— Представляю. Теперь понятно, почему из-за нее разгорелись такие страсти…

— О том и веду речь, — не дал ему закончить Беляков. — Эти гады, убившие Полину, лезли в дом именно за пекторалью. Чей-то заказ выполняли. Возможно, моего конкурента, который тоже хотел ее приобрести, или какого-нибудь другого заядлого коллекционера, который неплохо разбирается в раритетах и узнал, что у меня есть редкая вещь, представляющая интерес не только в нашей стране, но и за рубежом.

— А как к вам вообще пектораль попала? Или этот вопрос останется закрытым? — поинтересовался Черепанов.

— Почему же закрытым? Ответ будет, и обстоятельный. Скорее всего, он и поможет тебе выйти на след пропавшей драгоценности.

Беляков чуть помедлил, потянулся к бутерброду, но, передумав, открыл новую пачку сигарет и с удовольствием закурил.

— Примерно месяц назад, — наконец заговорил он, — на моей страничке в Facebook кто-то под супероригинальным ником «Гость» оставил мне предложение купить у него одну уникальную старинную вещь…

— Минуточку! Одно маленькое уточнение, — уважительно перебил Степана Степановича Черепанов. — Скажите, в среде коллекционеров вы человек известный?

— Еще бы! — даже обиделся Беляков. — В нашем довольно узком кругу меня давно знают. Моя коллекция золотых и серебряных украшений выставлялась в разных музеях. Так вот, вначале я на его предложение не клюнул. Да мало ли чем завлекают нашего брата! Может, мошенник. Но потом все же отозвался, сообщил, что не прочь посмотреть товар. Чтобы ты отчетливо понимал специфику нашего дела, скажу: не все экспонаты наших коллекций приобретены на официальных аукционах или специальных рынках. Иногда приходится иметь дело с «черными археологами». Слышал о таких?

Черепанов согласно кивнул головой.

— «Черные археологи», или копатели, как их называют в народе, — продолжил Беляков, — это отдельные люди или организованные группы, которые занимаются поиском исторических артефактов, не имея официального разрешения на проведение археологических работ. Они существуют, пожалуй, еще со времен Тутанхамона и есть в любой стране. А у нас их сейчас как мух в сарае.

— Что, дипломированных археологов перестали интересовать раскопки?

— У государства на это банально нет денег. Институту археологи, насколько мне известно, за последние десятилетия на эти цели выделялись из бюджета копейки. Такие работы обычно производятся за счет строителей, когда осваиваются новые территории, или же наших иностранных соседей, если в экспедициях принимают участие поляки, болгары, немцы, ну и прочие камчадалы. Иногда помогают местные меценаты. И все. Остальное — нелегальные раскопки, в результате чего многие уникальные вещи уходят за границу. А мы, приобретая находки «черных археологов», все же оставляем их в нашей стране.

— Выходит, эти «черные археологи» создали процветающую индустрию? — не без удивления заметил Иван.

— Еще какую! Когда в Верховной Раде готовился закон об охране археологического наследия, один мой коллега, довольно известный коллекционер, направил в профильный комитет письмо с предложением внести в законопроект раздел о частных коллекциях. Предлагал обнародовать их и установить такой порядок, при котором любителям древностей разрешалось бы покупать раритеты, после того как от них откажется музей или же другая государственная организация. Но его инициативу просто проигнорировали. Никто не хочет легализовывать сложившуюся систему коллекционирования, поскольку в ней не будет места «черной археологии», на которой кое-кто неплохо наживается. Впрочем, мы отвлеклись… Так вот, я откликнулся на предложение «Гостя». Мы условились, что он приедет ко мне домой, чтобы показать вещицу. Что это за предмет, продавец заранее говорить отказался. Спустя три дня мы встретились.

— Он привез фотографию или саму пектораль?

— Сначала показал фотографию. Однако я засомневался, существует ли такая пектораль вообще. На фото может быть изображено что угодно. Он тоже это понимал и тут же продемонстрировал само изделие. Причем вытащил пектораль из обыкновенного полиэтиленового пакета, будто вяленого леща с рынка принес. Сказать, что я был в шоке, — значит ничего не сказать.

