— Ой-ой-ой, — Бобр упал на пятую точку, опять прикрыл голову руками, задрожал.

— Хи-хи!

— А я, кажется, знаю, — Биби прошептала, — Это кикиморы!

— Откуда?!

— В книжке видела, — она тоже испуганно бегала глазами, но смело держала для броска камень.

— ХИ-ХИ!!!

Зелёная тень вылетела на нас из-за покорёженной плиты сбоку.

Свистнул брошенный камень, но пролетел мимо и треснул по плите. Я же замахнулся, метя в смазанное от скорости мшистое тело.

Но меня снесло, в грудь кольнули острые коготки. Зубастая лыбящаяся пасть щёлкнула перед самым носом, задев самый кончик.

Тут я споткнулся о Борю и завалился назад. Кувыркнулся, кикимору снесло с меня, и она откатилась на пару шагов.

Я сразу вскочил. Блин, где моя дубинка?

Кикимора была очень похожа на гоблина, только очень худая, одни кожа да кости. Вскочила на четвереньки, коленки и локти торчат вверх, и острые пальцы, как корявые ветки, воткнулись в землю.

Вся, как дриада, заросшая травой и ветками, вот только не такая красивая — большие жёлтые глаза и огромная пасть, которой позавидовал бы крокодил. Длинный язык так и бегал, считал каждый острый зуб.

Она оскалилась, будто улыбнулась, тряхнула гривой из пересохшей осоки.

— Хи-хи! Вот умора! — донёсся её противный голосок.

Я осторожно поднялся, скосил глаза вниз. На кожаном нагруднике были дырки от её когтей, проколола без труда.

Коснулся носа: кровь. Блин, чуть нос мне не оттяпала.

— Что там ещё было написано? — прошептал я, не двигаясь с места, и вытягивая из кошелька мотыжку. Моя дубинка улетела далеко.

— Это злые дриады, — затараторила Биби, — Которые не слышат голос природы.

— Дрянная девчонка! — неожиданно вполне разумно рявкнула кикимора, — Это дриады не слышат, а мы слышим. Истину слышим.

Она закрутилась на месте, заклацала зубами.

— Тихо, тихо, — я поднял одну ладонь, — Давай разойдёмся.

Язык дриады забегал по зубам, и вдруг она причмокнула.

— О, кровь Чекана? Привет, кровь Чекана! — она запрыгала.

Я попятился к своим.

— Привет, привет.

— Мальчик, который слышал песню?! Хи-хи!

— Песню? — я удивился.

— Ту самую песню? — раздались ещё голоса, — Вот умора!

В руинах появились тени, кикимора тут была не одна.

— Кровь Чекана. Ты услышал песню, и выжил! — кикимора оскалилась, — У нас твой отец узнал первую ноту. Умный, умный Чекан.

Она загавкала, захихикала.

— Глупый, глупый сын! — донеслось из руин, — Умора!

— Не уйдёт кровь Чекана, — вторили голоса, — Хи-хи! Не уйдёт! Песню забудут, вот умора!

— Георгий, что происходит? — потрясённо спросил Толя.

Я замотал головой, потому что сам не знал.

Кикимора танцевала, хихикала, щёлкала пастью от радости. И тут Боря не выдержал:

— СТРА-А-АШНО! — вскочил, и понёсся обратно в болото.

Уродина тут же сорвалась с места и поскакала за ним.

— Боря, твою за ногу! — я полетел следом без раздумий.

Кикимора догнала Бобра у самого края островка, прыгнула на спину, тот сразу же съёжился и грохнулся прямо в мягкую почву. Здоровяку помог броник — я отсюда видел, какие отметины на нём.

Кикимора воткнулась в грязь головой, но сразу же выскочила, затявкала. На её шевелюре налип огромный шмат сырой земли с куском дёрна. Тварь оскалилась, разинула пасть, собираясь сомкнуть на черепе нашего танка.

— Бо-о-оря-а-а-а! — я перелетел через Бобра, замахиваясь мотыгой.

И удар! Прямо ей в грязный, с налипшей грязью, лоб.

Хря-я-ясь!

Почудилось, как под руками что-то с хрустом треснуло. Ноги воткнулись в трясину, я посунулся вслед за мотыгой и свалился на кикимору.

Блин, да неужели опять сломалась?!

— Вставай, Геронька, вставай, — Боря трепыхал меня.

Спустя пару секунд до меня дошло, что ещё ничего не кончилось. Кикимора, зубастая и когтистая, где-то подо мной.

Я вскочил, перехватывая мотыгу, но та не поддалась, выскользнула. Все ладони были в какой-то желтоватой слизи, смешанной с болотной грязью. Пипец, это кровь!

Кикимора лежала, запрокинув голову, а мотыжка воткнулась ей прямо в лоб, в огромный шмоток грязи.

Яркий сгусток экспы над телом болотной твари намекал: готова.

— Геронька, там сзади, — Боря, кидая испуганные взгляды на убитого монстра, показывал на руины в тумане, — Страшно там.

Я часто закивал, но при этом не мог ничего сообразить. Почему мотыжка вдруг стала боевой?

Блин, я всё-таки смог! Вот просто захотел, и смог убить моба ударом тяпки!

Раздались крики с руин. Этот визг я узнаю из тысячи.

— Биби-и-и! — кричала Блонди.

Я рванул мотыжку, с трудом вывернул из толстой черепной коробки, а потом указал Боре на сгусток энергии:

— Бобр, собери!

— Я боюсь, Геронька, — тот неуверенно стиснул бутылёк на поясе.

— Тогда никакой тёмной ботаники, — огрызнулся я и понёсся на руины.

Боря кинул мне вслед задумчивый взгляд.

Две кикиморы схватили Биби и зачем-то тащили в руины, в то время как Блонди с Лекарем отбивались ещё от одной.

Лана стояла позади, беспомощно махая перед собой дубинкой, а Толя пытался заехать бубном по морде хихикающей твари, прыгающей вокруг.

— Уходите, плиз! — Блонди всё не уставала куда-то нас всех отправлять.

Пролетев мимо них, я кинулся на помощь рыжей. Её уже тащили по лежащей плите в дыру, проломленную в древней стене.

— Гномья кровь, хи-хи! — верещала одна, воткнув острые когти Биби в руку.

— Вот умора! — вторила другая.

Айбиби была бледной от страха, но пыталась отбиваться куском камня. Я подлетел, метя мотыжкой в лоб, как вдруг кикимора отпустила девчонку, и перехватила мотыгу за черенок.

— Глупый, хи-хи! — и рванула.

Я попытался удержать, но тут же вторая рука воткнула когти мне в нагрудник. Кикимора стала приближать меня, раскрывая пасть, и я, не зная, что ещё делать, просто залепил ей затрещину.

Голова уродины мотнулась, и она обиженно захлопнула пасть. Со злостью уставилась на меня.

Вторая в этот момент закатилась со смеха, аж отпустила Биби: