— С ребенком. Подозрение на врожденный порок сердца. Неонатолог с кардиологом осмотрят, потом с матерью будем говорить.

— Ясно… — проговорил, задумавшись.

Я долго размышлял над ситуацией, пока сидел у постели Дины, измученной, но так женственно прекрасной. Гладил по голове, рядом был, показывал, как волнуюсь за них обоих.

— Почему мне не приносят сына? — в который раз спросила она. Я не говорил об опасениях врачей. Вдруг тревога ложная, а она изведется вся. В начале беременности аборт сделать хотела, а сейчас орлицей на персонал набрасывалась, требовала сына к себе.

Я не хотел детей. Никогда не хотел. У меня был строгий отец и блеющая овечкой мать. Сначала было жаль ее, потом это начало бесить. Она не могла защитить от его нападок и недовольства. Теперь не нужно: я сам себя защищал, а слабым беречься уже от меня нужно. Сейчас мама считала, что во мне слишком много от отца. Согласен.

Когда он попал в аварию и разбился, мне было двадцать, а сестре всего четыре. Я стал таким же жестким и авторитарным. В детстве я боялся отца, потом понял, что он во многом прав был. Если сюсюкать с детьми, из них вырастают плаксы и маменькины сынки. Аллу я воспитал чемпионкой. Но удовольствия от этого так себе, раздражения больше. Поэтому решил, что дети не такой уж обязательный атрибут семейной жизни, счастливой точно.

Вот и сейчас на Дину смотрел и понимал, что не хочу делить ее внимание ни с кем. Ни с кем. Но придется, тем более она уже полюбила сына. А я любил ее.

— У тебя молока пока нет…

— Ну и что! Я увидеть Матвея хочу!

— Ты имя выбрала уже?

— Да, — смутилась она. — Спонтанно как-то.

— Давай, я узнаю, а потом ты уже на уши клинику поставишь.

Врачебный консилиум должен был закончиться через пятнадцать минут. Я очень надеялся, что Дина проявит терпение. Характерная. Мне это нравилось, пока.

— Проходи, — Дима запустил меня и начал без предисловий. — Нужно делать операцию и у нас два варианта: на открытом сердце или эндоваскулярное вмешательство. Если ждать до года, то велика вероятность инвалидности.

Понятно, тревога оказалась не ложной.

— Если сейчас сделать, то девяносто процентов, что парень вырастет здоровым. Если правильно к реабилитации подойти, естественно.

Решение, конечно, будет принимать Дина, но я дал понять, что ответственен за нее.

— Есть контакт хорошего детского кардиохирурга. Дорого, но руки золотые…

— Я сам с Диной поговорю, лады? Чтобы сделала все правильно.

Какой расклад неожиданный нарисовался. У молодой матери болен ребенок… На что она готова ради его спасения? Я не желал зла пацану, но судьба сама вручила мне козырные карты. Им нужна забота. Обоим. Пропадут сами. Дине нужен мужчина, а мальчику отец.

— Что? — бросилась ко мне, заметив, что взгляда избегаю. — Женя, где Матвей?

— Присядь, — я надавил на плечи. — Я говорил с Дмитрием Вячеславовичем…

— И? — нетерпеливо в глаза мне заглядывала, а у самой слезы на ресницах висят. Чувствует, похоже.

— Был врачебный консилиум: у Матвея врожденный порок сердца, коарктация аорты…

— Что это значит? Я не понимаю!

— Нужна срочная операция.

— Операция на сердце? — ахнула она. — Но как же… Он такой маленький…

— К тебе придут, все расскажут, но нужно заняться организацией, найти хорошего врача. Есть один кардиохирург… — и я отвел глаза.

— Что? Скажи, что?!

— Это большие деньги, но Матвей будет действительно в надежных руках.

— Деньги… — повторила, как в бреду, глотая слезы. — Я продам квартиру, возьму кредит, почку отдам… — и зарыдала в голос. Я притянул ее к себе, сладкий аромат волос втянул, в висок поцеловал. Я ей нужен. Теперь Дина это знает.

— Есть вариант, — убедительно произнес. — Я состою в союзе врачей, у меня есть право на государственные квоты. Их можно использовать на экстренные операции близких родственников.

Я врал Дине, в реальности все было не совсем так. Но какая разница, если цель благая.

— Если мы в срочном порядке запишем меня отцом Матвея, то я буду лечить его, как сына.

— Что? Ты сделаешь это ради нас? — одними губами прошептала, глаза полночно-синие распахивая. Какая же она красивая.

— Дина, я люблю тебя, — сказал, к себе прижимая, целуя жадно. Я очень долго сдерживался. — Выходи за меня. Для своей жены и сына все сделаю. Вы никогда не будете ни в чем нуждаться. — Я взял ее лицо в руки. — Наш сын будет здоровым.

Дина сглотнула и кивнула, сначала несмело, потом энергичней.

— Спасибо. Спасибо…

Я с удовольствием принял благодарность. Моя. Наконец моя…

Наше время, Москва

Дина

— Ты чего такая счастливая? — поинтересовалась Настя, отложив меню. — Вся светишься.

Она неожиданно позвонила и предложила пообедать вместе. У меня как раз было свободное время и настроение кое-что отметить. Хотелось поделиться новостью с человеком, который искренне порадуется за меня.

— «Восток-Запад» получил крупный контракт, — спокойно произнесла я. — Очень крупный!

— Да ладно?!

— Сетку «Baba Masha печет!» знаешь?

— Конечно.

— Они планируют развиваться быстрыми темпами. Много новых открытий, и вся реклама будет на моей фирме! Ура! — я подняла свой бокал с айс-латте.

— Да ладно?! — округлила глаза Настя. — Но как?!

Я два года как открыла рекламное агентство, и дела шли очень средне, даже вяло. Но сдаваться не собиралась! Я с таким трудом выгрызла себе кусочек свободы, своего личного пространства, пусть небольших, но своих денег. Я до сих пор мысленно кланяюсь девушке, которая вела курсы по рекламе и продвижению в социальных сетях. Благодаря ей поняла, что умею продавать чужой товар, услуги и бренд, и мне это нравилось! Почти так же, как спорт, о котором пришлось забыть, как и о тренерской работе. Я ведь еще и мамой была, но «должность» вне конкуренции, самая приоритетная. Как и быть женой, поправила себя мысленно.

Семья — безусловно самое важное, но я, как оказалось, совсем не домохозяйка. Много лет муж твердил, что еще рано, что мое внимание необходимо сосредоточить на доме, что работа от меня не убежит. Восемь из десяти лет замужества я была исключительно домохозяйкой, все, хватит. Пусть у меня был всего лишь стул, стол и тридцать квадратных метров офис с шестью такими же энтузиастами в подчинении, но это все мое. Я хожу на работу каждый день, и мне это в удовольствие! А сейчас еще и шанс о себе заявить выпал!

— Помнишь, я подрабатывала тренером, когда только в Москву приехали?