В дверь постучали ровно в пять минут одиннадцатого, когда заспавшийся Александр заканчивал бриться. Утонченная вежливость – плюс пять минут к десяти часам, времени, с которого, как принято считать, по выходным дням можно беспокоить людей – звонить и приходить.

То, что это не кто-то из гостиничного персонала, Александр понял, еще не открыв дверь. Персонал стучится вежливо, деликатно, осторожно, стук повторяется после длинной паузы. Сейчас же стучали резко, громко, в какой-то степени даже напористо, побуждая открывать поскорее. «Тук-тук-тук», коротенькая пауза и еще раз «тук-тук-тук».

– Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, – тихо, почти неслышно, прокомментировал Александр и уже громче сказал: – Одну минуточку, пожалуйста!

На то, чтобы закончить бритье, ушло секунд десять. Ополоснув лицо холодной водой (здесь она была просто ледяной и невероятно взбадривала), Александр пошел открывать. Кто там, на сей раз спрашивать не стал, просто открыл дверь и удивился.

Гостей было двое – все тот же Вадим Родионович, которого по интенсивности общения пора было причислять к закадычным друзьям, и худой невысокий блондин лет сорока в сером с отливом костюме при пронзительно-красном галстуке. Вадим Родионович смотрел на Александра сердито, а блондин глядел куда-то в сторону. Чувствовалось, что ему неловко.

– Здравствуйте, Александр Михайлович, – сухо сказал Вадим Родионович.

«Чтоб тебя разорвало!» или нечто в том же роде отчетливо слышалось в тоне его голоса.

– Здравствуйте, – выдавил из себя невысокий блондин.

Первым желанием Александра было захлопнуть дверь. Вторым – не приглашать незваных гостей в номер. В итоге, как обычно, победила вежливость. Александр так же сухо поздоровался и посторонился, давая возможность гостям пройти. Приглашать садиться и предлагать кофе не стал, это уже было бы слишком. Так и разговаривали, стоя посреди номера. Разговор получился коротким, но эмоционально насыщенным.

– Я намеренно пришел к вам не один, – начал Вадим Родионович, – а со своим заместителем Борисом Евгеньевичем…

Блондин изобразил нечто вроде улыбки.

– Я не хочу, чтобы мои слова и впредь искажались мне в ущерб, поэтому предпочитаю общаться с вами при свидетелях! – с каждым словом Вадим Родионович заводился все больше. – Я привык иметь дело с порядочными людьми, которые не всаживают нож в спину ближнему…

– Давайте говорить конкретно, – попросил Александр, стараясь держаться как можно спокойнее. – Что я исказил? При чем тут порядочность? О каком ноже идет речь?

– И вы еще спрашиваете?! – Вадим Родионович бросил взгляд на своего заместителя, словно ища у него поддержки. – У вас хватает наглости спрашивать после того, как вы превысили свои полномочия и начали плести интриги против меня? Что, вашей «Бель Элен» в Москве тесно и вы решили прибрать к рукам Нижний, благо подвернулась удобная возможность?! Счастливый случай?! Я надеялся на вашу помощь, а что получил в результате?!

– Успокойтесь! – Александр тоже позволил себе повысить голос, потому что тихие слова не были бы услышаны. – Успокойтесь, пожалуйста! Что за чушь вы несете? Какие интриги?..

Александр принюхался, но от гостей не пахло спиртным. Зрачки у Вадима Родионовича тоже были в норме, да и не походил он на наркомана. Шизоид? А что? Вполне может быть. Скрытые, «законспирированные» шизофреники среди врачей встречаются не так уж и редко. Во-первых, медицинское образование дисциплинирует, побуждает к регулярному приему лекарств, контролю за своим заболеванием. Во-вторых, у любого врача найдется знакомый психиатр из числа бывших однокурсников, такой, что войдет в положение (коллега ведь, как-никак) и станет наблюдать и лечить келейно, не ставя на диспансерный учет. И таблетками нужными снабдит, и присоветует, когда лучше в отпуск уйти… Зачем далеко ходить – пару лет назад из рабочего кабинета был госпитализирован в психиатрическую клинику заместитель главного врача одной из самых крупных московских больниц. Стационарное лечение длилось около двух месяцев – не шутка. «Работа довела», – говорили недалекие; те, кто поумнее, прекрасно понимали, что без определенных предпосылок никакая работа до стойкого расстройства психики не доведет.

– И вы еще спрашиваете, какие?! – довольно искренне возмутился Вадим Родионович. – Почти подвели меня под монастырь и спрашиваете?! А я-то, старый дурак, так надеялся на вашу честность и беспристрастность! Кто вас завербовал?! Назовите фамилию, и мы уйдем!

– Кафка! – сказал Александр, констатируя, что все происходящее можно сравнить хоть с «Замком», хоть с «Процессом». Был бы писатель жив, то написал бы роман «Экспертиза», материала у него, стараниями Вадима Родионовича, точно бы хватило.

– Кафка?! – переспросил Вадим Родионович. – При чем здесь Кафка?! А-а, понимаю, вам мало того, что вы сделали, вам хочется поглумиться…

– Глумиться мне не хочется, – перебил Александр.

– А чего же вам хочется?! – сарказма в голосе Вадима Родионовича было хоть отбавляй.

– Мне хочется нормального спокойного общения. – Александр попробовал улыбнуться, но это у него не получилось – только дернулись уголки губ, и все.

– Нормального?! – взвился Вадим Родионович. – Мы уже общались с вами нормально, и к чему это привело?!

Его спутник дважды кивнул, словно был свидетелем прошлых бесед Вадима Родионовича с Александром.

Поняв, что разговора не получится, а терпение уже на исходе, Александр сделал лучшее, что можно было сделать в подобной ситуации – подошел к двери, открыл ее и выжидающе посмотрел на гостей, давая понять, что время визита истекло.

– Мы еще увидимся! – пообещал на прощание Вадим Родионович.

Александр ничего не ответил. Велик был соблазн сказать идиоту пару ласковых слов, но это бы только осложнило ситуацию. Таких, как Вадим Родионович, кажется, ничем, кроме аминазина[20], успокоить нельзя, а продолжать «камерный концерт» в коридоре отеля совершенно не хотелось. И так уже все знают, что в двенадцатом номере живет доктор Берг из Москвы, человек непорядочный и, вообще, интриган, обожающий всаживать ножи в спины ближним, а затем глумиться над ними. Как там сказал Родионыч? «Вы решили прибрать к рукам Нижний, благо подвернулась удобная возможность?!» Аль Капоне недоделанный!

Александр подумал, что уж сегодня он непременно выяснит подоплеку происходящего. Через полчасика нужно будет позвонить Рыкалову и договориться о срочной встрече. Ну и пусть, что выходной, ничего страшного. Дело есть дело. На сей раз Федору Васильевичу придется объяснить все как есть. Почему так нервничает главный врач клиники? Почему он вдруг изменил отношение к Александру и начал обвинять его черт знает в чем? Из-за того, что Александр отказался «договариваться» и даже не пожелал узнать, в какую сумму Вадим Родионович оценивает его благосклонность? И из-за чего весь этот сыр-бор; ведь Александр, изучив материалы дела, склонялся к выводу о невиновности хирургов клиники «Палуксэ»? Что происходит?