– Ты мой Хранитель. Был им и останешься. И Зверь пока что вовсе не мой, Хиффу, ты же видишь. Лучше скажи, как мне справиться с инстинктами чужого тела?

– Ты всё ещё слишком упряма, Хашша, – хмыкнул грифон. – И твоё упрямство порой очаровательно, но порой приносит слишком много проблем. Что же касается тела… Нунды больше симбиоты, чем Дети Зверя. Связь с партнёром у них ценится выше, чем собственные нужды. Выше собственной жизни, я бы сказал. Пожизненный брак, запечатление, истинная пара… Назвать можно как угодно, суть же останется той же. Разорвать узы ты не можешь, но…

– Но? – подалась я вперёд, впиваясь когтями в колени и всё ещё надеясь, что выход из всего этого недоразумения найдётся.

– Ты Зверь, Хашша. Истинный и рождённый. Печати на тебе управляют телом, но не разумом, не твоим духом. И разорвать эту привязку ты можешь, да… – Хиффу шевельнул крылом, укутывая меня плотнее, прижимая к себе и пряча от порывов холодного ветра. – Договор, Хашша. С сильным, магически сильным двуликим.

– Каким образом? – нахмурилась я, недоверчиво качнув головой. – Хозяин не даст мне вольную, Хиффу. Для него это тело – ценное приобретение, к тому же преданное ему до мозга костей.

– Ты всё ещё юна и порывиста, дитя, – глухо хохотнул Хиффу, повернув голову и боднув мою руку покатистым лбом. – И судишь, не видя картину в целом. Раз нунда так яростно и фанатично верна своему Хозяину, то однажды он ослабит поводок, уверенный в том, что она его не обманет и никогда не предаст. Тебе нужно лишь найти того, кто согласится заключить с тобой договор. Того, чья связь с тобой будет гораздо сильнее инстинктов тела.

Я прислонилась к вздымающемуся боку грифона, почти улёгшись на него, и скрестила руки, устроив подбородок на них. В словах моего Хранителя было зерно истины, но всё же я не могла довериться им полностью, до конца. Не сейчас, когда оказалась в заложниках чужой жизни и чужой сущности. Спорить с впитавшимися в кровь догмами было сложно, почти невозможно, и временами я хотела смириться с текущим положением вещей. Очень хотела. Пока не вспоминала снова, каково это – быть свободной, самой решать, что делать и как быть, а не слепо следовать чужой воле!

– Хиффу… Для того чтобы связь была сильнее, партнёр должен обладать немалой магической мощью. И его ипостась тоже. Она должна быть больше моей, намного больше. Я правильно понимаю?

Тотем утвердительно мотнул головой, подтверждая верность моих рассуждений, и коснулся кисточкой хвоста моих ног, в качестве одобрения и поддержки, поощряя продолжить разговор.

– И… Кто это может быть? Какой Зверь может быть сильнее, чем мой? Пусть забитый и полуголодный?

– Хм… – Грифон задумчиво прикрыл глаза, застыв в неподвижной позе. Кажется, он даже забыл дышать, погрузившись в размышления, подбирая ответ на мой вопрос.

Я же едва заметно поёжилась, ощущая, как утекает отведённое мне время. И пусть оно действительно ужасно относительно в Серых Степях, но у каждого визита свой срок. Оставаться дольше положенного попросту опасно.

Украдкой вздохнув, я выпрямилась, подтянула колени к груди и потёрла руками озябшие плечи. Пальцы подрагивали, и, глядя на них, я не смогла сдержать печальной улыбки. Слишком много всего и сразу, такого родного и забытого одновременно.

Лёгкая щекотка от прикосновения перьев к коже, острый запах дикого зверя и мускуса от короткой шерсти, ласковое урчание, разливающееся умиротворением по телу. От всего этого щипало в носу, и по щекам снова покатились слёзы, которые я втихомолку вытерла тыльной стороной ладони, старательно игнорируя понимающий взгляд Хранителя.

