Семен потянулся.

– Вы же знаете, у меня серьезные проблемы, – не стал увиливать он. – Психологические. Не справляюсь с чувством вины, так сказать.

– Не юродствуй, Семен, – холодно произнес Лактин. – Совсем берегов не видишь, по лезвию ходишь…

Выдержав короткую паузу, он сказал:

– Три месяца тебе даю, Капков. Не образумишься – уволю.

Следователь понятливо кивнул, словно только и ждал этих слов. Сунув руку во внутренний карман пиджака, он вынул смятый листок бумаги.

– Отлично, Павел Петрович, – проговорил он с невозмутимым выражением лица. – Вот заявление. Ставьте автограф, только число впишите. Сегодня, кстати, какое?

Лактин фыркнул.

– Разбежался… Мумию эту определишь, а там хоть в сторожа иди! Или в курьеры, машина у тебя имеется…

– Я месяц уже не сплю, – тусклым голосом произнес Семен, убирая замусоленное заявление обратно в карман. – С ума скоро сойду. Отпусти, а?

Лактин покачал головой.

– Послушай, Капков. Ты, наверное, ждешь, что я тебя переубеждать буду? Что я тебе скажу, мол, твоей вины нет? Ну не нашел убийцу-изувера, не расстраивайся! Пусть он погуляет еще, молоденьких девочек помучает, а мы пока побухаем, да? Нет, не скажу. Это ты облажался, Семен, и тебе жить с этим грузом.

– А я и живу.

– Ты смерти ищешь, – вздохнул Лактин. – В общем, так. Приводи себя в порядок и принимайся за работу. И хватит пить, цирроз не за горами.

Не дожидаясь ответа Капкова, подполковник вышел из камеры, крикнув дежурному:

– Выпускайте его отсюда к чертям!

Капков устало облокотился на прохладно-шершавую стену и прикрыл глаза.

* * *

– Ну? Еще какие-то вопросы? – нетерпеливо спросила Катя.

Она, одетая в джинсы и легкую футболку, сидела на подоконнике, поджав к подбородку стройные ноги.

– Какая аптечка тут у тебя, – сказал Антон, кивая оперативнику, который со скучающим видом разглядывал беспорядок, царивший в комнате девушки.

– Аптечка как аптечка, – пробурчала Катя. – Первый раз аптечку увидели?

– Респиридон, – продолжал следователь. – Реланиум… Рецепты есть на это богатство?

– Есть рецепты! – сказала она, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться. – Я не принимаю эти лекартсва, ясно? Потому что я давно здорова! Зачем этот бессмысленный допрос? Я же вам говорю, у меня сестра пропала! Ее искать надо!

Рыжеволосый опер с озадаченным видом почесал шевелюру:

– Пока не похоже, что здесь кто-то еще был вчера. Мы осмотрели посуду, мусор и прочие следы…

– Не было тут сестры никакой, – вмешалась соседка. Враждебно посмотрев на насупленную Катю, женщина добавила:

– Опять дряни своей наглоталась… И шумела всю ночь.

Катя глубоко вздохнула, мысленно приказывая отключить свои эмоции хоть на десять минут и держать себя в руках.

– Вы же должны были видеть, как Лариса по лестнице спускалась. Вы постоянно в «глазок» смотрите, когда кто-то приходит, я знаю!

– Не твоего ума дело, на кого и когда я в «глазок» смотрю, – хладнокровно парировала соседка, и Катя отвернулась, обреченно глядя в окно.

Оперативник остановился у полки с фотографией родителей Кати. Протянув руку, он взял фото, рассматривая его внимательнее.

Метнув холодный взгляд на полицейского, девушка сказала:

– На место поставь.

В комнату неслышно вошел Капков.

– День добрый, – поздоровался он, улыбнувшись краем рта. – Опять вы? На вас еще и соседи жалуются?

Женщина из соседней квартиры фыркнула, не преминув воспользоваться возможностью «пропесочить» юную и шумную соседку:

– Да она же сумасшедшая! Сожжет нас всех когда-нибудь, вот увидите! Никакого житья нет с такими!

– Да пошла ты, – сквозь зубы процедила Катя.

– В котором часу к вам приходила сестра? – поинтересовался Капков.

– Часа в четыре, под утро уже, – немного подумав, ответила она.

Капков и Морозов переглянулись.

– Зачем она пришла так поздно? – удивился Семен.

– Навестить приехала, – с раздражением ответила Катя. – Сестра ведь. Мы разговаривали, потом поссорились, и она ушла. Только не надо меня спрашивать почему!

– Почему? – с невинным выражением лица полюбопытствовал Капков, словно не расслышав последней фразы Кати.

– Потому что мы с ней разные, – не глядя на следователя, ответила она.

– Понятно, – протянул Семен. – Фотография сестры у вас есть?

– Нет. Хотя подождите…

Соскочив с подоконника, Катя оглядела коробки на полу и шагнула к одной из них. Порывшись внутри, она вытащила мятый конверт, из которого извлекла фото.

– Вот, – сказала она, Капков с нескрываемым интересом взглянул на изображение. С карточки на него смотрела… Катя. Разве что черты лица помягче, и волосы собраны в длинный хвост.

– Но… это же вы на фотографии, – недоуменно произнес он, взглянув на Катю.

Она с легкой грустью улыбнулась.

– А какая разница? Мы близняшки… У вас, случаем, сигареты не будет?

Капков посмотрел на Антона, тот многозначительно ухмыльнулся.

Капков снова внимательно посмотрел на фотографию. Опер достал из кармана сигаретную пачку и протянул ее Кате.

– Вы мне верите? – вдруг спросила девушка. Она в упор смотрела на следователя, держа в руке пачку сигарет.

Семен оторвал взгляд от фото.

– Следствие в своих действиях обязано руководствоваться фактами, – мягко произнес он.

– О боже… – выдохнула Катя, выбивая из пачки сигарету. – Не ломайте мне мозг своими профессиональными терминами! Просто скажите, верите или нет?!

– Я хочу помочь вам. Но чтобы это сделать, вы тоже не должны ничего скрывать.

Катя щелкнула зажигалкой и, затянувшись, выпустила кольцо дыма, которое тут же развеяла рукой:

– Значит, не верите.

Когда они вышли из подъезда, небо затянуло рыхло-сумеречными облаками, заморосил дождь.

– Красивая девка, – внезапно произнес Антон, и Капков с удивлением отметил, что на этот раз голос его помощника звучал без иронии и ехидства.

– Жаль, только с головой не дружит, – продолжал Морозов. – Семен, как ты думаешь, к ней сестра вчера приходила? И есть ли она вообще у нее?

Капков медлил с ответом. В отличие от Антона, он не считал, что эта девушка страдает какими-то психическими отклонениями, хотя некоторые закидоны у нее имелись… Но странное дело, когда Катя, едва справляясь с эмоциями, рассказывала о своей сестре, он ни на секунду не усомнился в правдивости ее слов. Просто…