Опасность? Конечно, кто-то может предпочесть меньше работать, но в этом-то все и дело. Горстка художников и писателей («которых общество презирает, пока они живы, и чтит, когда они мертвы» — Бертран Рассел) могут и вовсе бросить оплачиваемую работу. Существуют убедительные доказательства того, что подавляющее большинство людей на самом деле хотят работать независимо от их уровня благосостояния[90]. В действительности отсутствие работы делает нас глубоко несчастными[91].

Одно из преимуществ базового дохода заключается в том, что он освободит бедных из капкана, куда их загоняют пособия, и подтолкнет к поискам оплачиваемой работы с настоящей возможностью роста и продвижения. Поскольку базовый доход безусловный, его не отменят в случае успешного устройства на работу — жизненные обстоятельства только улучшатся.

Извращенность? Напротив, это система пособий деградировала в жуткое чудовище, контролирующее и унизительное. Чиновники следят за реципиентами социальной помощи через Facebook и проверяют, мудро ли те тратят свои деньги, — и не дай бог кто-то осмелится заниматься несанкционированной волонтерской деятельностью. Нужна армия работников социальных служб — проводников в джунглях таких процедур, как проверка правомочности получения пособий, написание заявления, назначение субсидий и пр. Для выполнения всей бумажной работы требуется дополнительный корпус инспекторов.

Социальное государство, которое должно укреплять в людях ощущение безопасности и гордости, превратилось в место подозрения и стыда. Это гротескный пакт между правыми и левыми. «Правые боятся того, что люди перестанут работать, — сетует профессор Форже из Канады, — а левые не доверяют им делать собственный выбор»[92]. Базовый доход — лучший компромисс. В терминах распределения он отвечает требованиям левых о справедливости. Что же касается вмешательства в частную жизнь граждан и их унижения, то в этом плане, к удовольствию правых, возможности правительства будут в высшей степени ограниченны.

Иначе говорить, иначе мыслить

Об этом уже шла речь прежде.

Мы существуем в условиях социального государства давно ушедшей эры, когда кормильцами были по большей части мужчины, а люди проводили всю свою жизнь, работая на одну и ту же компанию. Пенсионная система и законы о занятости по — прежнему ориентированы на тех, кому повезло иметь стабильную работу; система социальных пособий основана на том неверном представлении, что в экономике всегда достаточно рабочих мест и что социальные выплаты — не трамплин, а капкан.

Сегодня исключительно подходящее время для введения универсального безусловного базового дохода. Взгляните вокруг. Возросшее разнообразие рабочих мест требует большей безопасности. Глобализация съедает доходы среднего класса. Растущая пропасть между теми, у кого есть диплом колледжа, и теми, у кого его нет, требует помочь вторым. А создание все более умных роботов может стоить рабочих мест даже первым.

В последние годы средний класс сохранял покупательную способность, все больше залезая в долги. Но, как мы теперь знаем, эта модель не работает. Давний принцип «кто не работает, тот не ест» теперь подвергается критике как путь к неравенству.

Не поймите меня неправильно, капитализм — это фантастический движитель процветания. Он создал чудеса, «но совсем иного рода, чем египетские пирамиды, римские водопроводы и готические соборы», писали Карл Маркс и Фридрих Энгельс в своем «Манифесте». Но именно благодаря тому, что мы как никогда богаты, нам теперь по силам следующий шаг в истории прогресса: обеспечить всем и каждому защиту базового дохода. Именно к этому и должен был всегда стремиться капитализм. Взгляните на это как на дивиденды от прогресса, ставшие возможными благодаря крови, поту и слезам прошлых поколений. В конце концов, мы сами заслужили лишь малую долю нашего процветания. Мы, обитатели Страны изобилия, богаты благодаря организациям, знаниям и социальному капиталу, накопленному нашими предками. Это богатство принадлежит всем нам. А базовый доход позволяет нам разделить его.

Конечно, мы не призываем бездумно воплощать эту мечту. Это может привести к катастрофе. Утопии всегда начинаются с малого, с экспериментов, которые исподволь меняют мир. Всего несколько лет назад нечто подобное случилось на улицах Лондона, когда 13 бродяг получили по £3000 без каких-либо вопросов. Как сказал один из соцработников, «довольно трудно вмиг изменить свой подход к проблеме. Эти пилотные проекты дали нам возможность иначе говорить, иначе думать, иначе описывать задачу…».

Именно так и начинается прогресс.

Конец бедности

13 ноября 1997 г. к югу от гор Грейт-Смоки-Маунтинс в Северной Каролине свои двери открыло новое казино. Несмотря на мрачную погоду, у входа выстроилась длинная очередь. Люди продолжали прибывать сотнями, и владелец казино посоветовал им вернуться домой.

Всеобщий интерес был неудивителен. В конце концов, свои двери распахнул не просто очередной мафиозный игорный притон. Harrah’s Cherokee было и остается огромным роскошным казино, которым владеет и управляет восточная ветвь индейцев чероки, а его открытие ознаменовало конец десятилетней политической борьбы. Один из лидеров племени даже предсказал, что «азартные игры станут проклятием чероки»[93], и губернатор Северной Каролины препятствовал проекту на каждом шагу.