Если бы Мошка не искала сумку, она бы ни за что не заметила шнурок, торчащий между двумя тюками. Просто и удобно. Дерни за веревочку…

Она потянула, и на свет показалась сумка. Взяв добычу в зубы, Мошка на четвереньках вернулась под навес.

Она заглянула в сумку и вытряхнула себе на колени стопку бумаг с отпечатанным текстом. Пробежав их глазами, она увидела в основном описания разных преступников, а еще большие, сложенные в несколько раз листы с балладами и печатями Книжников. Наконец она нашла конверт, который Клент спрятал от мистрис Бессел. Мошка с нетерпением открыла его и вынула письмо. Пробежав глазами несколько строчек, она пришла в недоумение. Вроде бы простое сопроводительное письмо… «Сим удостоверяю, что Эпонимий Клент действует от имени гильдии Книжников в деле расследования противозаконного…»

Вдруг читать стало легче — полог распахнулся, пустив внутрь свет. В следующий миг под навес заглянул Эпонимий Клент.

Стоило ему увидеть письмо у Мошки в руках, как улыбка сползла у него с лица. Мошка смело встретила его злобный взгляд.

— Как ты нашла сумку?

— Значит, работаешь на Книжников? Ты шпион?

— Ты умеешь читать? — спросил он в изумлении и проскользнул под навес.

— Вот такой я удивительный ребенок.

Внезапно полог отодвинулся. Мошка с Клентом мигом сели бок о бок на бумаги. Перед ними предстал капитан Куропат. Его губы нервно подрагивали.

— Одни неприятности с вами, — произнес он сердито. — Впереди пять, если не больше, лодок Речников, и сдается мне, они обыскивают проходящие суда.

Мошка и Клент переглянулись и без слов поняли друг друга. Они шли по тонкому льду или краю пропасти, к тому же связанные одной цепью.

— Ну что ж, — сказал Клент, пытаясь придать голосу спокойствие, — похоже, наши интересы совпадают. Вы ведь не хотите, чтобы Речники узнали, что вы незаконно провозите пассажиров, а мы… мы не жаждем попасться им на глаза. Так что давайте договоримся…

— О чем? Что ты мне предложишь? Ты, надушенный шмат сала!

В ответ Клент стукнул костяшками пальцев об пол. Ему ответило гулкое эхо.

— Что?! — возмутился капитан. — Пустить вас в нутро «Пылкой девы», чтобы вы мне обшивку пробили ботинками? Лучше я отправлю вас на корм рыбам. Эй, Дозерил!

Под полог заглянула еще одна голова.

— Наверное, придется сказать Речникам, что мы поймали двух зайцев. Что скажешь?

— Похоже на то, сэр, — ответил Дозерил равнодушно. — Видать, забрались, пока мы кутили в Халберде.

— Если вы сдадите нас, — сказала Мошка, — я скажу им о тех зайцах, что спрятаны под полом. Они как, не портят обшивку? Или церковникам можно?

Клент подыграл, хотя понятия не имел, о чем она говорит.

— Да, — кивнул он, — мы узнали ваш секрет. Такие «девы» часто несут гостинец во чреве. Моя племянница, знаете ли, наделена пытливым умом. Вроде бы отучаю ее от нездорового любопытства, но с природой не поспоришь. Ну, капитан, в свете этих новостей как вы с нами поступите?

— Надо решать быстрее, — прошептал Дозерил. — Можно пристать к берегу, но внизу будет грохот…

Рот Куропата дернулся пару раз, словно капитан хотел раскусить орех. Наконец он сказал:

— Поднимайте доски. Но если услышу снизу хоть звук, клянусь, я всажу саблю вам в башку. А потом залью щель смолой.

Пришлось поднять три доски, чтобы Эпонимий Клент протиснулся под пол. Спустившись, он негромко застонал.

— Тихо!

— Боже милостивый! Посмотрел бы я на вас, когда бы вы получили от Добрячки Шемполины прямо в глаз…

— Молчать!

Мошка вслед за своим работодателем нырнула в темное брюхо баржи. Единственный свет проникал сюда в щели между досок. Она подняла руку и ощупала шершавое дерево. Ощущение было не самым приятным — будто ее заперли в гробу.

Отсюда плеск воды слышался громче. Слышно было, как баржа ворчит под ударами воды, как она гудит и стонет, когда матросы тянут канаты и поворачивают руль.

Скрипы, стуки. Где-то рядом Клент сжимал в кулаке свои бумаги. И среди них письмо от Книжников. Даже нескольких строчек, что прочитала Мошка, хватило, чтобы понять: Клент — агент Книжников. Уже будет чем пригрозить.

«Проникни глубже в его тайны», — прозвучал у нее в голове голос Мухобойщика.

Мошка осторожно вытянула руку и нащупала край бумаги.

— …абро…ажаловать, — послышалось сверху. — Что-то случилось на реке?

— …риказ герцога, — прозвучал печальный незнакомый голос. — Нет, всё открывать не нужно. Если мы будем обыскивать каждый дюйм на каждой лодке, мы сегодня вообще домой не вернемся.

Она нащупала край бумаги, осторожно зажала между пальцами и потянула. Но столкнулась с яростным отпором — ее пальцы придавило что-то твердое и холодное, подозрительно похожее на Добряка Прыг-скока, что отводит зверушек от спящих детей.

— …то вы ищете?

— …леды копыт.

Свободной рукой Мошка нащупала бюст Ветрогона, покровителя холодных ветров, и вдавила его рогатую голову в кулак Клента, сжимавший бумаги.

— Чего?

— По приказу герцога. Ловим разбойника с большой дороги, Клэма Блита. Его светлость уверен, что его верноподданные никогда не дадут приют этому негодяю, — прозвучало с изрядным пафосом. — Так что Блит пойдет к реке, чтобы попасть в Манделион, а нам приказано осматривать суда на предмет всякого подозрительного — людей, лошадей, навоза, следов копыт…

Под палубой тем временем разгоралась борьба, яростная, хоть и беззвучная. Легкий стук подсказал Мошке, что Клент впопыхах выпустил Добряка Прыг-скока и теперь ищет нового небожителя. Она лягнула его, но он успел схватить Святого Уиллмопа, покровителя добрых снов. Когда кроткие черты святого больно ткнули Мошку в бровь, она не смогла сдержать возглас возмущения.

Разговор на палубе прекратился, и послышались осторожные шаги. Двое под палубой застыли, точно статуи.

— Это гусыня яйца несет, — сказал Куропат невозмутимо.

Тут очень вовремя загоготал Сарацин.

Затем прозвучало еще несколько слов, раздался хлопок в ладоши, и Куропат скомандовал матросам натягивать канаты. «Пылкая дева» продолжила плавание.

Минут через десять ветки заскребли о борт, заскрипели канаты. Доски над Мошкой и Клентом поднялись, и они увидели яркое голубое небо и две красные, суровые физиономии.

— Вон отсюда, — приказал Куропат.

Они молча поднялись на палубу, Клент с победным видом прижимал бумаги к груди, а Мошка хмуро щупала шишку на лбу.

— Оба на берег, — добавил Куропат.

Берег являл собой на редкость неприглядное зрелище: болотистая глухомань, поросшая редким невысоким кустарником. Пассажиры запротестовали было.