Я покачала головой, но спорить не стала.

Никитична пришла аккурат перед моим уходом.

— Где это вы так задержались? Я уже волноваться начала, — укорила я старушку.

— Да я к Ольге ездила.

— И как она?

— Не спрашивай, — покачала бабуля головой, — Так и лежит без сознания.

— А чего же вы там так долго делали?

Я достала из холодильника кастрюлю с супом, и поставила на плиту разогреваться.

— Да я знакомую встретила одну. Пока поговорили, то да се. Я ей гостинцы, что Оле везла, отдала.

Марья Никитична вздохнула.

— А ты куда так поздно-то? Неужто на свидание? — лукаво улыбнулась она, а я замахала руками.

— Нет, что вы, на работу.

— Ох, забыла. Нет, такая работа это конечно не дело. Ночью спать надо.

— Надо, но кто ж тогда работать будет? — улыбнулась весело я.

После ужина быстренько вымыла посуду и выпорхнула из дома.

Утро пятницы принесло головную боль после смены и ужас от того, что мне предстояло еще весь день отпахать у Петровича.

Спасти меня могло только чудо и чудо не заставило явиться в лице рыжей Анечки.

— Петрович на какую-то конференцию уехал, так что лафа сегодня. Можешь даже продрыхнуть, я никому не скажу.

Счастье Ани было так велико, что распространялось на всех вокруг.

— Ты гуляла что ли?

— Нет, — протянула я, — работала.

— Эм…

— Ну да, кроме как в эскорте люди е ночами нигде не работают. В бургерной, таких как ты, умных кормила.

— Ой ладно, не обижайся. Можешь поспать несколько часов. Его все равно не будет.

— Точно?

— Ну так сказали. Они после конференции тусоваться будут, фуршет, все дела. Какая уж тут работа. Короче, вот тебе мой номер телефона, я тебя запру, чтобы никто не вошел, а как проснешься, позвонишь-отопру.

В этот момент я готова была расцеловать рыжую. Только за ней закрылась дверь, голова моя тут же оказалась на письменном столе, и я вырубилась.

Домой ушла в пять, как и положено, хоть Аня и уговаривала свалить пораньше. Мол, раз начальства нет, то и нечего тут делать. Я же была другого мнения. Мало того, что проспала половину дня (и очень кстати высплюсь даже несмотря на неудобства), так еще и уйти раньше? Нет уж. Такого моя совесть точно не позволит.

Дома Никитична вовсю охала над очередным ток-шоу, которые хоть и ругают почем зря. А все же пользу какую-никакую приносят. Ну вот скажите — что моей бабуле делать еще? Взять-глаза не видят, внуков нет, мужа нет. ну и что ей делать-то прикажете? А так хоть какое-то развлечение. Я поужинала в ее компании, немного отдохнула на диване, бездумно пялясь в телевизор и в семь начала собираться.

— Неужто опять на работу? Уморят девку, ох уморят, — заохала Никитична, видя мои сборы.

— Нет, что вы. С подругой договорились в кафе сходить. Чай попьем, поболтаем и по домам. Не волнуйтесь вы так, Марья Никитична.

— Да уж ты поосторожнее. А то сама видишь жизнь нынче какая. Я тебе, если ты не против, позвоню. Ну или ты мне, как домой соберешься.

— Конечно, звоните. А лучше спать ложитесь, я не припозднюсь.

На том мы и порешили.

К «Фонтану» подъехала без десяти восемь. Эмка и её товарищ уже сидели внутри и о чем-то увлеченно болтали. Пока подходила, разглядывала парня. На вид около тридцати, скорее всего высокий, темноволосый, крепкий парень. В профиль очень даже ничего, особенно нос хорош.

— О! А вот и Лиза! — громогласно возвестила всех присутствующих в кафе Эмка.

— Привет, — я села на свободный стул и на него же повесила рюкзак.

— А мы тебе бургер заказали и латте, чтобы ты уже на горяченькое пришла. Здесь бургеры закачаешься…

Я укоризненно на нее взглянула, но Эмку так просто не пробьёшь.

— Да не боись, все оплачено, — и улыбаясь, кивнула на Рогозина.

Я уж совсем покраснела, а он в ответ кивнул и улыбнулся. Ну, Эмка!

— Евгений, — представился красавчик и тут же продолжил, — но для друзей просто Женя.

— Елизавета, — я протянула руку в ответ, — но для друзей просто Лиза.

Женя казался приятным парнем, первое впечатление вроде бы не обмануло. И Эмка ему очень подходит, из них вышла бы отличная пара.

Правда кривился от наших рассказов, будто у него разом заныли все зубы.

— Вы мне хоть скажите, ну что вам даст эта затея? Что именно нужно узнать про этого вашего Михалюка?

— Да что угодно, всё, что есть.

— Биографию можете и сами на официальном сайте найти. Он в областную думу метит, так там все подробно расписано, — проворчал Рогозин.

— Да это понятно… нам бы что-то более личное, скажет так, интимное узнать, то, что скрыто от посторонних… Например, какие у него на самом деле отношения с женой. Не было ли чего странного в последнее время, как он, кстати, объясняет ее отсутствие? Ну не кричит же на всех углах, что она в психушке?

— А вот, кстати, этим и объясняется то, что она в закрытой палате на третьем, непосещаемом этаже. Мужик, естественно, огласки не хочет.

— Погоди, так если она нормальная, значит он ее насильно держит? Зачем — вот вопрос.

— Если она и правда нормальная…

— И как это узнать?

— Ну например порыться в ее биографии? Не было ли у нее родни с диагнозом, не лежала ли она раньше в психбольнице, что-то в этом роде я думаю, — развел руками Женя.

— Ну вот этим и займись, — улыбаясь во все тридцать два зуба, проворковала Эмма.

— Веревки из меня вьешь, — Женя снова заворчал, но взгляд явно потеплел.

— А ты чем займешься в выходные? — Эмка наконец вспомнила про меня.

— У моей соседки внучка пропала. Женщина с инсультом в больнице, в полиции ничего не знают, и я решила, что все равно мне заняться нечем. В общем, решила съездить к ней в деревню, поспрашивать что там и как. Заодно в их районную ментовку схожу, узнаю ищут ли девчонку вообще.

— Так, я что-то не понял, вы кем себя возомнили? — Рогозин больше не шутил. По крайней мере сейчас был очень сердит и переводил взгляд с меня на Эмку и обратно.

— Да никем мы себя не возомнили. Просто меня всегда учили, что, если можешь помочь — помоги. Меня и Никитична просит…

— Это еще кто?

— Домовая хозяйка её, — вместо меня пояснила Эмка.

— Мда…

— Слушай, Жень… А может ты Лизе компанию составишь? Ты и на машине как раз.