— Хантер все это делает с радостью, — улыбнулась Марджи, теснее прижавшись к мужу.

— Мы просто хотели поблагодарить тебя лично, — сказал Джеймс, взяв жену за руку. — Нам пора. Мама Энни присматривает за нашими маленькими разбойниками. Наверное, она уже готова рвать на себе волосы. — Он кивнул. — Рад был тебя видеть, Хантер.

— Спасибо, я тоже.

Когда счастливая парочка удалилась, Хантер не сдвинулся с места. Его рука по-прежнему лежала на плечах Марджи, и она чувствовала, как он напряжен.

— Итак, — мягко произнесла Марджи, не в силах оторваться от Хантера. — Думаю, нам пора идти в магазин Карлы.

Хантер резко развернул ее лицом к себе.

— Сначала ты мне ответишь на некоторые вопросы.

Сглотнув, она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Что такое?

- Почему ты это сделала? — спросил Хантер. Его лицо было непроницаемым. — Почему ты заставляешь всех думать, что помочь городу было моей идеей? Почему ты не могла все сделать сама, не вовлекая в это меня?

— Потому что я твоя жена, Хантер, — ответила она. — Твое участие подразумевалось само собой.

— Но я тебя об этом не просил, — отрезал он, сверкнув ледяным взглядом. — Я не хотел... не хочу быть ответственным за этот город.

Покачав головой, Марджи увидела в его глазах больше, чем ему бы хотелось. Что бы Хантер там ни говорил, он тоже любил это место. Она это видела, когда они шли по знакомым улицам. Слышала в его голосе, когда он приветствовал старых друзей.

— Неужели ты не понимаешь, Хантер, — мягко произнесла она, накрыв ладонью его щеку. — Дело не в том, чего хочешь ты, а в том, что нужно им. Жителям Спрингвилла нужно знать, что они небезразличны Кэботам. Нравится тебе это или нет, но ты Кэбот.

— Чушь собачья, — сказал Саймон. — У тебя нет никаких причин для отъезда, и я не приму твою отставку.

Марджи вздохнула. Она знала, что сообщить Саймону о своем отъезде в конце месяца будет нелегко, но, проведя несколько часов в Спрингвилле с Хантером, обнаружила, что не сможет здесь остаться.

После отъезда Хантера всякий раз, когда она будет приезжать в город, ей придется сталкиваться с жалостью друзей. Они будут о ней говорить и размышлять над тем, что произошло с ее «идеальным» браком.

Одна мысль об этом была для нее невыносима. Этот городок стал для нее убежищем. Местом, где она нашла друзей и обрела дом и чувство принадлежности, которого не испытывала раньше. Ей не хотелось, чтобы что-то изменилось. Поэтому, чтобы защитить себя и свои воспоминания об этом месте, ей ничего не останется, кроме как уехать.

— Вам придется смириться, Саймон. — Марджи печально покачала головой. — Я уеду в конце месяца. Я должна.

— Нет, не должна. — Губы пожилого мужчины искривились, словно он съел лимон. — Хантер ведь не идиот, Однажды он откроет глаза и поймет, какая ты на самом деле. Все будет хорошо. Вот увидишь.

В глубине души ей хотелось ему верить, но она не могла в этом признаться. Потому что ее разум в это не верил. Хантер презирал ее.

— Саймон, он считает меня охотницей за состоянием.

Пожилой мужчина издал короткий смешок.

— Он скоро передумает. Я сказал ему, что мне пришлось навязать тебе деньги. — Саймон поднялся с кресла и направился к двери. — О моем внуке можешь не беспокоиться. Я знаю Хантера со дня его рождения, и уверен, он поступит правильно.

- Была б его воля, он бы отправил меня за решетку.

Саймон снова рассмеялся и потрепал ее по руке.

— Просто доверься мне, — сказал он, выводя ее в коридор. — Все сработает.

— Саймон...

— Ни слова больше, — предупредил ее он, подняв руку. — Будь собой, а о Хантере я позабочусь.

Затем он закрыл дверь кабинета, оставив ее одну в коридоре. Слышал ли он хоть слово из того, что она сказала? Наверное, нет. За те два года, что Марджи работала на Саймона, она поняла, что он может быть таким же невыносимым и упрямым, как его внук.

В течение нескольких следующих дней на Хантера обрушилась лавина незаслуженной благодарности. Он стоически выдержал это испытание.

Он знал, что Марджи была права. Жителям Спрингвилла нужна была уверенность в том, что их благополучию ничто не угрожает. Для этого семья Кэбот должна была принимать активное участие в их жизни.

И его «жена» в этом преуспела. Она входила в состав полдюжины комитетов, работала на Саймона, а в оставшееся время занималась благотворительностью.

Черт побери. Хантер провел рукой по лицу и велел себе прекратить это. Да, ему не нравилось, что она уделяла столько внимания Спрнгвиллу и его жителям, но главным образом потому, что он до сих пор не понял, почему она это делала. И почему приписывала свои достижения ему? Какая, черт побери, ей была разница, любят ли его в городе или ненавидят? Почему для нее было так важно, чтобы площадка для младшей лиги была готова к началу лета?

Почему она лезла из кожи вон, чтобы зарекомендовать себя в этом маленьком захолустном городке? И какого черта она приплетает его ко всей этой истории?

Дело не в том, чего хочешь ты, Хантер, а в том, что нужно людям.

Эти слова Марджи беспрестанно звучали у него в голове. Он никогда не задумывался о своей принадлежности к городу. Большую часть жизни он провел за пределами Спрингвилла. Ему всегда хотелось посмотреть другие места, побыть кем-нибудь другим, помимо младшего члена династии Кэботов.

Он сделал то, о чем мечтал. Наполнил свою жизнь смыслом. Реализовался в другом месте самостоятельно, без участия своего влиятельного деда. Освободил себя от офисной рутины, к которой у него никогда не лежала душа.

Скользнув взглядом по верхушкам деревьев, спускающимся по склону утеса к морю, он подумал о том, каким маленьким казалось ему раньше это место. Удивительно, но сейчас оно предстало перед ним более манящим, чем когда бы то ни было. Словно оно все эти годы скучало по нему и ждало его возвращения домой.

Нахмурившись, Хантер спросил себя, почему осознание этого было таким приятным, таким умиротворяющим.

— Келвин?

Голос Марджи, зовущей садовника, прервал его размышления. Он повернулся к ней лицом, и его словно молнией поразило.

Она стояла во внутреннем дворике, залитом солнечным светом. На ней была зеленая шелковая блузка с короткими рукавами и открытым воротником, заправленная в облегающие льняные слаксы. Ее роскошные кудри танцевали на ветру, обрамляя ее лицо ярким нимбом. Неожиданно она поймала его взгляд, и Хантер не успел надеть маску ледяного безразличия.

И зачем, черт побери, он купил ей новую одежду?

Под пристальным взглядом Хантера у Марджи пересохло во рту. Даже издалека она видела, как он стиснул зубы, словно борясь с самим собой. Где-то глубоко внутри она испытала чувство гордости за то, что причиной его неудобства послужил ее внешний вид.