— Да не на… — начала я, но тут же осеклась под пристальным взглядом подруги.

— Когда ехать-то и куда?

— Завтра, я собиралась на утреннем поезде до ее города, потом там еще на автобусе до деревни. Но теперь, раз планы поменялись, нужно маршрут проложить, наверное.

— Да, я посмотрю, как лучше доехать, а теперь давайте по домам вас отвезу.

Первой завезли меня, благо жила я недалеко от кафе.

— Лиза, завтра в семь буду ждать здесь.

— Договорились.

***

Утро порадовало ярким весенним солнцем и ясным голубым небом. Женя курил у калитки и сонно зевал.

— Зря тебя выдернули в выходной день с утра пораньше…

— Да ладно, представлю, что это маленькое приключение с красивой девушкой, — улыбаясь, протянул он, и я тут же покраснела, засмущавшись от комплимента.

От парня, что еще недавно клеился к моей подруге.

Все мое стеснение тут же как ветром сдуло. Вот они, мужчины — коварные создания. Еще про нас, женщин что-то там говорят, а сами-то, сами.

Разозлилась на десантника и буркнула сквозь зубы:

— Поехали.

Рогозин усмехнулся почему-то, глядя прямо мне в глаза, и я тут же отвела взгляд. Свинство какое с его стороны. Нельзя так на девушек смотреть, можно им все установки поломать. Нет уж, дудки! Я таких напыщенных индюков за версту обхожу и Эмке скажу, чтоб обходила. Никакая он ей не пара, с чего это я взяла вообще? Обычный нарцисс, уверенный в своей неотразимости.

Отвернулась и молча села в машину. А ведь мне с ним еще целый день придется провести…

В дороге он включил радио и большую часть времени ехали в молчании, но под музыку и болтовню веселых ведущих. В какой-то момент мне даже удалось немного вздремнуть и проснулась только, когда Рогозин выключил звук и остановил машину.

— Приехали? — спросила я сонно и поморщилась. Тело затекло без движения и теперь неприятно кололо ноги и правую руку.

— Нет, но уже близко. Решил, глядя на то, как сладко кто-то спит, что было бы неплохо выпить кофе.

Я снова смутилась, вновь вмиг почувствовав свою вину, но тут же одернула себя.

И совсем нечего его жалеть! Ничего с ним, красавчиком не станется. И вообще, это не я, это Эмка виновата. Она его снарядила и мне навязала, вот пусть ей и будет стыдно.

— Извини, — все-таки пробормотала я.

Вот дернул же меня черт за язык, еще и извиняюсь. Воспитание, видите ли…

— Интересно за что… — задумчиво протянул Женя и вышел из машины, направляясь в сторону заправки, возле которой мы, собственно, и припарковались.

Дальше ехали чуть веселее. Рогозин принес пару стаканчиков обжигающего и невкусного капучино, пару гамбургеров и мятные леденцы. Наевшись и немного взбодрившись, мы продолжили путь и вскоре уже въезжали в старый, полуразрушенный поселок городского типа.

— Ну вот… где-то тут и живет наша пропажа, протянул Женя, а я огляделась.

Ехали медленно мимо серых пятиэтажек, стоявших вперемежку с одноэтажными покосившимися домишками. Пара сетевых магазинов яркими фасадами «украшали» безликую серость и тоску, сквозившую здесь изо всех щелей.

— Я думала, это деревня, — протянула тихо.

— Как-будто это не так, — проворчал он в ответ.

— Ну все-таки какая-никакая жизнь здесь теплится. Не такой уж и маленький это поселок, вон и домов пятиэтажных сколько…

— А по мне — деревня как деревня.

— Ну нет, вот в моей Тмутаракани двадцать пять домов и ни одного магазина. На лугу козы с коровами пасутся, и водонапорная башня посреди поля. Куры в огородах и свинки. Вот это деревня.

Рогозин хмыкнул, но ничего не сказал.

Ехали медленно, дорога "радовала" ямами и рытвинами, того и гляди останешься без колес. Жизнь в селе кипела вовсю: мимо проносились на велосипедах мальчишки, проехали пара-тройка машин, гуляли мамы с колясками и малышней.

Остановились мы возле продуктового магазина. Я, выйдя из машины, потянулась, Женя тоже размял затекшие конечности.

В самом магазинчике из-за прилавка на нас недовольно и сонно взирала полная женщина лет тридцати пяти в бордовом фартуке и кепке.

— Здравствуйте, — поприветствовала я ее, а она даже ухом не повела.

Над прилавком так же сонно летали мухи, тихо в углу играло допотопное радио и, казалось, ничто не может потревожить этот мир.

Десантник с усмешкой на меня посмотрел и…

— Красавица, — голосом змея-искусителя завел Рогозин и дева даже из стороны в сторону повертела, выискивая ту самую красавицу. Наконец поняла, что обращаются к ней. На лице появилась широченная улыбка, обнажившая неровные мелкие зубы.

— Что-то хотели? — она вдруг вспомнила о правилах приличия, правда на меня все так же внимания не обращала.

— Да, хо… — начала я, но Женя слегка меня пнул, и пришлось отступить за его спину. Обидеться что ли…

— Мне бы воды, все горло пересохло, — заговорщицки шепнул Женя продавщице.

— Конечно, — потянулась она за бутылкой, — Может пирожков с дороги? У нас их сама Алевтина печет, очень вкусные — не сомневайтесь, — таким же заговорщицким шепотом обратилась девушка к Жене.

— Спасибо вам, ээ… как к вам можно обращаться, милая барышня? — Женя чуть не за прилавок к ней перегнулся.

Барышня кокетливо поправила выбившийся из-за уха локон и томно проворковала:

— Наташа.

— Так вот Наташа… нам бы… то есть мне, — сделал он ударение на слове "мне", — Два пирожка и бутылку воды.

Наташа тут же исполнила просьбу и, в ожидании продолжения общения, массивной грудью облокотилась о прилавок, с ноткой презрения поглядывая в мою сторону.

Я хмыкнула и решила, что лучше оставить голубков наедине. Пожалуй, будет лучше дождаться Рогозина на улице.

У магазина собирался народ, в основном мужички и молодые парнишки навеселе. Ну верно, время обеденное, суббота, собственно, где, как не здесь, местным колдырям сборища устраивать?! Один из них приветливо помахал мне рукой, приглашая присоединиться и я даже решила, что пора бы и расстроиться окончательно. Рогозин вон с Наташей развлекается, меня местные алкоголики за свою приняли, по-моему, что-то в жизни пошло не так и надо срочно это исправлять. Подошла к машине, пригляделась в боковое зеркало… Да ну… Вроде нормально все. По крайней мере ничего такого выдающегося я в себе не углядела и выдохнула спокойно. Просто парень оказался очень общительным, только и всего.

На мое счастье Женя наконец-то вышел из магазина, неся в руках, завернутые в полиэтилен, жареные пирожки. На лице застыла мечтательная улыбка, но, завидев меня, улыбку он тут же убрал.