Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хи-ха-ха! Вот умора!
Рыжая, недолго думая, освободившейся рукой запулила камень прямо в висок той кикиморе, что держала меня.
Болотная красавица завалилась, закатив глазки, моя мотыжка освободилась. И я, ногой отпихнув вялое тело, утянул Биби себе за спину.
— Иди сюда, дриада недоделанная, — я перехватил оружие, замахиваясь.
— Хи-хи! Ха-ха! — кикимора затявкала, — Глупая кровь Чекана, ты ж ремесля!
Я сделал шаг вперёд. Ну, сейчас покажу, кто тут ремесля.
Уродина, хохоча, даже подставила лоб под мой удар. Ну, тебе же хуже!
Хрясь!
— А-ха-ха, — кривая пасть раскрылась в довольной ухмылке.
Черенок мотыги переломился, я отступил, растерянно глядя то на поломанное оружие, то на ссадину на лбу хохочущей твари.
Но почему?!
— Не магический удар, хи-хи! — затявкала кикимора, и кинулась в атаку.
И сразу же получила камнем в пасть. Отпрыгнула, затрясла головой, а потом кинулась снова в атаку.
Она успела увернуться от следующего броска Биби, и мне пришлось закрыть рыжую телом.
В который раз в нагруднике образовались дырки, да ещё левую руку пронзила дикая боль — другой лапой кикимора схватила меня за плечо.
Снова щёлкнули зубы прямо перед лицом.
— Песню забудут, — протявкала кикимора, — Глупым магам нельзя знать песню!
И пасть стала раскрываться, да так широко, что уже можно было просунуть туда голову. Обнажились вторые и третьи ряды зубов.
Я закричал, пытаясь её спихнуть, но в этот момент раздался оглушительный рык. Болотную тварь вдруг снесло с меня, и она заверещала, как недорезанная.
Мелькнуло поджарое кошачье тело, коснулось меня мягким шерстяным боком…
И в двух шагах от меня огромная белая львица затрясла головой, трепыхая в зубах бедную кикимору. Несколько яростных рывков, брызнула кровь, и бедный моб перестал брыкаться, безвольно повис в пасти.
— Блонди! — рядом радостно запрыгала Биби, — У тебя получилось!
Тут начала подниматься вторая кикимора, оглушённая камнем.
— Хи-хи!
Она тявкнула и прыгнула, протянув к Биби лапу. Я успел отпихнуть девчонку, и почуял, как по щеке царапнули острые когти.
Львица перехватила хохотушку, долбанула пару раз о землю, потом отбросила бездыханное тело в сторону.
Я на миг замер с обломанным черенком перед огромной кошкой с мордой, перемазанной в жёлто-зелёной крови.
Появились сомнения… А она разумна?
— Лана? Ты меня понимаешь?
Львица глянула на меня удивлённо, потом села, подняла лапу и обнажила когти. Стала с интересом рассматривать.
А потом стала вылизывать себе морду.
— Фу, Лана, — Биби, морщась, осматривала порезы на руках.
Кошка в ответ что-то промурлыкала…
Расслабляться после битвы было нельзя, из руин всё так и доносилось хихиканье кикимор. Я стянул с пояса бутылёк, приступил к сбору экспы.
Подошёл Лекарь, важно пристёгивая склянку с опытом к поясу.
— Хочу сказать, что двадцать единиц опыта с такого сильного чудовища — это мало, — он недовольно поджал губы, потом глянул на мой обломанный черенок, — Опять сломалась?
Я, ничего не ответив, лишь вытянул из кошелька ножик и стал обстругивать обломанный черенок. Моя тяпка уменьшилась в длине ещё в два раза.
Да я и сам не понимал. Что за фигня творится? Об манекен обломалась, потом смертельный удар в лоб кикиморе, а потом… обломалась об такой же лоб.
Лихорадочно я пытался сообразить. Неужели это срабатывает, когда я боюсь или злюсь? Но я тут всё время злился, и так же страшно было.
Нет, тут другое…
А вдруг откат, как у взлома? То есть, я могу делать этот удар только в определённое время?
Я стиснул зубы, и с силой вогнал мотыгу в землю. Брызнули осколки расколотого щебня, тяпка воткнулась на всю длину штыка.
При этом я зарычал так, что даже тиммейты шарахнулись. Львица вытянула лицо — кто ещё тут рычит?
Ну нет, это совсем уж какая-то несправедливость. То есть, я бился всё это время над своей проблемой, чтобы в награду получить один удар в пятнадцать минут?!
В голове пронеслась картина, как громадный рыцарь в литых доспехах садится устало после убитого моба, кладёт на колени внушительную боевую тяпку, и говорит ожидающему рейду:
«Всё, ребят, перекур. Ща откатится, и пойдём к следующему мобу».
Я тряхнул головой. Да уж лучше быть бесполезным ремеслей, балластом, чем вот так.
А может, у Бобра какая-то аура всё-таки включилась? От зелья того же?
— Вот вы где, братва, — Боря был лёгок на помине, — Ого, вот это тут замес у вас.
Он вышел из тумана на заросшую мощёную площадку, и стал осматривать побоище. Чуть удивился, увидев львицу, а потом показал большой палец:
— Крутяк, белобрысая!
Львица Лана только презрительно фыркнула в ответ.
— Ты как? — сразу спросил я, оглядывая здоровяка и прислушиваясь к своим ощущениям.
Вдруг и вправду какая аура? Но нет, ничего не чую. Видимо, кончилось действие трусости, и той же ауры.
— Ништяк всё, — тот пожал плечами, — Очухался там, возле уродины такой же.
Он показал на труп кикиморы:
— Только черепушка вся в грязи, и треснутая.
Меня перемкнуло.
— Что ты сказал? — спросил я пересохшим горлом.
— Говорю, башку раскроили, как будто топором долбанули, — Бобр оценивающе рассматривал трупы кикимор. Следы зубов Ланы производили впечатление.
— А-а-а, пипец!!! — я чуть ли не заорал, — Да ты гений!
— Чего?! — Боря выпучил глаза.
Но я уже подхватился и унёсся к трупу убитой мной кикиморы. Блин, земля! Ну как же я сразу не догадался-то?!
А всё растительных мобов искал…
За спиной Бобр, хохотнув, спросил у Ланы:
— Слушай, а ты это, когда обратно того… На тебе одежда будет?
***
— Я, честно, так и не поняла, — Биби с брезгливостью смотрела на шмотки болотной грязи в моих руках.
— Ну, мне надо, чтобы ты метнула это в кикимору.
— Оно такое… грязное, — рыжая поморщилась.
— Пли-и-из, — протянул я.
Львица покосилась на меня, фыркнула.
Мы стояли перед руинами. В кошеле Лекаря обнаружились бинты, на что Толя скромно заявил, что это он так лелеет надежду пробудить в себе целителя.