— Тот, кто должен решить твою проблему.

— Я ничего не знаю! — сразу заявил подозреваемый, оказавшийся пареньком лет двадцати. — Я никого не убивал! Я невиновен!

Невиновен? Опасное и донельзя нелепое заблуждение: каждый из нас хоть в чем-нибудь предосудительном да замешан. А Рональд виноват как минимум в том, что именно из-за него заварилась вся эта каша.

— Меньше всего меня волнует, убивал ты или не убивал, — прямо заявил я, нисколько не покривив душой. — Гораздо важней, какие именно доказательства твой вины сумеет раздобыть следствие.

— Не понимаю…

— Тебе и не надо, — усмехнулся я. — Просто ответь на два простых вопроса. Во-первых, как именно ты связан с жертвой? Во-вторых, какие улики связывают тебя с убийством?

— Я же говорил! — возмутился Рональд. — Я ничего об этом не знаю! Ничего!

— А ты знаешь, что сейчас тебя отвезут в управление, предъявят обвинение и газеты выльют на твоего отца целый ушат грязи?

— Переживет.

— Он — да, — кивнул я, — а вот на твой счет у меня есть большие сомнения. Когда тебя рано или поздно осудят, лишь политическое влияние семьи позволит смягчить приговор. А этого самого влияния на момент окончания суда останется весьма немного. Вот почему я должен разобраться с этим делом раньше, чем из всех щелей польется дерьмо.

Рональд неуютно поежился и, казалось, первый раз прислушался к моим словам.

— Почему это меня обязательно должны связать с убийством? — спросил он. — Почему обязательно должны найтись какие-то улики?

— Потому что их ищут, — усмехнулся я.

— Тело подкинули!

— Тем более! Никто не станет подкидывать тело, не озаботившись дополнительными доказательствами твоей вины. Думаешь, кто-то просто вымазал кровью дверную ручку, и все? Нет, имеется еще какая-то связь с жертвой, и ты должен мне о ней рассказать.

— Но я ничего не знаю! — быстро проговорил Рональд, почему-то перейдя на шепот. — Я был в клубе, перебрал коктейлей и уехал домой. А разбудили меня уже полицейские!

— Все это время ты был один?

— Да.

Я задумался, не плюнуть ли на это дело, потом глянул на маячившего в отдалении Алекса и решил так просто не сдаваться.

— Есть несколько способов связать тебя с жертвой, — произнес я, разглядывая осунувшееся лицо паренька, — во-первых, это свидетели. Даже если ты твердо уверен, что никто не видел, как ты вел девушку к себе домой…

— Я никого не вел к себе домой! — взорвался Рональд. — И любой, кто возьмется утверждать обратное, — лжец!

— Отлично, свидетелей отметаем, — кивнул я. — Что насчет тебя самого?

— Это как?

— Царапины, укусы, ссадины?

— Нет, — мотнул тот головой. — Я в порядке!

— Замечательно. Место преступления?

— Что, простите? — ошарашенно распахнул глаза Рональд.

— С жертвой тебя можно связать еще и с помощью места преступления. Убитая бывала в твоей квартире? Найдут там криминалисты ее отпечатки или кровь?

— Нет! Говорю же: она никогда не была в моей квартире!

— Ладно. Теперь что касается орудия убийства: не пропадало в последнее время ножей? Возможно, обычных столовых.

Тут парень надолго задумался, потом покачал головой:

— Нет, ничего такого.

— Что ж, — вздохнул я, — тогда у нас остается самый неприятный вариант. Полагаю, ты достаточно хорошо знаком с жертвой, и следствие сумеет это установить.

— Что?! Нет! Я ее не знаю!

— Послушай меня, Рональд. Это дело получит большой резонанс, и полиция бросит на его расследование лучшие силы. Как только установят личность жертвы, а это произойдет в самое ближайшее время, детективы проанализируют каждый ее шаг. Стоит только подтвердить факт знакомства, и главной уликой обвинения станет твоя собственная ложь! Поверь, я знаю, о чем говорю! Когда надо, полиция умеет работать методично. Ты знаком с убитой, встречал ее раньше?

— Я же говорил…

— Шила в мешке не утаишь, даже если ты просто пару раз обедал в кафе, где она работала официанткой, это будет доказано, можешь не сомневаться.

— Какое кафе, какая официантка? — растерянно захлопал глазами паренек.

— Кто она? — продолжил я давить на Рональда, не давая ему собраться с мыслями.

— Я не знаю! — И Готвальд-младший спрятал лицо в ладонях. — Я уже ничего не знаю!

— Кто она?

— Мэтр…

— Забудь про адвоката! — Жутко захотелось отвесить парню затрещину, но с ним нельзя было вести себя как с обычным подозреваемым; требовалось найти особый подход. — Чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь? Пытаюсь засадить тебя за решетку? Или спасаю твою задницу?! Пойми, нам надо выиграть время! Если эту ниточку начнет раскручивать полиция, перехватить инициативу уже не получится! Возможно, прямо в это самое время патрульные вытаскивают одежду и сумочку убитой из какого-нибудь мусорного бака по соседству! Как только полиция установит ее личность, для маневра просто не останется времени! Ну?!

— Я знаю ее, — выдавил из себя Рональд. — Знал…

— И состоял с ней в интимной близости?

— Да.

— В твоей квартире найдут ее отпечатки?

— Нет! Я никогда не приводил ее к себе. И я ее не убивал! Не убивал!

— Имя? — достал я блокнот и химический карандаш. — Как ее звали?

— Роза Вилард. Она работала стенографисткой в юридической конторе, где я проходил практику.

— Что за контора?

— «Барк и партнеры».

— Как долго ты поддерживал с ней отношения?

— Три или четыре месяца.

— И никогда не приводил к себе? — оторвался я от блокнота. — Уверен?

— Никогда! Мы ходили в клуб «Эльдорадо», и вот… — Парень достал связку ключей и показал мне один из них. — Вот, сами посмотрите!

Я присмотрелся к ключу и недоуменно хмыкнул, разглядев надпись «Банк» и непонятный трехзначный номер.

— При чем здесь банковская ячейка?

— Нет! — закатил глаза Рональд. — Я снял для нас номер в доходном доме Линштейна. Они специально делают такие ключи, чтобы непосвященные не догадывались. Роза спокойно свой на общей связке носила.

— Что могло привести ее сюда вчера вечером?

— Ничего! Роза даже не знала, где я живу! Мы танцевали в «Эльдорадо», а после шли в номер. Или сразу договаривались встретиться в доходном доме. Но это только по вторникам и четвергам, когда ее муж допоздна задерживался в клубе. А вчера была пятница! Она не смогла бы выйти из дома без веской причины!

— Так она замужем?