беспричинных страхах, то сочтет их безумными, в связи с чем длительное время скрывают ото всех свои проблемы, тем самым лишь усугубляя ситуацию.

7. Искать спасение в алкоголе.

Многие люди, страдающие от панических атак, пытаются снять тревогу и нервное напряжение алкоголем, что только ухудшает состояние и чревато возникновением более серьезных патологий.

8. Отчаиваться.

Сотни пациентов по всему миру смогли навсегда избавиться от панических атак и вернуться к полноценной жизни.

Больше всего на свете мне хотелось снова стать нормальным человеком. Какой же я раньше была глупой, переживая из-за пары набранных килограммов или пропущенного мероприятия! Сейчас все это казалось мне такой ерундой, что было бы даже смешно, если бы не доводило до отчаяния.

* * *

В ближайшие выходные у нас намечался выездной корпоратив в Подмосковье по случаю десятилетия со дня основания фирмы. Разговоры в офисе теперь были только об этом. Мне до слез было обидно, что я не могла поехать, но так рисковать было нельзя: я не могла знать, как поведу себя, тем более рядом с Никитой. Теперь мне следовало жить так, чтобы никто не понял, что творилось со мной на самом деле.

Субботу и воскресенье, обычно такие долгожданные, я промучилась в ожидании окончания едва наступивших выходных, как будто предчувствуя что-то неладное. А в понедельник, опустив глаза, Вероника поведала мне о новой интрижке Никиты, с Юлей – длинноногой вульгарной блондинкой из отдела кадров. Я не хотела верить своим ушам: и месяца не прошло с нашего разрыва, который я так тяжело пережила, как он уже завел себе новую любовницу. (По правде говоря, эта девица никогда мне не нравилась, но у нас, как выяснилось, были разные вкусы.) Дышать стало сложнее, снова начало пульсировать в висках. Я жизни без него не мыслила, а он так легко меня забыл и быстренько нашел себе новую дурочку! Мне хотелось убежать из офиса и никогда туда не возвращаться, чтобы не видеть этих двоих, но я не могла себе этого позволить.

Сначала я чуть не расплакалась прямо на ресепшен, но быстро взяла себя в руки и решила, что не подарю им такой возможности – насладиться моим нокаутом. Следом пришла агрессия: мне хотелось ворваться в кабинет этого подонка и перевернуть там все вверх дном.

Когда гнев поутих и эмоции перестали бушевать, внутри образовалась пустота. Я так долго мечтала о том, что Никита станет только моим, а вместо этого получила удар в спину, не успев оправиться от нашего расставания. Я не могла забыть его слова, которые он произносил, когда наши отношения только зарождались: «Если влюбишься – уходи», «Я не могу разобраться в своих чувствах», «Я привязался к тебе», «Я люблю тебя»…

Весь день я ловила на себе взгляды коллег, словно у меня на лбу красовалась надпись: «Меня променяли на другую». Я чувствовала себя участницей реалити-шоу, за которой все наблюдают, и это меня ужасно раздражало. Одни смотрели на меня с жалостью, другие – с осуждением и ехидством. Неизвестно, что из этого было хуже. Я старалась не обращать на них внимания и весь день делала вид, что ничего не произошло. А ночью так и не смогла уснуть, изнывая от душевной боли, потому что не могла смириться с предательством.

Проснувшись, я сразу отправилась в церковь (что, к своему стыду, делала довольно редко) – просить помощи у Бога, чтобы вылезти из ямы, в которую загнала саму себя. Одна я не справлялась.

От мысли, что Никита был с другой женщиной, мне хотелось удавиться. Ведь я буквально собирала себя по кусочкам, пытаясь вернуться к жизни, а он в это время уже крутил новый роман, словно между нами никогда ничего не было. Я понимала, что он вообще вряд ли обо мне вспоминал. Его совершенно не волновало то, какие мучения он причинял мне своим поведением. Иногда мне казалось, что я вот-вот умру от горя, а никто так и не поймет, что творилось у меня в душе. Меня колошматило от боли, и каждая новая волна накатывала сильнее предыдущей. Мне хотелось, чтобы весь мир оставил меня в покое и дал мне побыть наедине с собой. Я потратила четыре года на мужчину, который плевать хотел на мои чувства. Для которого я была лишь очередным развлечением.

* * *

Юля стала новой «официальной любовницей» Никиты, и это обсуждал весь офис. Как говорится, свято место пусто не бывает. Я старалась абстрагироваться от разговоров и сплетен, но получалось это с трудом. Каждый вечер я выла от обиды и ревности, но на работе демонстрировала полную невозмутимость (насколько это, конечно, было возможно в моей ситуации). Я решила учиться жить со своим новым состоянием и почти смирилась с тем, что прежней жизни у меня больше не будет.

К тому моменту я уже осознала, что от панических атак не умирают. Но на смену страху смерти пришел новый – теперь я боялась выглядеть неадекватной в окружении людей. Я научилась узнавать приближение приступов по первым симптомам, но не могла понять их цикличность. Паника настигала меня в разных местах и при разных обстоятельствах и всегда была внезапной. Я стала все реже выбираться из дома и значительно сократила общение с людьми.

Я корила себя за тоску по Никите, но, к великому сожалению, от чувств невозможно избавиться в один момент. Я его уже почти ненавидела за всю ту боль, что он мне причинил, но вместе с тем по-прежнему продолжала скучать. В глубине души мне все еще хотелось, чтобы он позвонил, попросил прощения, сказал, что жалеет и что это больше никогда не повторится… Но он не звонил. И я знала, что все, что сейчас происходит, – правильно.

– Иногда так хочется, чтобы он просто подошел и обнял меня, – призналась я однажды Веронике, когда мы вместе шли к метро.

– Я знаю, но это все выдуманное и существует лишь в твоей голове. На самом деле все не так. И его – такого, как ты себе представляешь – в реальности не существует. Он обычный бабник и мастерски владеет искусством вешать лапшу на уши.

– Да уж…

– Не стоит он твоих слез! И тем более того, чтобы ты задыхалась ночами! Пусть крутит шашни с кем хочет – тебя это совершенно не должно волновать.

Я могла сказать, как бы себя повела, если бы он снова захотел меня вернуть: мне бы точно хватило сил не пойти ему навстречу, если бы он сделал для этого хоть