«Они нуждаются в нашей помощи», — поняла Шайлер.

Они были испуганы и сбиты с толку, и главной причиной их страха была какая-то девушка. Нет, не так. Они боялись за девушку. Шайлер ясно видела эту девушку в их мыслях: совсем юная, на год-два младше ее самой. Шайлер приняла решение.

— Пожалуйста, расскажите нам, что произошло, — попросила она, — Вдруг мы сможем вам помочь. Вы же кого-то ищете? Кого-то, кто вам дорог. Мы — друзья отца Бальдессаре.

Заслышав имя священника, люди расслабились. Шайлер угадала верно. Петрувианский орден имел вес в здешних краях. Отец Бальдессаре был святым человеком, уважаемым человеком, пользующимся большим доверием. Шайлер с болью вспомнила о своем дедушке.

— Позвольте, мы вам поможем, — уговаривала их Шайлер, — Мы... нас этому учили. Пожалуйста, расскажите нам, что произошло.

Мужчины переглянулись, и в конце концов самый старший из них сказал:

— Они забрали мою дочь, Мари Елену.

А потом, не в силах больше сдерживаться, здоровяк спрятал лицо в ладонях и зарыдал.

Теперь за объяснения взялся Лука, самый младший в группе. Он, его отец, братья и дядья искали Мари Елену, его пятнадцатилетнюю сестру: ее похитили прошлой ночью контрабандисты, торгующие живым товаром, — лихие люди, часто встречающиеся в этой части света. Юноша вручил Шайлер фотографию красивой темноволосой девушки с густыми бровями и застенчивой улыбкой.

— В основном они крадут девушек из селений Восточной Европы, но нынче осмелели, стали захаживать и в наши края. Жизнь здесь нетрудная, как вы можете видеть, — произнес он, указав на зеленеющие окрестности. — Но скучная — все однообразное, не хватает острых ощущений.

Мари познакомилась с этим типом в интернет-кафе. Он был русским, но сказал, что едет учиться в Америку. Мари называла его своим бойфрендом. Они вроде как тайно бежали прошлой ночью, но мы не думаем, что они собираются пожениться, — Он показал свой мобильник. — Я получил это несколько часов назад. «Это» было текстовым сообщением от Мари Елены. «Aiuto». «Помогите!»

— Мы очень сочувствуем вам и вашей сестре. Но почему вы не обратились в полицию? — поинтересовался Джек.

— Потому что полиция подкуплена контрабандистами, как обычно, — объяснил Лука. — Но мы думаем, что они недалеко, потому что они не передвигаются по дорогам — значит, все еще должны быть где-то в горах. Скорее всего, они направлялись в Леванто, там есть грузовая пристань.

— А что с ней будет, если вы ее не найдете? — спросила Шайлер, хотя и знала ответ.

Лука помрачнел.

— Да то же, что со всеми украденными девушками. Ее продадут и увезут. Мы никогда больше ее не увидим.

Шайлер провела крестьян к месту их стоянки; там их ждал Геди, восседая на собранных вещах. Услышав о похищении девушки, Геди разволновался. Он отвел Шайлер в сторонку, пока Джек делил мужчин на поисковые группы.

— Это похищение... мне нужно поговорить с вами об этом. Мари Елена — всего лишь последняя из похищенных, — произнес Геди, умудряясь при этом прятать их сумки в кусты.

— Да, они нам сказали, что в здешних краях пропадают девушки, — отозвалась Шайлер, помогая засыпать камнями сложенные палатки. Они собирались вернуться за вещами попозже.

— Нет, дело не только в этом. — Вид у Геди сделался расстроенный. — Для меня небезопасно говорить об этом здесь. Я хотел подождать того момента, когда мы будем под надежной защитой. Но мне необходимо поговорить с вами.

— О чем?

Геди взглянул на часы.

— Ее похитили прошлой ночью. Прошло слишком много времени. Уже слишком поздно. Им следовало бы бежать в монастырь в ту же минуту, как только девушка пропала. Другие, возможно, сумели бы найти ее прежде, чем... — Он покачал головой. — Вместо этого они принялись за поиски сами. И тем самым окончательно решили ее судьбу.

— Ничего не понимаю, — сказала Шайлер. — Что бы с ней ни произошло, мы должны постараться отыскать ее и спасти.

Молодой священник покачал головой, не стал больше ничего говорить, лишь пообещав все объяснить, когда они доберутся до монастыря, — и оставил Шайлер в недоумении размышлять над его словами.

Джек разделил крестьян на две группы. Одна должна была направиться дальше в горы, а вторая — спуститься к городу. Геди присоединился ко второй группе; он был знаком с портовой работой и способен отыскать торговцев живым грузом. Шайлер с Джеком должны были двигаться отдельно и поддерживать связь с остальными при помощи портативной рации, позаимствованной у Луки.

Когда отряд разошелся в разные стороны, Шайлер рассказала Джеку о словах Геди. Джек согласился, что они не имеют права бросить девушку в беде, что бы там ни беспокоило Геди. Как давший присягу венатор, Джек обязан был не только служить сообществу, но и защищать невинных, будь то люди или вампиры. Он предложил не тратить время на ходьбу пешком. Быстрее всего отыскать девушку можно было, определив местонахождение ее духа в гломе.

— Этим лучше заняться тебе — может, от тебя она не станет прятаться, — сказал Джек, пояснив, что присутствие Шайлер с большим успехом выманит юную девушку из укрытия.

Шайлер закрыла глаза и потянулась во тьму. Она сосредоточилась на изображении с фотографии.

«Мари Елена, где ты?»

Когда Шайлер открыла глаза, она стояла в сумеречном мире глома. Она ощущала присутствие Джека и духов крестьян, разыскивающих девушку. Мир глома был серебристым и туманным, подернутым словно бы плотной серой дымкой.

«Мари Елена, я друг. Покажись. Со мной ты в безопасности. Скажи мне, где ты. Твои родственники ищут тебя».

Ответа не было.

Шайлер подождала, но впечатление было такое, словно она кричит в бездонный колодец. Она чувствовала, как ее сознание распространяется по Вселенной, но нигде не было ответного толчка — признака того, что она отыскала нужный дух. Шайлер открыла глаза.

— Ничего? — спросил Джек.

— Ничегошеньки, — Шайлер нахмурилась. — Такое впечатление, будто она не здесь... даже не в гломе. Не похоже, что она прячется. Скорее... как будто ее вовсе никогда не существовало.

Шайлер с трудом скрывала разочарование. Предупреждение Геди внушало ей беспокойство. Чего настолько боялся привратник?

Теперь Шайлер сильнее всего на свете хотелось вернуть Мари Елену домой. Она ощущала некое родство с этой юной девушкой. Ведь ей самой было пятнадцать, когда ее жизнь изменилась. Она вполне понимала, как Мари Елена могла влюбиться в незнакомца, как можно поддаться любопытству и искушению пережить приключение, как ужасно, когда жажда познания мира оказывается сокрушена столь кошмарным образом.

«Я здесь! Здесь! Помогите!»

— О господи! — вырвалось у Шайлер. — Я только что слышала ее!