— Как и обещал — добрались до темноты, — проговорил Блайз.

— Хорошо, — я кивнул.

Рубикон был последним укрепленным пунктом Предела, сразу за ним начиналась Красная зона. Изначально здесь располагался аванпост «Отчаянных», ещё одного клана Оранжевой зоны. Молодой клан заявил свои права на это место, получил добро от системы и только-только начал развитие своей базы, как произошло нечто, из-за чего система наложила на клан санкции, отобрав у Рубикона статус аванпоста и исключив его из фортификационной схемы. То есть, отрезав от механизмов развития базы, отрубив доступ к сети у лаборатории и прочих значимых построек. Тем не менее, энергетическое ядро «Отчаянные» смогли сохранить, и аванпост покидать отказались. На его месте они основали посёлок с рынком и постоялым двором, где могли отдохнуть возвращающиеся из Инферно, или, наоборот, направляющиеся в Красную зону, группы. На территории «Отчаянных» действовали правила, схожие с правилами Элизиума и других Зелёных зон: полный нейтралитет, никаких конфликтов, запрет на применение оружия. Любые выяснения отношений — строго за территорией посёлка. А если вдруг так уж приспичило — добро пожаловать на Ристалище — арену, обустроенную в одном из ангаров. Бои на Ристалище проводятся исключительно голыми руками, зато без каких-либо правил. Всё просто: входят двое, выходит один. Если, конечно, бойцы не решат вдруг помириться, что бывало крайне редко.

На территории Рубикона можно купить оружие, снаряжение, алкоголь, наркотики или продажную любовь. По сути, это последняя точка, где можно пополнить припасы перед рейдом: в Красную зону дроны-доставщики не летают.

Обо всём этом поведал мне Блайз, осевший в Рубиконе после гибели своего клана. Выбор сталкера был логичен: помимо всего перечисленного, именно в Рубикон приходили те, кому нужны услуги опытного проводника по Инферно. И именно сюда вёл нас Блайз, когда нападение наёмников Слая спутало нам все карты.

Из форта «Буревестников» мы собирались выйти значительно раньше, но пришлось задержаться. Сначала ждали доставку всего заказанного добра, потом я просидел дольше намеченного у Сандерса, утрясая детали союзного договора, а под конец он настоял. чтобы мы присутствовали на казни Рэда. Если честно, смотреть, как убивают толстяка, особого желания не было, для меня было вполне достаточно самого факта того, что ублюдок получит по заслугам, но Сандерс был слишком настойчив. Пришлось присутствовать.

Казнь проходила на внешнем дворе, где мастер-сержант собрал всех «Буревестников». Толстяка растянули между четырьмя вездеходами, Сандерс толкнул длинную речь, основной посыл которой сводился к тому, что предавать своих нехорошо, а потом предоставил инженеру возможность произнести последнее слово. Цензурными в потоке, извергшемся изо рта Рэда были лишь местоимения, и уставший слушать поток брани Сандерс дал отмашку водителям вездеходов. Судя по тому, как долго мучился Рэд, приводить подобные договоры к исполнению водителям было не впервой. Продолжалось все это минут, наверное, семь, а когда действо достигло кульминационного момента, по рядам бойцов пронесся облегченный вздох: смотреть на происходящее было тягостно. Я и не смотрел, погрузившись на это время в интерфейс. Как бы ни желал я смерти Рэду, такая казнь, на мой взгляд, все-таки перебор. Хотя, как профилактическая мера… Не думаю, что после такого показательного примера найдется много желающих предать Сандерса.

После этого мы смогли, наконец, покинуть форт.

Рубикон был первой промежуточной точкой нашего маршрута. Здесь мы планировали провести остаток дня и ночь, с тем, чтобы выйти в Инферно свежими и отдохнувшими, в самом начале светового дня. Запас времени не повредит. По прикидкам Блайза от Рубикона до нужной нам точки в Красной зоне было не меньше шести часов пути — это если рассчитывать на то, что весь марш-бросок пройдёт гладко. Но я давно отвык всерьёз надеяться, что на Рапсодии что-то пойдёт по плану. Потому, памятуя о крюках и петлях, которые мы со Скайлер закладывали, бродя по Инферно, я решил накинуть на дорогу ещё столько же, и запланировать ночёвку в Красной зоне. Рассчитывать, что специальное задание окажется простым, не приходилось, и потому разведку аванпоста лучше начать утром.

