Так говорит о Фульвии Антоний; а Домиций Агенобарб добавляет: «Если бы у всех были такие жены, мужчины ходили бы на войну вместе с женщинами».

Крайняя республиканская партия выдвинула из своих рядов двух замечательных женщин. Первой, вполне справедливо, стала дочь Катона Младшего, которую звали Порция. Она была женой М. Калпурния Бибула. Он был вторым консулом при Цезаре в 59 году до н. э., но не желал с ним сотрудничать. Их брак был счастлив, но к 45 году до н. э. от ее благополучия ничего не осталось. Она потеряла всех сыновей, кроме одного, а сражаясь с Цезарем в эпоху гражданских войн, лишилась отца, мужа и брата. В тот год М. Брут потряс римское общество своим разводом с женой и браком с Порцией. Она была дочерью своего отца и сделала все, чтобы укрепить намерение Брута убить Цезаря во время Мартовских ид. Они разговаривали, как вдруг Брут заметил, что она истекает кровью; Порция нанесла себе рану, чтобы таким необычным способом доказать мужу, что он может всецело ей доверять. Позже, когда Цезарь был убит, на его убийц начались гонения и Брут был вынужден бежать из страны, друзья Порции опасались, что она покончит жизнь самоубийством, и не спускали с нее глаз. Но она все-таки сумела их обмануть – у нее забрали кинжал, но она проглотила горячие угли из очага и умерла. Порция стала предтечей жен мучеников-стоиков, которые позже будут выступать против власти цезарей.

Но самой великой из женщин поздней республики была Сервилия. Она приходилась старшей сестрой Катону Старшему, которую он глубоко уважал. Сервилия дважды выходила замуж и в 59 году была близка к тому, чтобы сочетаться браком в третий раз и не с кем-нибудь, а с самим Цезарем. Они поддерживали тесную связь и, возможно, единственной причиной, по которой Цезарь в тот год женился на Кальпурнии, стал тот факт, что Сервилии было уже сорок лет, а Кальпурнии – всего восемнадцать. Цезарь же очень хотел сына. Но его уважение к Сервилии (среди других причин) заставило его великодушно простить ее сына Брута, который сражался против него в Фарсалии в 48 году до н. э., и доверять ему до того самого момента, когда он увидел Брута среди своих убийц.

В последующие за убийством пятнадцать месяцев, судя по письмам Цицерона, Сервилия находилась в самой гуще римской политической жизни и оказывала на нее большое влияние.

5 июня, через три месяца после Мартовских ид, два главных героя этих дней, преторы Брут и Кассий, которые, покажись они в Риме, сразу были бы растерзаны народом, получили оскорбительные предложения занять в провинции мелкие административные должности комиссионеров по заготовке зерна в Азии и на Сицилии. 8 июня в Анцио явился семейный консул, желая узнать, согласны ли они принять это предложение. На совет пришли Брут, Кассий, Сервилия, ее дочь Юния Терция (жена Кассия), жена Брута Порция и друг семьи Цицерон. Кассий, с горящими от гнева глазами, был похож на Марса, но советом руководила Сервилия. Когда Цицерон завел речь об упущенных возможностях, она перебила его и сказала, обращаясь к нему, что никогда не слыхала такой чепухи. Кассий отказался проглотить оскорбление и принять должность комиссионера, и она произнесла: «Хорошо. Мы заставим сенат забрать это предложение назад. Я прослежу за этим».

С того времени, когда Брут и Кассий летом 44 года до н. э. отправились в изгнание на Восток, а Октавиана, приемного сына человека, которого они убили, стало привечать римское правительство, тревога Сервилии за будущее, должно быть, с каждым днем все больше возрастала. На следующий год у нее появился еще один повод для беспокойства. 30 июня 43 года до н. э. другой ее зять, Лепид, дезертировавший из республиканской армии в Галлии и присоединившийся к Антонию, был объявлен в Риме врагом народа. Если его собственность конфискуют, а это было вполне вероятно, что станется с ее дочерью и сыновьями Лепида, ее внуками? И что она может посоветовать своему сыну Бруту, живущему на Востоке? Может быть, ему пришло время вернуться в Рим с армией, которой он теперь командует? 25 июля Сервилия собрала в Риме семейный совет, на котором присутствовал Цицерон, чтобы решить, что делать.

Мы знаем из писем Брута к Цицерону и из писем Цицерона к нему о неутихающей тревоге Сервилии; она была, по словам великого оратора, «столь же неутомима, сколь и умна».

«Ты – в центре всех ее дум», – писал Цицерон Бруту. И после битвы при Филиппах победитель Брута продемонстрировал, что он тоже это понимает. Антоний прислал ей прах ее сына. На сколько лет она пережила Брута, мы не знаем.

Для римской и итальянской аристократии 40-е годы последнего века до Рождества Христова были десятилетием непрекращавшихся войн (Фарсамская, Фанская, Филиппийская и Перусинская войны) и убийств: убийство Цезаря в 44 году до н. э. и кровавая баня, устроенная попавшим в опалу людям на следующий год. А в конце десятилетия мир был столь же далек, как и в его начале: Октавиан в Италии враждовал с Антонием, жившим на Востоке, а Секст Помпей, в руках которого находились морские пути в Италию, мешал ввозу продовольствия в Рим.

Надежды на установление мира, пока три великих полководца не придут к соглашению, не было; этого удалось достичь только в 40 году до н. э., когда Октавиан и Антоний заключили соглашение в Бриндизи, а на следующий год – с Секстом Помпеем в Мизенуме. И хотя мир продолжался недолго, его достижение было дипломатической победой, которая стала возможной в значительной степени благодаря усилиям двух искренне уважаемых женщин: матерей Антония и Секста Помпея. В обоих случаях эта победа увенчала жизнь женщин, которые досыта хлебнули горя и лишений. Мать Антония Юлия (дальняя родственница диктатора) после смерти своего совсем не выдающегося супруга вышла замуж во второй раз. Ее нового мужа в декабре 63 года до н. э. казнили по приказу Цицерона, как участника заговора Катилины. Мать Секста Помпея звали Муция. Помпей, вернувшись с Востока в 62 году до н. э., развелся с ней; она вышла замуж во второй раз и родила сына Эмилия Скаура.

Секст Помпей пожалел Юлию, которая всячески старалась облегчить участь людей, попавших в опалу в 43 году до н. э.; в их числе был и ее брат. После Перусинской войны она нашла у него убежище и в благодарность за это помогла ему заключить союз со своим сыном. В Бриндизи она помогла Антонию примириться с Октавианом. Возможно, она вместе с Муцией помогла Антонию и Октавиану в 39 году до н. э. заключить соглашение с сыном Муции Секстом Помпеем в Мизенуме. Октавиан не забыл доброты Муции и продемонстрировал свою благодарность, пощадив, после битвы при Акциуме, жизнь ее сына Эмилия Скаура, который сражался против него и попал в плен.

Все эти женщины были благородного происхождения. Но в более мрачные времена политической жизни – а таковым было десятилетие после смерти Суллы в 78 году до н. э. – в Риме жили влиятельные женщины, характер которых был гораздо менее привлекательным. Среди них можно назвать Прецию, женщину очень низкого происхождения, которая держала салон, где главную роль играл Корнелий Цетег, перебежчик 80-х годов до н. э., когда Сулла воевал со сторонниками Мария. Это был влиятельный и беспринципный серый кардинал 70-х годов до н. э. Плутарх описывает эту непривлекательную женщину так: