В наступившей тишине меня охватило беспокойство, когда я очутился один в океане. «Я мореплаватель-одиночка», – сказал я сам себе.

– Ну что, подымем паруса?

– Куда?

– Как куда, чтобы обойти вокруг света.

Яхта по курсу идет вперед и безвозвратно уносит в прошлое все мои переживания и перипетии на берегу, в обществе людей, но только не общение и не любовь к моей жене Иринушке.

Я часто вспоминаю тех, кто не вернулся из моих экспедиций. Для чего же сейчас нужны путешественники и исследователи? Сколько раз задавали мне этот вопрос. Несомненно, его слышали несчетное число раз и другие серьезные путешественники. В своих экспедициях я узнал, что рисковать жизнью и согласиться на смерть – не одно и то же.

Я люблю строить храмы. Ты кладешь стену, и каждое твое движение не наказание, а праздник. В мой храм, в котором я служу литургию, входят только друзья, и нет им числа.

Я часто удаляюсь от людей в океан потому, что мне надо восстанавливаться как физически, так и духовно при общении с океаном и самим Господом Богом, но в океане мне не хватает гор и пустыни.

Находясь подолгу в цивилизованном мире, я, подобно водолазу, нуждаюсь в глотке воздуха, заряженного живительной энергией. Придумываю всякие проекты и причины, лишь бы быстрее уйти в плавание. Океан принадлежит миру, этот мир мне чужой, хотя я вот уже больше тридцати лет нахожусь в нем, а под парусами на яхте прошел 180 тысяч морских миль. В пересчете на километры – это расстояние от Земли до Луны.

До чего же пустынный океан! Солнце печет, как на Синае.

Люди не понимают того, что мирская удачливость – это духовная неудача. Часто мне говорят люди: «Ты, Федор, в океане как в раю живешь». А я молюсь, чтобы не остаться без другого рая. И поэтому ощущаю нужду в помощи, потому что чувствую себя слабым. А в молитве к Богу необходима настойчивость. И нет никого, кто поддержал бы меня в этот час, кроме нашего Господа Иисуса Христа, на которого вся надежда в этой океанской пустыне. Лучше учиться, нежели учить; лучше повиноваться, нежели начальствовать. Иисус говорит: «Познайте истину, и истина сделает вас свободными». Что такое аскеза? Пост, бдения, молитва. В нашей Православной вере не существует вопросов, потому что Иисус Христос – Истина.

Чем больше я пощусь, тем больше я молюсь, и это идет на благо моей души. Трудно в наше время поддерживать мораль в обществе. Многое зависит от нас, священников. Мы, священники, должны быть строгими прежде всего к себе, а со своей паствой и людьми должны быть пастырями добрыми. Священнослужители могут испортить все понятие о Православной церкви и вере в Бога. Нам надо помнить притчи о блудном сыне и о разбойнике, который был распят рядом со Христом. В наше время много жестокости, а надо быть милосерднее, обнять грешника и со слезами войти с ним в рай. Не каждый монах попадет в рай, а не каждый грешник попадет в ад.

Когда альпинист погибает на склонах Эвереста, это меня не удивляет, таково ремесло альпинистов. Гора Эверест забирает каждого третьего человека, пытающегося покорить ее вершину.

Человек, когда идет на пострижение в монашество, подписывает присягу: не подстригаться, не бриться, не резать волосы никогда, не снимать духовное платье, не ходить в кино, ни в ресторан никогда – три бумаги – письменные присяги. Поэтому монаху бриться, подстригаться было клятвопреступлением. Надеть какой-то штатский костюм, ходить в общую баню? Это значило посмеяться над мантией!

Город Сергиев Посад занимает исключительное по значению место в России, а особенно в Православной вере! Так как именно здесь лежат мощи самого первого и самого почитаемого святого русской земли Сергия Радонежского. Истина – в бессмертии души.

Чтобы повелевать природой, нужно преклоняться перед ней. Я знаю точно, что жизнь – слишком большая ценность, чтобы употреблять ее на одно лишь зарабатывание денег. Похоже, единственный способ быть счастливым – это делать то, что тебе назначено судьбой. Враг помогает человеку сформироваться и вместе с тем ограничивает его. Но если не будет у вас врагов, вы не станете личностью.

Единственный способ выжить для мореплавателя – это всегда чего-нибудь опасаться, это и есть высочайший экстаз бытия.

Я должен сохранить спокойствие, океан не то место, где можно терять голову. Меня охватили одновременно и жуть, и восторг. Я как будто попал за миллионы лет до создания живой природы: вокруг до горизонта ничего живого, только вода и вода, сливающаяся с небом. Но странное дело – плывя по океану, я испытываю необыкновенное чувство свободы и счастья.

Все эти мысли пронеслись в голове у меня, когда я оглянулся за корму и, увидев кромку восходящего солнца, прищурив глаза, начал выбирать шкоты стакселя. Краем глаза я увидел широкий круг солнца; наконец-то преодолев горизонт, оно залило весь океан.

Чем больше наше тело изнежено и выхолено, тем наш дух становится слабей. Всякая роскошь только растлевает наше тело и ослабляет нашу душу.

Мне просто необходимо жить в мире природы, в окружении воды, на палубе яхты. Горе мне, грешному, ибо прогневил я Создателя своего. Что же делать мне? Даже одиночество в океане не скроет мои грехи. Как жить, как выбраться из темницы грехов?

Те, кто плавает по морям, видят удивительные творения Господа, все это является творением Его рук. Кто останется равнодушным, глядя на такую красоту? При таком виде я всегда взываю к небесам: «Не забудь, о Боже, как мало мое судно и как безбрежен Твой океан…» Океан дал мне три школы – низшую, среднюю и высшую – это три душевные силы: разум, сердце и воля.

Как вода заливает разбросанный уголь, так и океан погасил красные лучи солнца. И стало тихо. Наступила ночь, и со всех сторон охватила спокойная тьма, и дышать стало легче. Когда я стою на палубе яхты и опираюсь на леерные стойки, сердце мое переполнено к тебе любовью, мой Господь Бог.

Ни в коем случае нельзя заблуждаться относительно суровости океана к тем, кто первый раз вышел в плавание; а кто вышел в океан, значит, сделал себя изгоем.

Я наблюдаю: вот мои прихожане входят в храм, где я совершаю Божественную Литургию, и я вовсе не думаю, что все они пылают усердием открыть свои сердца в молитве к Богу. Большинство зевает и мечтает, чтобы скорее окончилась служба. Им скучно, они думают о еде. Но я и не думаю, и не жду, что их души будут непрестанно бодрствовать. Но я жду, чтобы хоть в одном из моих прихожан замерцала душа, забилось сердце, проснулась любовь, и на миг он ощутил бы щемящую значимость своей молитвы в моем храме.

Если ты читаешь молитву со слезами, то к тебе рано или поздно придет ощущение близости Господа Бога, и это самое главное: что только с Богом в сердце ты полноценен. Люди, приходя на службу в храм, отягощены исполнением обрядов и ритуалов церковной службы, но они не знают, что молитва священника приводит их сердца к Господу Иисусу Христу.