– Знакомьтесь, это Андрей. А это – Татьяна Александровна, – представила нас Рита друг другу.

И добавила, обращаясь к Андрею:

– Татьяна теперь часто будет здесь появляться, так что ты ее пропускай.

Андрей кивнул, но во взгляде оставался вопрос.

– Она расследует смерть Жанны, – пояснила Рита.

– Да, – теперь уже уважительно посмотрел он на меня, – красивая была девчонка…

– Нам сюда, – указала Рита на дверь сбоку. – Здесь и находится так называемое общежитие. Название, правда, условное, так как на обычную общагу это никак не походит.

Рита открыла дверь, и я остановилась на пороге, слегка пораженная увиденным. Да, на обычную общагу это никак не смахивало…

Мы оказались в просторном и довольно длинном коридоре с дверями по разные стороны. Около каждой комнаты висел светильник в виде свечи – это создавало ощущение некоторой таинственности. Рита подвела меня к одной из дверей, с номером пять, и в задумчивости остановилась.

– Все-таки не верится, что ее больше нет, – вдруг проговорила она, отпирая замок.

– Рита, – на пороге окликнула ее я, пристально глядя на девушку, – а вы ведь тоже ее не любили. За что?

– Я ее просто не любила, и все. Проходите, – сухо ответила секретарша.

Я уже заходила в комнату.

– Да, – не смогла я скрыть удивления, – в таких апартаментах в восемнадцать лет и я бы осталась не задумываясь. Какие уж тут родители!

Комната была небольшая, но очень уютная, а интерьер выполнен в авангардистском стиле.

– Дизайн везде разный, – с гордостью отметила Рита. – Жанна выбрала такой.

Письменный стол, компьютер, стул и полка для учебников над ним – это был уголок для занятий. Кроме этого, присутствовал еще диванчик, два кресла, торшер, журнальный столик и небольшая стенка. В другой комнатке, поменьше, стояли кровать и шкаф.

– Там ванная, туалет и что-то типа кухни, – кивнула Рита в сторону. – Там можно приготовить кофе или чай.

– А если вдруг есть захочешь?

– В этом же крыле есть столовая и буфет. Так что проблем не возникает.

Я огляделась вокруг и, обойдя обе комнаты, ничего интересного для себя не обнаружила. Хотелось сделать свой независимый вывод о хозяйке, но в комнатах было почти пусто. Родители, наверное, уже забрали все. На столе сиротливо лежала перевернутая рамка для фотографий. Я подняла ее и поставила на стол. С карточки смотрела довольно симпатичная молодая девушка, с пышной копной рыжеватых волос и вздернутым носом, стоявшая в обнимку с парнем. В глазах девушки читался вызов.

– Это кто? – спросила я у Риты, показывая на парня. – Девушка, я так понимаю, и есть Жанна?

– Да, а это Дима Коростылев, они учатся вместе. Он был в нее влюблен.

– А она?

– Не знаю, – пожала плечами Рита. – Говорят же, что в любви один любит, а другой позволяет любить.

– То есть Жанна позволяла?

– Похоже, что так, хотя откуда я могу знать точно?

Я покосилась в ее сторону. И мне показалось, что Рита как раз все знает, но почему-то не говорит.

– Похоже, родители Жанны не особо его жаловали, если фотографию не забрали? – спросила я.

Рита равнодушно пожала плечами.

– Может быть, просто забыли, – предположила она.

– Сейчас все на занятиях? – уточнила я. – Я не смогу ни с кем поговорить из девочек?

– Да, все на занятиях, – подтвердила Рита. – Сегодня вообще неудачный день. В том смысле, что очень заполненный. Занятия до трех, а потом все практикуются в клинике. Кстати…

Рита внезапно застыла на месте.

– Что? – поторопила ее я.

– Жанна очень некорректно обращалась с больными, – как-то жестко сказала Рита. – На нее даже один из клиентов написал жалобу. Он лежал в люксе, а она грубо с ним обошлась. Этот поступок обсуждался у директора. Не знаю даже, почему ее оставили, не отчислили…

Мы уже вышли в коридор и медленно шли к выходу.

– Рита, у меня к вам еще одна просьба, – обратилась я к Костроминой. – Мне необходимо повидать вашего директора, Константина Владимировича Асташова. Кстати, как он себя чувствует?

– Слава богу, инфаркта нет, – с искренним, как мне показалось, облегчением произнесла Рита. – Но кардиологи сказали, что подержат его с недельку. Все-таки ему уже семьдесят четыре года!

– Так вы поможете мне к нему пройти? – напомнила я о своей просьбе.

– Что ж, пойдемте, – пожала плечами Рита. – Я поговорю с лечащим врачом. Только не понимаю, что вам может сообщить Константин Владимирович.

И Рита повела меня в кардиологическое отделение. Оно, честно говоря, напомнило мне скорее помещение какого-то отеля весьма высокого уровня. Да, клиника Асташова отличалась не только современной аппаратурой и дорогостоящими медикаментами, но и обстановкой, и интерьером. Видимо, дорогостоящие услуги оправдывали себя…

Мы подошли к двери с надписью «Ординаторская», и Рита скрылась за ней, попросив меня подождать. Вскоре она появилась вместе с полноватой блондинкой средних лет, одетой в зеленый брючный костюм.

– Это Наталья Дмитриевна, лечащий врач Константина Владимировича, – сообщила Рита. – Я передала ей вашу просьбу.

Я перевела взгляд на круглое, миловидное лицо блондинки.

– Ой, честно говоря, не хотелось бы мне этой беседы! – качая головой, произнесла она. – Опять разволнуется Константин Владимирович! Но если Сергей Юрьевич попросил, тогда конечно. Пойдемте.

Я посмотрела на Риту, думая, что она захочет присутствовать при разговоре. Однако секретарша неожиданно сказала, покосившись на часы:

– Ну что, думаю, я больше не нужна вам? Тогда я вас оставлю. Сергей Юрьевич скоро будет звонить, а я еще ничего не сделала.

– Конечно, идите, я дальше сама разберусь, – сказала я. – Вы только не забудьте насчет Светы. Завтра с утра я зайду к вам.

– Заходите, я не забуду. Обязательно договорюсь, – заверила Рита.

Я шла за Натальей Дмитриевной по коридору и размышляла о секретарше Рите. Впечатления от знакомства, как мне показалось, у нас с ней были разные. Мне все больше не нравилась Рита. А та, в свою очередь, похоже, была рада, что хоть на некоторое время избавилась от меня. Я почему-то была уверена, что она меня обманула: никаких срочных дел у нее не было…

Наконец мы с Натальей Дмитриевной остановились возле люксовой палаты, и врач шепотом сказала мне:

– Подождите минутку, я предупрежу его. Может быть, он еще сам не захочет никаких бесед.

И она проскользнула внутрь. Мне же оставалось надеяться, что Константин Владимирович окажется покладистым человеком. Через несколько секунд Наталья Дмитриевна вышла и кивком головы успокоила меня, добавив: