— Высохло!

Он вернулся в ее комнату и переоделся. Сейчас Вэй Цзюньхун не кашлял и не чихал. Как бы он ни показывал свои чувства, они не повлияли бы на Лун Мин, не тронули ее, поэтому причин задерживаться здесь не было. Если он останется еще, то это уже будет навязчивость.

— Спасибо вам, я ухожу.

Он повернулся, чтобы побыстрее уйти, но услышал за спиной голос Лун Мин:

— Ваш мотоцикл и правда не заводится?

Вэй Цзюньхун остановился.

— Я дотолкаю его до города и там починю, — пришлось сказать ему.

— Давайте так: мне сейчас надо по делам в уездный город, вы можете поехать со мной на моей машине, если хотите.

Вэй Цзюньхун радостно обернулся и посмотрел на Лун Мин, про которую можно было сказать словами известного поэта Лю Юйси[15]: «Солнце вокруг озарило восток, на западе — снова дождь. Ты говоришь, непогожий день, — а день куда как погож!»[16]

— Если вы хотите, то и я хочу тоже!

Машина ехала по дороге, за рулем был Вэй Цзюньхун. Его якобы сломанный мотоцикл был в багажнике. У «Пежо 3008» багажник большой, поэтому мотоцикл туда поместился.

Вэй Цзюньхун, сидя за рулем автомобиля стоимостью примерно двести тысяч юаней, думал: «После трех лет работы на одну лишь зарплату Лун Мин не смогла бы купить эту машину. Возможно ли, что это Линь Вэйвэнь купил ей? Нет, он не мог. Я не должен больше фантазировать на пустом месте. Тогда, может, эту машину ей помогли купить родители? Возможно, она из состоятельной семьи? Надеюсь, что это так. Да, это определенно так. Только человек из богатой семьи может спокойно заниматься преподаванием, которое не приносит денег».

Сидевшая рядом с ним Лун Мин как будто прочитала его мысли:

— Эту машину я купила на свои деньги. До поступления в университет я два года работала. Потому я и старше вас, хоть и окончила институт позже. Есть еще вопросы?

Вэй Цзюньхун остолбенел: как она могла узнать, о чем он думает?

— А я разве что-то спрашивал? Я молчал!

— Да и не надо было спрашивать, я все поняла по тому, как вы посмотрели сначала на мою машину, а потом на меня.

В душе Вэй Цзюньхуна зародился страх при взгляде на эту внимательную и проницательную женщину: «По своим коэффициентам умственного развития и эмоционального интеллекта я не могу с ней соперничать, мне нужно приложить усилия, чтобы опередить ее, и только тогда я смогу ее покорить».

— Вы очень проницательны, могли бы стать полицейским.

— Ну что вы, моя проницательность основана лишь на наблюдениях за большим количеством людей, с которыми я встречалась в своей жизни, и годна лишь для учеников начальной школы. — Тут она внезапно поняла, что эту фразу не следовало говорить, но сказанного не воротишь.

— Я уже говорил, что готов быть вашим учеником, а вы отказываетесь.

— Если бы мои ученики были такие, как вы — умные, смелые и приятные, то я бы так не уставала. — Лун Мин поняла, что снова проговорилась и сказала то, что говорить не следовало.

Эти слова вызвали особую радость у Вэй Цзюньхуна: «Ага, на самом деле я ей нравлюсь! Она сказала то, что у нее на сердце, показала свои истинные чувства! Как говорится, если усердно работать, то обязательно добьешься успеха, у меня есть надежда, большая надежда!»

Он посмотрел на часы:

— Сейчас двенадцатое июля две тысячи пятнадцатого года, двенадцать часов тридцать минут. С этого момента вы больше не будете уставать!

— А может, буду уставать еще больше.

— По крайней мере, отныне и впредь у вас будет свой водитель, а это заметно снизит усталость, не так ли?

— Нет. Не надо было мне приглашать вас в свою машину, сама виновата. — Она подумала, что сказанные слова снова вернули ее в разумные рамки.

Но и эти слова обрадовали Вэй Цзюньхуна. Он был твердо убежден, что Лун Мин говорит одно, а чувствует совсем другое. Женщина часто говорит мужчине «нет» тогда, когда на самом деле имеет в виду «да»; говорит, что ты ей противен, а на самом деле ты ей нравишься — вот такой защитный рефлекс перед атакой сильного и интересного мужчины. Вэй Цзюньхун прочитал это в одной книжке по психологии. А сейчас эту фразу можно применить к его ситуации с Лун Мин. «Сколько бы раз она ни говорила „нет“, я не смогу поверить, что это у нее на сердце», — думал Вэй Цзюньхун.

Машина въехала в пригород уездного города, рядом располагалась ремонтная мастерская.

— Остановимся здесь? Вы сможете отремонтировать свой мотоцикл, — спросила Лун Мин.

Хотя ее интонация была вопросительной, Вэй Цзюньхун чувствовал, что у него нет причин, чтобы не послушаться, тем более что мотоцикл и не был сломан, и если сейчас не выйти из машины, то это вызовет вопросы.

Вэй Цзюньхун вытащил мотоцикл из багажника и сказал, обращаясь к помогавшей ему Лун Мин:

— Я сейчас вам позвоню, а вы запишите мой номер телефона.

Он достал телефон и нажал кнопку вызова, раздался звонок телефона Лун Мин, лежавшего в машине. Она сначала изумилась, откуда у него ее номер, но тут же поняла: ведь именно из-за ее номера в телефоне Линь Вэйвэня он начал подозревать ее в убийстве, как же у него могло его не быть?

— Если я вам еще понадоблюсь, захотите проверить меня, то просто позвоните. Я сама приеду, вам не придется утруждать себя.

— Нет! — Вэй Цзюньхун смог сказать ей «нет». — Я прошу вас записать мой номер на случай, если у вас что-то случится, вы можете мне позвонить, возможно, я смогу помочь. Вот что я имею в виду.

Лун Мин открыла водительскую дверь и ответила Вэю, стоявшему позади ее машины:

— Вы мне уже помогли, больше часа были за рулем. Второго раза не будет. Но хотелось бы.

Вэй Цзюньхун стоял навытяжку и, широко раскрыв глаза, смотрел вслед удалявшейся в клубах пыли желтой машине — до тех пор, пока у него не затекли ноги.

Когда через полтора часа раздался звонок от Лун Мин, Вэй Цзюньхун, словно впавший в зимнюю спячку медведь, который вдруг услышал весеннюю грозу, в волнении вылетел из-под пролета моста: он боялся, что из-за плохого сигнала неожиданный звонок от нее прервется, и он его упустит. Вэй стремительно примчался к отмели Кайяна и нажал кнопку приема: