– Кажется, ты одержим своей матерью, – хихикает Джейн. – Лечиться не пробовал?

Рави со вздохом потирает лицо:

– Если я скажу правду о своей матери, никто не поверит.

– Мм. – Джейн в задумчивости. – Может, потому, что это твоя собственная, придуманная тобой правда?

– Какого черта ты тут строишь?

– Я делаю зонт, – важно заявляет Джейн.

– Ты что, прикалываешься? – недоверчиво спрашивает Рави. – По-твоему, в этой комнате недостаточно зонтиков?

– Я делаю зонтики, – сухо отвечает Джейн. – И… Это все, что я умею.

Он устало шкрябает голову. Видимо, лег с мокрыми волосами и те высохли, пока он спал, потому что теперь его прическа выглядит крайне забавно: часть волос приглажена, а другая торчит вправо, будто указывает Джейн на что-то.

– Знаешь, кажется, Патрик что-то говорил про тебя прошлой ночью, – говорит он.

– Патрик много чего говорит, – парирует Джейн.

Рави потирает нос.

– Может, он только с тобой такой, – сказал он. – Мне он кажется тихим и сдержанным.

– Он никогда… не признавался тебе в чем-нибудь?

– Странный вопрос, – удивился Рави. – В чем он должен мне признаться? Разве вы не виделись с ним, например, вчера?

– Да. Не важно.

– И Киран о тебе упоминала.

– Ух ты, да ты, видимо, все про меня знаешь! – восклицает Джейн с неожиданной для самой себя язвительностью.

Рави – выпускник колледжа, богатый наследник династии Трэш, но рядом с ним она вовсе не чувствует себя ребенком. Он пробуждает в ней чувство вины, будто она собирается сделать что-то неразумное.

– Ты меня не любишь, да? – усмехается он.

– Я просто работаю, – буркает в ответ Джейн.

– Ага. Над зонтами, в полшестого утра.

– А ты меня отвлекаешь.

Он с любопытством оглядывает комнату:

– Ты правда сделала все эти зонтики?

– Да.

– Как?

– Что значит «как»?

– Ну, как ты делаешь зонтик? С чего начинаешь?

– Я не знаю. – Этот вопрос ставит Джейн в тупик. – Есть несколько разных способов. Я не специалист.

– Как ценителю искусства, – Рави не отступает, – мне любопытно.

– Хорошо, – Джейн смущена, – можешь остаться и посмотреть, если хочешь.

Рави со вздохом зевает, выходит из комнаты, но тут же возвращается и закутывается в одеяло с кровати Джейн. Через дебри циркулярных пил, готовых зонтиков и фрагментов их незавершенных собратьев он с трудом пробирается к полосатому дивану, который Джейн отодвинула к задней стене, и устраивается на нем. Следующие два часа он спит, время от времени просыпаясь от шума пилы и задавая весьма уместные вопросы по технологии изготовления зонтиков.

– Как же держатся спицы, если ты его постоянно открываешь и закрываешь?

Вдруг Рави хватается за голову:

– Я не могу не думать о ребенке Панзавекки. О маленьком Лео, понимаешь?

– Я вставляю небольшой кусок ткани между стыком и куполом зонта в качестве амортизатора, – отвечает Джейн, сосредоточившись на работе своих пальцев. – Это служит своего рода стопором.

Он снова задремал: Джейн понимает это по выражению его лица, которое перестает быть задумчивым. Интересно, не ошиблась ли она насчет положения Патрика в Доме?

– И да, – теперь Джейн разговаривает сама с собой и с Домом, стонущим у нее за спиной, – я тоже думаю об этом ребенке.

Рави все еще спит на диване, а желудок Джейн уже напоминает о том, что неплохо бы позавтракать. Джейн не знает, когда в этом доме завтрак и вовсе не горит желанием столкнуться с кем-то вроде Патрика или Филиппа, поэтому решает отправить Киран эсэмэску с вопросом.

Киран отвечает: «Скоро. Спускайся в приемный зал».

Джейн закрывает Рави в комнате, чтобы переодеться. «Тетушка Магнолия, как ты думаешь, что мне надеть?»

Джейн натягивает жатую красно-оранжевую рубашку с изображением худого морского дракона, черно-белые полосатые джинсы, делающие ее похожей на зебру, и массивные черные сапоги. Рукава закатывает повыше, чтобы ее медуза была хорошо видна.

Теперь Джейн чувствует себя значительно увереннее и, сжав кулачки, двигается вниз, в приемный зал.

Колин, Люси Сент-Джордж и Фиби Окада сидят в дальнем конце длинного стола, молча пьют кофе и едят вареные яйца и тосты. Джейн быстро пробирается на ближайшее свободное место, разглядывая Фиби, которая снова накрашена как на карнавал. Глаза подведены дымчато-серым, на губах темно-фиолетовая помада. Фиби смотрит на нее с агрессивным дружелюбием, Джейн тушуется и сосредотачивается на своей тарелке.

Колин читает газету – настоящую бумажную газету! Интересно, каким образом в этот дом доставляют газеты? Спрятавшись за медовыми локонами, Люси погружена в книгу «Дом радости». Время от времени ее телефон начинает вибрировать, и она просматривает поступившее сообщение. Какие-то люди снуют туда-сюда по приемному залу, переговариваются друг с другом, приносят моющие средства, ведра, вазы, стремянку, регулярно что-то роняя. Праздник уже завтра. Джейн удивилась, что эта небольшая группа за столом и есть гости.

– Кто ходит на эти вечеринки? – спрашивает Джейн. – Нью-йоркские богачи?

– Ага, – мило улыбается Колин, не отрывая взгляда от газеты. – Но не только нью-йоркские. Еще с севера и юга Восточного побережья, и обязательно какой-нибудь иностранец.

– Как же они сюда добираются?

– Обычно на собственных катерах, хотя у Октавиана припасена парочка лодок, вдруг они понадобятся. Есть и сезонный персонал, как видишь.

– Кстати, а где Октавиан? – спрашивает у Колина Фиби. У нее жесткий взгляд. – Мы его до сих пор не видели. Он же не может уехать в праздничные дни?

– Думаю, где-то скрывается, – отвечает тот. – Рави сказал, он не в духе.

– Ах, – фальшиво вздыхает Фиби. – Грустно, хотя и неудивительно. Наверное, это пропажа Шарлотты так на нем сказалась.

– Шарлотта пропала? – поразилась Джейн.

– Я думала, ты подруга Киран. – Фиби удивленно приподнимает бровь. – Она не говорила, что ее мачеха исчезла?

– Обычно мы разговариваем на посторонние темы. – Джейн пытается держать оборону.

– Киран довольно скрытная, – объясняет Колин, – даже с близкими. Шарлотта неожиданно исчезла около месяца назад. Она оставила загадочную записку для Октавиана, и больше о ней никто ничего не слышал.

– Но куда она направилась? – интересуется Джейн. – Разве никто ее не искал?

– Она не сообщила. – Колин пожимает плечами. – Октавиан нанял детективов, и все такое. Прошло несколько дней, и оказалось, что она действительно исчезла. Но ее не очень-то и искали – в биографии Шарлотты есть некоторые расхождения. Возможно, она была мошенницей.