трясло, как от озноба. Ком в горле не давал нормально дышать, сильно сдавило грудь и закололо в области сердца. Оно так сильно стучало, что казалось, будто вот-вот остановится.

Посреди этого хаоса сознание внезапно пронзила мысль, что я умираю. С каждой секундой дышать становилось все труднее. Мне начало казаться, что у меня отказывают легкие. Я попробовала сделать глубокий вдох, но он получился сдавленным, и это вызвало еще больший ужас. Я хотела подняться, чтобы доползти до телефона, но тело словно больше мне не принадлежало.

«Боже, неужели это и вправду конец?!» – проваливаясь в страшную бездну, я все сильнее поддавалась панике. Сил сопротивляться происходящему не осталось. Я больше не могла себя контролировать и решила сдаться.

Позже я, видимо, отключилась, поскольку, когда через какое-то время руки и ноги уже начали мне повиноваться, я абсолютно не помнила, когда перестала ощущать эти жуткие симптомы, как мне казалось, приближающейся смерти и начала возвращаться в реальность.

Я кое-как поднялась с пола и добрела до ванной, чтобы умыться, а всю оставшуюся ночь воевала с дыханием, но победить в этой схватке так и не смогла.

До утра я не сомкнула глаз. Сил не было, но сон все равно не шел. Я прокручивала в голове Никитины слова, вспоминала последнюю ночь, проведенную вместе, и по-прежнему не могла поверить, что этих отношений в моей жизни больше не будет. Я понимала, что воспоминаниями делаю только хуже, но не могла заставить себя подумать о чем-то другом. Несколько раз в голове проскакивала мысль сдаться и вернуть все в привычное русло. Я готова была ползти к нему на коленях и молить о том, чтобы он просто был рядом, прижал меня к себе и сказал, что я «его девочка» и что «все будет хорошо».

Но сразу напоминала себе, что надо держаться, и представляла сцену в Домодедове. Это немного отрезвляло. Мне требовалось набраться сил, чтобы отказаться от этой мучительной зависимости. Я чувствовала, что все делаю правильно, но перестать о нем думать не получалось. Напрашивался вопрос: если эти отношения только разрушали меня, то почему их завершение вызвало столько страданий?

Череда мыслей ненадолго отвлекала меня от кошмара, который происходил с моим телом, но затем я снова поддавалась паническим ощущениям.

Я пыталась успокоить себя тем, что такое состояние мог вызвать банальный стресс, но самовнушение помогало слабо. Паника накрывала волнами, как бы я ни старалась с этим справиться. Мне было по-настоящему страшно.

СПРАВКА

Паническая атака (классификация психических расстройств по МКБ-10: F41.0) – внезапный приступ резко выраженной тревоги (паники), который не ограничен какой-либо особой ситуацией или комплексом обстоятельств и, следовательно, непредсказуем.

Основные признаки панической атаки:

1) случаются внезапно, без какой-либо видимой причины;

2) не связаны с заметным напряжением, проявлением реальной опасности или угрозы жизни;

3) достигают максимума в течение нескольких минут и длятся по меньшей мере столько же;

4) характеризуются как минимум четырьмя симптомами из числа нижеперечисленных:

– учащенное и усиленное сердцебиение;

– повышенная потливость, холодный липкий пот;

– дрожание или тремор;

– сухость во рту;

– затруднения в дыхании (сдавленное или ускоренное дыхание);

– ощущение удушья и нехватки воздуха, невозможности вдоха или выдоха;

– чувство сжатия, сдавленности в грудной клетке;

– боль, покалывание, дискомфорт в груди;

– тошнота;

– боль и дискомфорт в животе;

– головокружение;

– чувство неустойчивости, предобморочного состояния;

– ощущение нарушения равновесия, готовности потерять сознание;

– дереализация: впечатление, что окружающие предметы, обстановка, а также все происходящее нереально;

– деперсонализация: ощущение, что собственное «я» отдалилось от тела и находится не здесь; восприятие себя как бы со стороны, ощущение того, что вы не в состоянии в данный момент времени управлять собой;

– страх потерять над собой контроль, сойти с ума;

– страх смерти;

– приливы (бросание в жар) или чувство озноба;

– онемение конечностей;

– тревога, страх и ужас;

– чувство обреченности или угрожающей опасности;

– негативные, тяжелые мысли;

– отсутствие концентрации внимания, спутанность мыслей, невозможность сосредоточиться;

– тахикардия, одышка;

– мышечное напряжение;

– ощущение покалывания в конечностях или по всему телу;

– внутренняя дрожь;

– учащенный пульс;

– боль или ощущение дискомфорта в области сердца;

– ощущение кома в горле;

– нарушение походки;

– нарушение слуха и нечеткость зрения;

– судороги в руках или ногах;

– слабость;

– невозможность уснуть;

– сдавленность в горле.

* * *

Вымотавшая всю нервную систему бессонная ночь давала о себе знать. Меня до сих пор продолжало трясти, и я никак не могла собраться с мыслями. Как бы я ни старалась трезво оценить ситуацию, эмоции не позволяли это сделать. Хотелось отключиться от всего происходящего, чтобы только не чувствовать этой боли, обиды и страха. Головой я понимала, что справлюсь и с этим, но сердце бешено стучало, а тревога не отступала ни на минуту. Когда я, наконец, увидела на дисплее телефона номер Киры, моей радости не было предела.

– Ты просто не представляешь, как я счастлива тебя услышать! – чуть ли не прокричала я в трубку. – Кажется, я схожу с ума.

– Собирайся, через двадцать минут буду у тебя!

Моя подруга всегда была такой – умела отбросить эмоции и начать обстоятельно разбираться с проблемой. А я была готова бежать куда угодно, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями.

На кухне завтракала ничего не подозревающая бабушка.

– Доброе утро!

– Доброе утро, Алисочка! А что с настроением?

– Просто не выспалась. Не обращай внимания, бабуль.

Мне и самой бы очень хотелось не обращать на себя внимания. Не хотелось ровным счетом ничего: ни есть, ни пить, ни улыбаться.

Когда я села к Кире в машину, сразу испытала облегчение от одной только встречи с близким человеком.

– Рассказывай, что случилось? – сходу поинтересовалась подруга, и я подробно обрисовала ей картину моих ночных приключений.

– Похоже, мне не хватает воздуха в этом городе, пока он тоже находится здесь, – я попыталась улыбнуться.

– Да уж… Чего-нибудь хочешь? Может, вина?

– Нет, боюсь, что может стать еще хуже. Лучше чай.

– Ты права, лучше чай. Нужна трезвая голова!

– Сегодня уже нет такого ужаса, как вчера. И надеюсь, со мной такое больше не повторится. Никогда не забуду эту жуткую ночь. Врагу не пожелаешь, честное слово. А помимо того, что со мной творится физически, мне хочется удавиться от той душевной боли, которую я испытываю от расставания с Никитой.

– Да и черт с ним, с этим Никитой! Может, все эти сложности для того, чтобы, когда ты