– Не плачь, дитя, – раздался над ухом тихий рокот.

Грифон положил огромную голову мне на плечо. Я прижалась крепче, вздохнув и улыбнувшись сквозь слёзы.

– Я не плачу, Хиффу. Вовсе нет…

А у самой чувство, что я снова мелкий котёнок, со слабыми, только-только оперившимися крыльями. Мнящий себя грозным Зверем, чей рык пугает до дрожи, а не смешит своим тихим писком. Который гоняется за хвостом своего тотема, насмешливо дрыгая задней лапой на попытки образумить себя, любимую, и, как всегда, демонстративно игнорирует все увещевания взрослых. И не важно, что они пытаются тебе сказать!

Кажется, это было целую вечность назад.

– Я правда не плачу. – Вздохнув, я закрыла глаза, прижавшись к грифону. – И всё же… Кем должен быть этот Зверь?

– Тот мир, где ты сейчас, не богат на истинных двуликих. – Хиффу отстранился, мазнув носом по моей щеке, и, чуть сощурившись, серьёзно посмотрел на меня. – Выбор не велик. Чтобы освободиться от навязанной инстинктом связи, твой партнёр по соглашению должен быть… драконом. Самый крупный хищный зверь из всех, что существует на Аранелле.

Возразить на это утверждение было совершенно нечего. От прежней души мне остались воспоминания и знания о мире. Двуипостасных действительно было мало, даже нунды считались чем-то вроде реликта. А уж подмять под себя моего нового Зверя и вовсе могли единицы… Из которых и выбирать-то особо нечего. Чёрные львы жили обособленно, узкой группой, предпочитая не связываться с другими расами. Драконы не были столь брезгливы, вот только что я могу ему предложить?

Этот вопрос я и озвучила своему тотему, поведя носом и тихо, недовольно рыкнув в ответ на снисходительный взгляд грифона. Хиффу вздохнул, обдав меня горячим дыханием, и пояснил:

– Ты можешь предложить ему себя, Хашша. Даже это тело способно выносить наследника. Наследника с уникальным, особым даром. Твоё мастерство, твои знания никуда не делись, дитя. Их просто нужно вспомнить и освоить в новом теле и новом мире. Ребёнок, наделённый особым даром, – разве это не достаточная плата за твою свободу?

– Ребёнок? В обмен на свободу? – недоверчиво склонила я голову набок, инстинктивно чувствуя какой-то подвох. – И никакой больше связи?

– Не будь наивной, Хашша, – укоризненно протянул мой тотем, неторопливо поднявшись и усевшись рядом со мной. Он обернул хвостом лапы и вновь уставился на неподвижную озёрную гладь. – Эти узы не разорвать. Ни тебе, ни дракону, ни Хранителям, этим местным божкам. С появлением общей крови она лишь усилится, оплетая вас тонкими нитями. Разум, душа, сердце… Помнишь эти основы менталистики? Они неизменны всегда и везде. Они свяжут вас, независимо от ваших желаний. Но если ты правильно поставишь условия, получишь клятву о соблюдении оных, то сможешь получить свою свободу. В обмен на одарённого наследника, конечно же.

– Вот как…

Мы замолчали, думая каждый о своём. Я знала, чётко осознавала правоту своего тотема. И в то же время противилась самой мысли отдать кому-то своего детёныша. Для нас, двуликих, дети были ценностью. Той, за которую сражались, бились до последней капли крови. Та, которую оберегали и стерегли. И оставить своего ребёнка… ради свободы…

От этой мысли хотелось рычать и бросаться на того, кто попробует отнять моего ребёнка. Я с трудом подавила рвущийся наружу рёв, зародившийся в груди. И задохнулась от ощущения зова, накрывшего меня с головой. Неумолимого, подчиняющего, тянувшего за собой. Сопротивляться которому у меня просто не было сил.