лучше перезвонить позже на мобильный.

Ждать заказа пришлось долго – хороший показатель, свидетельствующий о том, что здесь действительно готовят, а не разогревают. Александр прочел свежие письма, ответил на те, что требовали ответа, а затем погрузился в изучение присланных резюме. Существует множество пособий, которые учат тому, как правильно писать резюме и как правильно оценивать соискателя, исходя из его резюме, но все эти пособия не слишком полезны, потому что больше значения придают форме, а не содержанию. Нет сомнений в том, что правильно составленное резюме дает лучшее представление о человеке, чем составленное неправильно. Но очень часто за идеальной формой скрывается полное отсутствие содержания. Реального содержания. Александр сравнивал подобные резюме с красивым фантиком, искусно свернутым в виде конфетки. Смотреть можно, а если развернуть, то ничего не найдешь.

Женщина тридцати двух лет, желающая работать администратором в новой клинике, в разделе «Мои достижения на прежней работе» указывала «ведение и развитие базы данных клиентов». Дальше можно было и не читать, потому что для администратора «ведение и развитие» клиентской базы данных – самая что ни на есть рутинная рутина. Рутина не может считаться достижением. Вот оптимизация базы данных – другое дело. Александр удалил резюме. Удалил и следующее, где в разделе «профессиональные навыки и знания» двадцатидевятилетний врач написал «имею навыки работы в экстренной и плановой хирургии». Навыки работы в хирургии, экстренной и плановой, для хирурга подразумеваются сами собой. Их указывать не надо. Другое дело, если больше указать нечего. Но после прохождения клинической ординатуры и трех лет работы по специальности пора бы обзавестись какими-то дополнительными знаниями и навыками. Молодым специалистам надо активно развиваться. Когда же развиваться, как не в молодости? «Становлюсь ворчливым», – подумал Александр, но резюме удалил. Следующее тоже удалил, потому что во всем должна быть мера. Если перечень профессиональных навыков и достижений растягивается на две страницы, то это уже перебор. Сразу становится понятно, что человек «льет воду», чтобы произвести впечатление на потенциального работодателя. Где-то в одной из прочитанных книг Александру попалась чудесная фраза: «Единственная цель резюме – обратить на себя внимание, поэтому пишите все, что только придет вам в голову, позже на собеседовании отделите зерна от плевел, если вас, конечно, пригласят на собеседование».

Одного врача Александр пригласил на собеседование. Тридцать два года, родился, учился и работал в Минске, женился на москвичке и переехал к жене. Резюме понравилось. Если бы Александр писал о себе, он бы так и сделал – лаконично и по делу рассказал о себе. У хирурга была «былинная» фамилия Буслаев, звучная и запоминающаяся. Фотография Александру тоже понравилась – симпатичное лицо, прямой открытый взгляд, располагающая улыбка. Пластический хирург не обязан быть сногсшибательным красавчиком, но и выраженных дефектов внешности ему иметь тоже не положено, иначе у клиентов неизбежно будет возникать вопрос – а чего это доктор не сделает себе операцию в такой хорошей клинике, где он работает? Сапожник без сапог – это, с точки зрения маркетинга, как-то не очень.

– Если я присяду за ваш столик, вы не сочтете меня слишком навязчивой? – спросил приятный женский голос, нечто среднее между контральто и низким меццо-сопрано.

Александр так увлекся «просеиванием кадров» (выражение из лексикона босса), что не заметил, как к нему подошла женщина, сидевшая за угловым столиком. Красивая женщина. Лет двадцать семь – двадцать восемь, рост выше среднего, густые каштановые локоны обрамляют чуточку удлиненное лицо с высоким лбом, прямым классическим носом, большими глазами, выразительными скулами и точеным подбородком. «Ни отнять, ни прибавить!» – воскликнул бы любой пластический хирург, глядя на такое лицо. Александр от восклицаний воздержался. Встал, отодвинул стул, стоявший справа от него, сделал приглашающий жест и сказал: