– У вас есть другие предположения? – спрашивают Звездные Сережки.

– Нет, – отвечает Жемчужное Ожерелье, – но я исключаю то, что Панзавекки связаны с организованной преступностью. Может, что-то другое, о чем мы не догадывались? Может, они свихнулись оттого, что надышались в своей лаборатории какой-нибудь дряни.

Дверь открывается от сильного толчка, и Джейн подскакивает от неожиданности. Миссис Вандерс в сопровождении Айви вносят уставленные чашами подносы. Айви смотрит на Джейн так, что девушка чувствует себя виноватой. Впрочем, Джейн даже не успевает понять, в чем именно. На столе появляется огромное блюдо жаркого, запеченные овощи, грушевый салат. Подавальщицы спешно удаляются через еще не успевшую закрыться дверь. Джейн с трудом пытается вникнуть в происходящее, ведь она знает о семье Панзавекки. Правда, в отличие от присутствующих, только из прессы.

Этой новостью заголовки газет пестрели несколько дней, а то и неделю. Виктория и Джузеппе Панзавекки, чета микробиологов, дети богатых родителей из Нью-Йорка, покинули свою университетскую лабораторию на Манхэттене во время ланча и попытались ограбить банк. Они не были вооружены и, столкнувшись с сопротивлением неробкого кассира, бежали. Повернув за угол, они буквально растаяли в воздухе. Почти в это же время их дочь Грейс исчезла из своей частной школы, а сыновья, маленький Кристофер и младенец Лео, были похищены у няни в Центральном парке. Лео был нездоров: няня заметила на его коже подозрительные пятна как раз в момент похищения.

Кроме того, пресса вовсю обсуждала, что Джузеппе получил от мафии предупреждение: мол, либо он рассчитается по своим игровым долгам, либо его семья исчезнет. Так и случилось.

Значит, все эти люди за столом знают Панзавекки? Неужели все богачи Нью-Йорка знакомы? Абсурдная история в один момент оказывается вполне реальной. Как в глупом фильме про гангстеров. Но если эти люди знают Панзавекки, то Грейс и маленький Кристофер настоящие. Младенец Лео – настоящий ребенок. Их жизни внезапно изменились, безумно, в один день. Точно так же, как жизнь Джейн, когда ее родители погибли в авиакатастрофе. Она тоже была ребенком. Тогда ей позвонила тетушка Магнолия.

Теперь Джейн понимает, что разговор о грабителях между Киран и миссис Вандерс по пути домой был шуткой о Панзавекки.

– Вы все знаете Панзавекки? – громко спрашивает она и сразу тушуется, потому что теперь на нее смотрят четыре пары глаз. Джейн понимает, насколько наивно звучит ее вопрос.

– Верно, – подтверждает Жемчужное Ожерелье, протягивая Джейн руку. – Я – Люси. Люси Сент-Джордж. Возлюбленная Рави, так сказать.

– Я Дженни, – отвечает Джейн, неловко теребя руку Люси, и добавляет, сама не уверенная в своих словах: – Подруга Киран.

– Я уже успел познакомиться с Дженни, – объявляет Филипп Окада присутствующим. – Наверху. Дженни, это – моя жена, Фиби.

– Я – Колин, – поклонился Джейн четвертый сидящий за столом, протягивая длинную руку. – Парень Киран.

Джейн представляла его каким-то скучным или фальшивым, вычурно богатым. Но он оказался худощавым молодым человеком с песочного цвета волосами, мягким взглядом и бледным лицом, усыпанным веснушками, которые делали его моложе и беззащитнее.

Раздался цокот каблуков по деревянному полу, и в комнату вошла Киран.

При виде этой знакомой, вечно недовольной физиономии у Джейн в груди потеплело.

Извинившись, Киран присела на стул между Джейн и Люси.

– Плохая телефонная связь. Дожди, сплошные дожди. О чем говорите? Дженни, ты со всеми познакомилась?

– Мы были очень вежливы и представились, дорогая, – ответил Колин.

Киран не смотрит на него. Кажется, ей нужно удостовериться, что Джейн ее слышит.

– У тебя есть все, что нужно? – спрашивает она. – Все хорошо?

– Да, отлично, – отвечает Джейн.

– Как сама, Киран? – интересуется Фиби Окада. – Какие планы на ближайшие дни?

– Это такой шифр, означающий: «Есть ли у тебя работа?» – ехидничает Киран.

Фиби приподняла одну из своих идеальных бровей:

– В смысле? У тебя есть работа?

– Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос.

– Разве ты не говоришь на многих языках, Киран? – спрашивает Филипп Окада. – Ты бы могла помогать Колину, когда он работает за границей. Колин, среди твоих покупателей ведь много иностранцев?

Киран смотрит на солонку, которую держит в руке:

– Вы хотите, чтобы я сопровождала своего парня в деловых поездках? Помощь в его работе должна стать целью всей моей жизни?

– Я не совсем это имела в виду, – поясняет Фиби. – Просто интересное занятие.

– Все вокруг лучше нас знают, что нам нужно, – ворчит Киран.

Лицо жены Филиппа становится равнодушным. Тяжелый макияж напоминает маску. Джейн кажется, что если дотронуться до нее, то раздастся звук, похожий на стук града о стекло. Филипп на ее фоне выглядит куда сдержаннее. Чем агрессивнее становится Киран, тем более он спокоен. «Они все какие-то ненастоящие, – думает Джейн. – Все что-то из себя строят».

– Киран начнет работать, как только найдет подходящее занятие. – Голос Колина тверд. – И будет блестяще со всем справляться.

Киран не смотрит на Колина. Ее плечи остаются прямыми.

– Кто-нибудь знает, когда приедет Рави? – спрашивает она.

– Поздно вечером, – ответила Люси Сент-Джордж. – Он писал мне. У него был аукцион в Провиденсе, а потом он на своем велосипеде двинул в Хэмптонс. Сказал, его подвезут.

– Кто, Патрик? – спросила Киран.

– Думаю, да.

Джейн удивляется, что Рави ехал из Провиденса в Хэмптонс на велосипеде. Это ведь не меньше ста миль.

– Откуда ты, Дженни? – интересуется Фиби. – Кто твои родители?

Джейн ошарашена:

– Кто мои родители? Они мертвы. А ваши?

– О, прости, – извиняется Фиби. – Мои родители управляют холодильной корпорацией в Портсмуте, на юге Англии. Ты выросла в детском доме?

– А ты выросла в холодильнике?

Киран издает сдавленный смешок. Джейн краснеет, удивляясь самой себе, однако Фиби с невозмутимым видом принимается за свой салат. Когда она роняет кусочек груши на стол, Филипп восклицает: «Ой», поднимает его пальцами и скармливает жене. Смотреть на это неловко. Не говоря уже о том, что это очень странно для гермофоба.

– Меня воспитала сестра матери, – поясняет Джейн, обращаясь к Люси Сент-Джордж и Колину, которые казались ей более искренними. – Когда родители погибли, я была еще маленькой, так что совсем их не помню. Тетя преподавала морскую биологию в колледже, где училась Киран. А еще она была подводным фотографом и борцом за охрану природы.

– Тетя ушла на пенсию? – спрашивает Колин.

– Колин! – Киран начинает сердиться.