— И как же он объяснил, откуда она взялась?

— Сказал, что нарыл эту пектораль в районе Великоанадолья, в окрестностях кургана Казачья Могила, известного многим специалистам.

— Он что, не представился вам?

— Нет. В подобных случаях это обычная практика. Из разговора я понял, что он всерьез занимается раскопками и отлично понимает, что именно попало к нему в руки.

— А раньше вы с ним не сталкивались?

— Никогда. И знаешь, что меня удивило? Он был совершенно не похож на копателя, а я их повидал немало.

— Отчего же? Не умел торговаться?

— Да он вообще не торговался, хотя реальную стоимость своей находки, похоже, знал. Я обратил внимание на другое: мой гость очень волновался — это было видно без микроскопа. Чего-то боялся, что ли, так мне показалось.

— Возможно, вас и остерегался? Все же вы человек непростой, мало ли что может случиться.

— Да нет. Скорее всего, его тяготила сама находка. А меня-то он как раз и не остерегался — пектораль показал сразу, без раздумий. Притом на первую встречу приехал один, без охраны, и вещь с собой привез. Серьезные продавцы так не поступают.

Беляков затянулся, пустил кольцо дыма, которое тотчас взмыло под потолок беседки.

— Короче, я его предложение выслушал, и мы быстро сошлись в цене. Я предупредил, что сначала проведу экспертизу, и, если подтвердится, что пектораль на самом деле из скифских времен, немедленно выплачу всю сумму. Так и вышло, через пару дней он получил деньги и укатил восвояси.

— Суммируя вышесказанное, представляю, какой была сумма…

— Нет, ты не представляешь. На удивление, в нашей сделке фигурировали копейки, если, конечно, исходить из реальной стоимости этой пекторали. Он назвал цену — я не торговался… Но для рядового копателя или кто он там есть, думаю, сумма предостаточная. Даже более чем. Во всяком случае, гость остался доволен сделкой и, как мне показалось, хотел только одного — как можно скорее окончить разговор и удалиться.

— И вы так и не узнали его фамилию?

— Представь себе, нет. А зачем? Мы прекрасно понимали, что так будет лучше для нас обоих: меньше знаешь — крепче спишь. По крайней мере, мне так казалось. Теперь же, после смерти Полины и исчезновения пекторали, тебе прежде всего следует выяснить, что это был за фрукт, и разузнать обо всем, что с ним связано. А там сам решишь, причастен он к этому делу или нет.

— Задача понятная. И все же мне нужна хоть какая-нибудь дополнительная информация. Пригодится любая мелочь.

Беляков задумался. Затем кивнул.

— Есть кое-что. Охрана его дважды сфотографировала — сначала на входе, а затем и в доме. Так что он запечатлен во всех ракурсах, как на фотосессии. Мои охранники всегда так делают, на всякий случай. Думаю, это фото и станет для тебя зацепкой. И снимки, и нашу переписку мой помощник сбросит тебе на почту. В этих делах я мало что понимаю, но, думается, при правильном подходе можно определить, откуда поступали письма. Короче, сам разберешься, не мне тебя учить. А в остальном поможет мой доверенный человек — Витек. Запиши его телефон, если что, он будет на подхвате. Все вопросы — к нему. Он парень толковый, не смотри, что на вид слишком грозный. Такая внешность нужна для солидности в определенных кругах, где он обычно решает сверхсложные задачи. Кстати, предупреждаю: не вздумай брыкаться и фраериться, — слегка повысил тон Беляков, заметив, как Черепанов отреагировал на Витька. — Хорошо, если выяснится, что случайные люди, пришлые, устроили у меня «мокруху», а если это была наводка от заказчика? То-то же… В общем, Витек с братками очень пригодится, тебе в разборки лезть не резон. Твоя забота думать головой, для того я тебя и подключаю, а всякие побочные проблемы решим без твоего участия, если понадобится, конечно. И по этому вопросу давай без возражений, так мне спокойнее будет, лады?