— Я очень вам сочувствую, Геди, насчет вашей матери, — сказала Шайлер. — Мы оба сочувствуем.

— Все в порядке. Она уже умерла. Это к лучшему.

— Не говорите так.

— Но это правда. Теперь она обрела покой.

— И отец Би тоже, — добавила Шайлер. — Должно быть, вы с ним были очень близки.

— Он был для меня семьей — другой я не знал. Он научил меня всему. Но вы не переживайте, синьорина. У себя в стране я видал много чего и похуже. Мне очень повезло, что меня выбрали миссионеры.

Геди улыбнулся.

Шайлер поразило, что их новый знакомый, переживший двойную трагедию, войну и горе, считал себя везучим. Говорил ли он им правду или его просто ввели в заблуждение, но он был хорошим человеком — Шайлер это чувствовала. Она поймала себя на том, что восхищается юмором и оптимизмом Геди и ругает себя за свою постоянную тревожность и переживания. Геди потерял все, и не один раз, а несколько. Его дом превратили в руины, все его родственники мертвы, а его наставник убит. И все же он идет по жизни с легким сердцем и с улыбкой на лице.

В то время как она, у которой есть всё — ибо Джек и есть всё, — постоянно терзается мыслью, что не может предугадать, как долго они пробудут вместе. И она сказала себе, что не надо страшиться будущего, надо жить и радоваться настоящему.

Когда они с Геди вернулись в порт, Джек уже сидел в каюте. Он сложил одеяла, заново наполнил лампу керосином и в целом позаботился, чтобы после их визита лодка выглядела не хуже, чем прежде.

«Спасибо, что приютила нас, — подумала Шайлер, коснувшись стены каюты. — Пусть твои путины будут изобильны».

Она взяла один из рюкзаков, оставленных Джеком на столе, и принялась складывать в него вещи: провизию, тонкое непромокаемое одеяло, потрепанные папки из Хранилища, которые она держала в водонепроницаемом конверте.

Потом она забросила рюкзак на плечи и даже пригнулась на мгновение, пока не приспособилась к весу.

— Что, слишком тяжелый? — спросил Джек. — Я могу взять побольше.

Он уже был навьючен палатками и кучей других вещей.

— Ничего, нормально.

Геди тоже встал.

— Готовы?

Они шли по мощеной дороге, что вела из города к горной тропе и была пустынна, не считая нары промелькнувших мимо машин. Как только они отошли от города на несколько миль, Джек увел их прочь с дороги, поглубже в лес. Шайлер радовалась новой теплой куртке, купленной в городе, а вместе с ней — толстым носкам и походным ботинкам. На миг она поразилась тому, как изменилась ее жизнь.

Даже странно было подумать, что не так уж давно она сидела в классе и проводила время в мечтах, затерявшись в сотворенном ею же мире, жила словно в полусне, непопулярная ученица, девочка без голоса. Потом — прошлый год, их с Оливером изматывающее, стремительное странствие по миру, инстинкт, побуждающий бежать как можно быстрее и как можно дальше. Она поняла, почему они так часто пересекались с венаторами, патрулировавшими столичные области. Они с Оливером вступили на их территорию.

А лес не был их территорией, как объяснил Джек. Глухой лес. Здесь они были в безопасности.

Первые пятнадцать лет жизни Шайлер почти не покидала Нью-Йорка. Какие же перемены принесла с собой трансформация! Она не только объехала весь земной шар, но теперь еще и шла пешком по итальянским горам. Девушка посмотрела на Джека. Тот взглянул в ответ.

«Все в порядке?» — мысленно спросил он.

— Это приключение.

Шайлер улыбнулась. Так приятно было ощущать себя снова свободной! «Каждый день с тобой — это новое приключение».

Джек улыбнулся и двинулся дальше, расчищая путь посохом, отбрасывая в сторону сухие ветки и предупреждая спутников о скользких камнях.

Геди проявлял колоссальную — для человека — выносливость, но к концу дневного восхождения устал даже он. Они добрались до плато неподалеку от Монте-Роза и остановились полюбоваться панорамным видом на лежащее внизу побережье. Они продемонстрировали неплохую скорость и завтра, если сохранят темп, к полуночи будут уже в Понтремоли.

Они договорились вечером отдохнуть. Неподалеку обнаружился ручей, где можно было заново наполнить бутылки водой, а местность выглядела симпатичной и сухой. Геди предпочел устроиться чуть в стороне, чтобы не мешать их уединению. Шайлер сбросила рюкзак и помогла Джеку поставить палатку. Они работали молча, слаженной командой. Как только палатка была установлена, Шайлер вызвалась сходить за водой для готовки ужина. Она наполнила водой чайник и повесила его над костром, который успел разжечь Джек.

— Надо все-таки его спросить, — произнесла Шайлер, встав на коленки перед костром, — Это просто не имеет смысла. Ну разве что он был проводником Бальдессаре. Но отчего-то мне так не кажется.

Джек пообещал поговорить об этом и, когда Геди тоже подошел к костру, позволил спутнику немного погреться, а потом спросил дружелюбным тоном:

— Геди, скажите, пожалуйста, а как так получилось, что одно из самых важных за всю историю мест перешло в ведение столь юного священника?

Джек снял ботинок и вытряхнул оттуда несколько камешков, а затем вытянул длинные ноги поближе к огню. Он напустил на себя небрежный вид, но на мгновение Шайлер забеспокоилась, не схватит ли он снова Геди за глотку.

— Вы имеете в виду — что произошло с вампирами, охранявшими это место? — уточнил Геди. Он устремил взгляд куда-то вдаль. — Они пропали.

— Были убиты?

— Не знаю. Никто не знает. Они исчезли уже давно. Отец Би сказал мне, что его орден взял дело в свои руки только тогда, когда остались лишь проводники. Изначальных привратников давно уж нет.

— Серебряная кровь? — спросила Шайлер, взглянув на Джека.

— Нет.— Джек покачал головой. — Если бы Кроатан захватили врата, известный нам мир уже не существовал бы. Значит, случилось нечто иное.

— Вы упоминали, что у отца Би были вопросы к Лоуренсу, — обратилась девушка к Геди. — Я не уверена, что располагаю ответами, но могу попытаться найти их. Именно за этим мы и пришли сюда.

— Да. Нам многое нужно обсудить, но это опасно. Давайте поговорим, когда доберемся до безопасного места, до монастыря. Изначальные привратники наложили на него охранные заклинания.

Он с беспокойством взглянул на окружающий их лес, боясь, что за ними наблюдают. Шайлер поняла, что даже в их относительном уединении никто не может быть совсем один, пока существует угроза со стороны Серебряной крови.

— Геди прав: нам не следует говорить об этом до тех пор, — сказал Джек, подбросил ветку в костер и уставился на языки пламени.

Шайлер согласилась. Она мысленно прокручивала слова Геди в голове. Что-то в них вызвало у нее беспокойство.

«Петрувианский орден взял дело в свои руки, когда остались лишь проводники».