— Вы мне поможете? Но почему? — спросила Энджин.

— Ты милая, я не хочу, чтобы ты страдала. — ответил Дармен, и в тот момент без предупреждения открылась дверь и в комнату влетела Оливия.

— Как ты себя чувствуешь? — налетела горничная на свою хозяйку.

Энджин стояла в недоумении и не знала, что ей делать и как себя вести. Оливия хоть и была ее единственной и лучшей подругой, но как ей объяснить наличие мужчины в девичьи спальни, да еще и чародея, в существование которых перестали верить несколько столетий назад.

Сначала горничная не заметила Дармена, но потом увидев замешательство подруги, обернулась и вскрикнула.

— Вот только не нужно поднимать шума. — сказал чародей и щёлкнув пальцами лишил сознания не вовремя вошедшую девушку.

Он молниеносно подхватил ее тело, не дав упасть на пол, и усадил в кресло возле стола. И он уже было занес над ней ладонь, как его окликнула Энджин:

— Что вы собираетесь с ней делать?

— Ничего такого, просто стереть память. — сказал он, опуская ладонь, не успев сделать заклинание.

— Зачем?

— Да за тем. Она меня видела здесь, хочешь лишних проблем? — ответил он, вновь занеся ладонь, чтобы наконец произнести заклятие.

— Ненужно. Она моя лучшая подруга, и она ничего не скажет. — Энджин объяснила особое положение горничной.

Поколебавшись какое-то время, Дармен все же убрал руку, и не стал стирать память, сказав:

— Но, если она растреплет, меня твои проблемы не волнуют. Поняла?

— Да. — тихо, но четко ответила юная графиня.

— Сделаешь, как я сказал. — произнес Дармен.

— А что будет с Оливией? — спросила Энджин. Но вместо ответа, она услышала за спиной шорох крыльев, и в окно вылетел красивый черный ворон.

Юной графине пришлось не долго волноваться за подругу, горничная очнулась буквально через пару минут после исчезновения чародея. И тут же вновь набросилась на подругу с вопросами, которых теперь стало только больше.

Энджин ответила на все вопросы подруги ничего не скрывая, а Оливия слушала, разинув рот, то и дело вздыхая и охая.

— Вот это вам повезло миледи, встретить настоящего чародея! Словно в сказке побывали, говорят же, что последнего из них видели более шести столетий назад, и то не в нашем королевстве. — Оливия даже позавидовала подруге, но не черной завистью, а белой. Она действительно была рада, что в столь темные время для юной графини, улыбнулась удача.

— Надеюсь он поможет мне. Это моя последняя надежда. — призналась Энджин.

— Обязательно поможет, раз обещал. В легендах говорится, что черные чародеи обычно не помогают людям, но видимо есть исключения. Все же сейчас другое время. Самого его существование это уже чудо. — горничная все еще было под впечатлением, от такого внезапного столкновения с волшебником.

Девушки поболтали еще какое-то время. После чего пришло время собираться, сегодня у Энджин много дел, от которых не больше ни меньше — зависит ее будущее.

Тем временем виконт Валиант Бурдоро тоже обсуждал свою будущую свадьбу с сестрой. Они ехали в карете, Люсия возвращалась домой в замок Энерей, а брат вызвался ее проводить.

— Как тебе твоя будущая жена? — полюбопытствовала Люсия.

— Если честно, то у меня смешанные чувства.

— Тебя что-то беспокоит? Расскажи, брат. — продолжала расспрашивать графиня.

— Девочка довольно мила, хороша собой, воспитана, но я не увидел в ней энтузиазма, нет внутренней энергии. Она как будто бы, чахнет изнутри, что ли. — признался виконт.

— Ты боишься, что ее заставляют силой выйти за тебя, и она будет тебя угнетать своей тоской и унынием? — воскликнула Люсия.

— Да.

— О, мой дорогой. — сказала женщина, накрывая своей ладонью, руки брата. — Не переживай, просто девушка до конца еще сама не поверила в свое счастье. Вот увидишь, пройдет время, и она будет с нетерпением ждать ваших встреч.

— А еще, она столь же красива, как и юна. Совсем не разбирается в жизни, и, если быть с тобой достаточно откровенным, я беспокоюсь о чести своей семьи. Она может увлечься моими сыновьями, а устоять перед ее красотой сложно.

— Тебе не зачем об этом думать, через два месяца вы с ней разделите ложе, и она родит тебе еще детей, а после этого ее уже точно ничто не будет волновать кроме тебя и вашего ребенка. — парировала Люсия.

— Да благословят нас драконы, так и будет! — говоря это виконт вознес руки ладонями вверх.

Вскоре карета подъехала к королевскому дворцу, и графиня с виконтом поспешили, прекратив сей разговор, к своему дальнему родственнику. Король хоть и приходился им седьмой водой на киселе, а общались они часто, и к слову довольно дружественно. Из всех родственников, к королевской семье самым приближенным был виконт Бурдоро, что сильно тешило самолюбие последнего.

Энджин решительно входила в кабинет отца, предварительно узнав у слуг, где искать папеньку. Мисс Франциска чуть ли не бежала ссади, не поспевая за ней, и говоря, что не пристало так быстро ходить молодой графине. А Энджин просто не могла иначе, помедли она хоть минуту, и ее решительность начнет слабеть, а то и вовсе пропадет. Она постучала в дверь, и услышав «Войдите», вошла внутрь, по мимо отца, здесь была еще и мать, чего она не ожидала.

— Ты уже хорошо себя чувствуешь? — спросила матушка.

— Да, маменька, спасибо.

— Ты чего-то хотела, доченька? — спросил Питер.

— Да, я подумала над нашим вчерашним разговором, и хотела бы дать свой ответ. — Энджин решила не тянуть, и сказать все, несмотря на присутствие матери.

— Да, дорогая, мы как раз с мамой это обсуждали, и она тоже считает, что вам нужно еще встретится и… — но он не успел, договорить, Энджин его перебила, поняв, что он все рассказал матери, и чародей был прав, последнее слово не за ней, а за Элеонорой.

— Я хочу выйти за муж. Я подумала, и поняла, что вы, мои дорогие и любящие родители, абсолютно правы, мне будет хорошо в замке Бурдоро, и стать частью королевской семьи это огромная честь. Я с благодарность и большим нетерпением, буду ждать свою свадьбу. — Энджин выпалила все это на одном дыхании, сбейся она хоть на слово, растеряется, и к сердцу вновь подступит отчаяние.

— Дорогая, я так рада за тебя! Прям гора с плеч. — радостно сказала матушка, а Энджин подумала про себя, что ее там и не было никогда, а вслух произнесла:

— Да маменька, вы мне все с самого начала объяснили, а я не хотела понимать, но сейчас все поняла. — девушка поняла, что начала нести несуразицу от волнения, и поспешила вновь удалится к себе. — Но все же, я по-прежнему, не очень хорошо себя чувствую, позвольте мне сегодня провести остаток дня у себя.

— Конечно, моя дорогая, иди к себе и отлежись. Не о чем не волнуйся. — дала свое разрешение Элеонора, а вот Питер Марамолли больше так и не произнес ни слова. Он ожидал совсем другого решения от дочери, и не понимал, почему она так за ночь изменила свое мнение.