Солдат в чёрном несколько раз ткнул копьем в неподвижного дикаря, сперва легко, а напоследок вогнал наконечник ведро поглубже. Пленник не дернулся. Всадник разразился яростной тирадой, адресуя свой гнев кому-то, кто стоял внизу и не был виден Андрею.

Человек с копьем достал пистолет и пальнул в голову мертвецу. Ливадов отвернулся — ствол крупного калибра, и зрелище после выстрела было малоприятное. Стрелявший спрыгнул на землю и вместе остальными последовал за всадником. Покуда они не скрылись за кабиной следующего грузовика, Андрей успел заметить, что помимо всадника там трое лысых работорговцев и двое в черных комках. Один из них вел под уздцы лошадь, вооруженный копьем ступал последним

Оставшиеся в кузове бандиты принялись вытаскивать из клетки испорченный товар. Пока высвобождали из зажимов руки мертвеца, к заднему борту грузовика подъехал джип. Тело вытащили в проход между клетками и за ноги проволокли по доскам пола. За разбитой головой потянулся темный след. Мертвого сбросили в джип, который, заурчав мотором, направился к хвосту колоны. Прижав к спинам калаши, работорговцы спрыгнули на землю и торопливо последовали за остальными.

— Эй! — опомнившись, крикнул им вслед Андрей. — Воды принесите!

Внимания на Ливадова они не обратили.

— И одежда моя где?

Андрей покрылся гусиной кожей. Блин, холодно же.

— Чтоб подохли вы все, твари, — пробормотал Ливадов. Еще по малой нужде хочется, но не под себя же делать.

Дикарь вдруг засмеялся, откинув назад голову. Он смеялся, как безумец, и Андрею казалось, что ржёт над ним, над его страхом, холодом, мучившей его потребностью, над незавидной судьбой Ливадова. Долго так гоготал, а затем испражнился.

— Вот урод, — процедил Андрей и добавил кое-что потяжеловеснее.

Только и он до утра он не дотерпит, придется гадить, как этот волосатый козлище напротив. Вонь и дерьмо ничуть не заботили дикаря. Отсмеявшись, он закрыл глаза и свесил на бок голову. Спать вздумал, что ли?

— Эй, как тебя там! — бросил ему Андрей. — Убирать за тобой кто будет?

Ливадов не понтовался. Но хотелось говорить, нести любую чушь, лишь бы не молчать. Наедине с мыслями было совсем тоскливо.

— Слышь, ты! — снова кинул лохматому пленнику Андрей.

Дикарь приоткрыл один глаз и плюнул в Ливадова. Хорошо, хоть не попал.

— Сразу видно, интеллигенция, — попытался сострить Андрей. Впрочем, дикаря не интересовал ни он, ни его шутки.

Хреново-то как! Андрей понуро опустил голову и сидел так, пока организм не потребовал свое. Катись все к чёрту!..

Погрузившись в невеселые думы, Ливадов потерял счет времени и не мог бы сказать, как долго ещё стояли после проверки грузовика с его клеткой.

Двигатели завелись, и колонна медленно направилась вперед. Сначала проехали мимо вросшего в землю дота: над невысокой травой поднимался бетонное сооружение, круглое в поперечнике, размером с две танковые башни. Узкие продолговатые амбразуры зияли темнотой. За огневой точкой ярко полыхали два больших костра, по одному слева и справа от дороги. У правого стояли одиннадцать автоматчиков в чёрных костюмах, с подсумками с каждого бока, и столько же работорговцев. Тут же были припаркованы четыре джипа с пулеметами. Ливадов не мог рассмотреть, что за спиной, слева от грузовика, но там у костра тоже кто-то переговаривался.

Грузовик въезжал в распахнутые ворота. На рамку металлических створок была натянута колючая проволока. Забор уходил куда-то в поле — деревянные столбы и та же колючка. Сразу за воротами размещалась сколоченная из дерева сторожевая вышка. Около неё курили двое в черной мешковатой униформе с ремнями крест на крест на груди и спине. А вон и ещё пятеро бойцов, все с автоматами Калашникова. Охранников много, но Ливадову показалось, что они все какие-то расслабленные. Да еще одна странность — свет исходил только от костров и факелов в руках некоторых из охранников да от фар грузовиков работорговцев. Ни фонарей, ни прожекторов.

Колона двигалась по спящей стоянке автомобилей. В основном грузовики-клетковозы с живым товаром и немного джипов. Они стояли группами от нескольких машин до пары десятков. Около каждой разбиты палатки, горели костры и скучали то ли часовые, то ли сторожа. Скорей последние, потому как они мало смотрели по сторонам, больше трепались меж собой; а часть просто улеглись и спали. Некоторые тоже лысые!

— Уроды. Что у них здесь? Слет?

Насколько просторной являлась стоянка, судить в положении Андрея было трудно, но явно внушительных размеров, он точно увидел за сотню грузовиков с кунгами или клетками.

Колона работорговцев взяла вправо, и Ливадов смог увидеть ещё один освещенный двумя кострами пятачок. Если бы не повернули, то уперлись бы в запертые деревянные ворота в высоком земляном валу, поверх которого шёл бревенчатый частокол. У костров маячил десяток фигур.

Порыкивающие грузовики начали выстраиваться в прямоугольник; по две автомашины капотами друг к другу. Первая пара выключила зажигание у трех больших брезентовых палаток, с виду очень походивших на обычные армейские для проживания взвода. Может быть, это они были.

— Один в один, — сказал Андрей.

Колонну встречали двое. Они никак не отличались от охранников грузовиков, однако к тому, что стоял чуть впереди направились сразу пятеро их числа прибывших. Они коротко и поочередно отчитались и вместе с немногословным старшим принялись наблюдать за тем, как паркуются последние грузовики. За ними в двойной ряд становились джипы.

Главарь работорговцев и его офицеры удалились в ближайшую палатку. Моторы затихли. Погасли фары, и все автоматчики кроме четверки часовых скрылись в двух других палатках. Охранники, как и все в этом лагере, дежурили «на отвали». Плевать им было на машины и палатки. Один разжигал костер, трое переговаривались, пустив по кругу флягу с горячительным.

Откуда-то из темноты доносился плач. Клетки с женщинами и детьми должно быть левее. Кто-то из пленников — тоже не видно — что-то требовал на незнакомом языке, а дикарь захрапел.

Ливадов попытался уснуть. Обессиленный, он хотел забыть о жажде и голоде, о том, что оковы натерли запястья, и как же затекли руки. Веки Андрея прикрыли увлажнившиеся глаза. Их намочили не слезы — усталость и перенапряжение. Казалось, что сон не пришел, но Андрей спал. Сном без сновидений, полным сумбурных мыслей и тревоги.

Когда разбудили громкие голоса, Ливадов с удивлением подумал, что все же спал.

Автоматчики в зеленом камуфляже сгружали с клетковозов свою добычу. В кузов залезли двое. Первым открыли секцию дикаря. Один работорговец навел на пленника ствол калаша и недвусмысленно передернул затвором. Второй разомкнул кольца на руках пленника и, выпрямившись, велел жестами вылезать.

Бородатый мужик тряхнул головой, оскалился, но повиновался. Молча вылез наружу и начал разминать запястья. Недолго. Второй работорговец схватил дикаря за руки и, зашипев что-то ему в лицо, поднял их и потянул на себя. Первый со взведенным автоматом рявкнул пару фраз для острастки. Однако ж дикарь не дергался и спокойно позволил заковать себя в наручники. Затем его погнали вниз, где другие уроды с бритыми черепами выстраивали имевшихся пленников в ряд по одному. Весь свой товар.