1) доверие рассматривается как нравственные отношения между людьми;

2) в доверии выделяется момент знания друг друга;

3) акт доверия – это добровольное, ненасильственное проявление;

4) доверие реализуется путем передачи сокровенных мыслей и чувств.

Социальный капитал есть «определенный потенциал общества или его части, возникающий как результат доверия между его членами»[16], т. е. социальный капитал – это форма материализованного доверия. Доверие как вид установки-отношения связано с ценностным отношением человека к миру и самому себе. Есть много экономических операций, которые становятся возможными только потому, что люди доверяют друг другу. Сотрудничество создает взаимозависимость, и инвестиции окупятся только тогда, когда партнеры будут соблюдать свои обязательства. Это относится и к производственным, и к финансовым отношениям. Наконец, если в обществе нет доверия, ожидать, что знание будет проникать в общество, наивно.

На протяжении всей истории экономических отношений международная торговля всегда была рискованным предприятием. Затраты времени и денег, необходимых для доставки произведенного товара торговому партнеру, предполагают определенное доверие: будет ли другая сторона соблюдать условия договора, который не может быть обеспечен законом? Взаимная выгода от подобной сделки вряд ли была бы возможна, если бы один из партнеров дал отрицательный ответ на этот вопрос. Таким образом, было бы рациональным для партнеров инвертировать значительные ресурсы (например, наняв агента) для преодоления этой дилеммы недоверия.

Историки-экономисты доказали, что даже автократы, не пренебрегающие какими-либо обязательствами, заинтересованы в том, чтобы убедить население в солидности кредита доверия к ним. Если население будет постоянно испытывать страх перед экспроприацией, оно не будет вкладывать деньги и накапливать благосостояние, которое автократ мог бы обложить налогами. Так, английские короли в раннем Средневековье платили за стены, которые защищали граждан от их собственной королевской армии. Только так они могли убедить население в том, что им можно доверять, и таким образом обеспечивался стабильный доход от налогов.

Сегодняшние политики и чиновники даже в большей степени озабочены тем, как поддержать заинтересованность своих граждан в сотрудничестве. Страны с высокоразвитыми институтами посредничества имеют преимущества в конкурентной борьбе. Они обладают сильными финансовыми институтами, более мудрой политикой найма сотрудников и более крупными корпорациями, ставшими мировыми игроками.

На примере регионов Италии можно проследить, что разница между культурами с высокой и низкой степенью доверия может существовать и в пределах одной страны. Авторитарная семейная традиция Южной Италии создала стабильное поведенческое равновесие взаимного недоверия и отступничества, тогда как на севере страны процветание общества стимулирует экономические успехи.

Только на основе осведомленности возможны доверие и недоверие. Доверие – это не результат знания о том, какие поступки совершит тот или иной человек, будет ли функционировать система, а ожидание, которое может исполниться, а может и не оправдаться как в позитивном, так и в негативном смысле. Доверие имеет рискованную природу, оно не «защитный кокон», а особый вид рационализма. Люди доверяют тогда, когда не хватает информации, а решение принимать надо: покупать или не покупать ту или иную вещь, класть или не класть деньги в конкретный банк и т. д. Доверие (недоверие) становится рациональной схемой поведения. В одних случаях человек безоговорочно доверяет, в других – выстраивает более сложную стратегию доверия (недоверия) и тем самым действует рационально.

В обществе с высоким уровнем доверия обычно выше уровень признания публичной власти, а следовательно, ниже затраты на поддержание порядка. Институциональная реформа проходит более гладко, так как сокращаются затраты на разрешение социальных конфликтов. Во многих странах третьего мира с низким уровнем доверия людям недостает элементарных институциональных гарантий, защищающих их от эксплуатации и произвола. Единственным средством защиты своих интересов остается ожесточенное сопротивление или даже гражданская война. При отсутствии стабильных институтов и социального капитала даже политические изменения остаются насильственными и взрывоопасными. В атмосфере недоверия между предпринимателями и работниками даже слухи могут стать причиной вспышки насилия.

Для того чтобы избежать этих ошибок, социальный капитал должен быть аккумулирован в обществе. Сеть между близкими по интересам группами в обществе, между администрацией и лидерами бизнеса, между бизнесом и профсоюзами является социальной платформой для создания правил, а также процедур контроля над их выполнением.

Доверие – это не только эмоционально-психологическая, но и экономическая категория. Взлет японской экономики и других азиатских «тигров» не в последнюю очередь связан с традиционно высоким доверием граждан друг к другу и к институтам власти. Советская экономическая система, напротив, всегда страдала от всеобщего недоверия: государство не доверяло производителям, производители – государству, а все вместе – гражданам. Граждане платили тем же. Дефицит доверия частично восполнялся жестким планированием в экономике, эффективность которой падала. С переходом к постсоветскому периоду доверия в обществе не прибавилось, достаточно вспомнить кризисы доверия, которые возникали вслед соответствующих экономических потрясений, в частности в 1998 и 2004 гг.

Измерив уровень общественного доверия к государству (или уверенность граждан и бизнеса в завтрашнем дне), специалисты российской аудиторско-консалтинговой компании «Финансовые и бухгалтерские консультанты» (ФБК) получили следующую картину: с трудом восстановленное после дефолта (1998) и стабилизированное к 2004 г. общественное доверие к государству с весны 2005 г. вновь начало снижаться. Причем в наибольшей степени эти колебания связаны с взаимоотношениями бизнеса и власти. Какой вывод можно из этого сделать? Рост российской экономики был бы заметнее, если бы росло общественное доверие.