— Что тут у вас? — пока я осматривал Рубикон, подоспела остальная часть группы, и Дис подойдя к нам, достал из рюкзака бинокль.

— Добрались, — я пожал плечами и внимательно посмотрел на солнцепоклонника.

Несмотря на то, что лечь мне вчера, в силу определённых обстоятельств, пришлось весьма поздно, встал я первым. По крайней мере, так мне казалось пока я не обнаружил, что постель Диса пуста. Решив, что Дис в уборной, я направился прямиком в душ, где и застал весьма нелицеприятную картину.

Дис, в одних трусах, сидел на полу посреди душевой, в центре педантично вычерченного чем-то красным круга. Судя по треугольным лучам, круг этот символизировал солнце. Возле каждого из лучей был нарисован незнакомый мне символ. Из одежды на бывшем артиллеристе были лишь трусы, скрещенные ноги поджаты, руки согнуты в локтях и направлены раскрытыми ладонями вверх. Голова запрокинута, зрачки… Зрачков не видно. Глядя на полосы, расчертившие лицо Диса, я удивился, где он взял столько красной краски… А потом заметил трупик крупной крысы с оторванной головой, валяющийся в стороне, и понял, что нарисовано всё это вовсе не краской. Когда, присмотревшись, я опознал в крохотном кусочек мяса, лежащем у основания одного из лучей, крысиное сердце, даже уже и не удивился.

Тихонько прикрыв дверь, я вернулся в общий кубрик, и лёг в кровать. Через некоторое время из душевой послышались звуки какой-то возни, а потом зашумела вода. Дождавшись, пока Дис вернётся в кубрик и начнёт одеваться, я «проснулся», поздоровался и направился в душ, сделав вид, что ничего не видел. Однако увиденное не выходило из головы, и даже казнь Рэда не смогла затмить впечатления.

Я поймал себя на мысли, что все мои познания о солнцепоклонниках ограничиваются самим фактом существования такой религии. В чем именно заключается культ солнца и как проходят традиционные для него обряды, я как-то не интересовался. И, возможно, зря.

Одни мысли потащили за собой другие, и я задумался о том, что, в принципе ничего не знаю о членах своего небольшого отряда. Кем они были в прошлой жизни, чем занимались, что их привело на Рапсодию… Не исключено, что Трикс, например, был малолетним убийцей, а Марго расчленяла трупы любовников. От таких допущений меня аж передернуло, и мне стоило серьёзного усилия сдержаться, когда девушка вдруг обернулась и посмотрела на меня.

За происшедшее прошлой ночью мне было не то, чтобы стыдно — в конце концов, не я всё это затеял, но ощущение того, что допускать этого не стоило, не отпускало. Не хватало только осложнений. Однако утром и весь последующий день наша снайперша вела себя так, будто в душе ночью ничего и не произошло, и я немного успокоился. Тем не менее, настроение было не из лучших.

— Напомню правила, — вырвал меня из раздумий голос Блайза. — На территории посёлка ведём себя спокойно, стволы не лапаем. Если кто будет провоцировать — в драку не лезем, но и в обиду себя не даём. Здесь собираются самые отчаянные бродяги Предела, и слабость показывать не стоит. Марго, ты далеко от группы не отходи. Женщин здесь видят, в основном, в борделях, и предсказать реакцию сложно. Вообще, старайтесь никуда не влезать. Меня здесь знают, я, в случае чего, разберусь, — Блайз многозначительно посмотрел на меня. Я лишь хмуро кивнул и развёл руками. Сталкер хмыкнул, поправил оружие и, окинув отряд взглядом, буркнул: