– Я тебя убью, – заявил мне супруг на прощание, ая ему не поверила.

Оказалось, зря. Послушать сумасшедшую, что в настоящее времятаращила на меня глаза, так муженек именно это и задумал: укокошить меня. Нимного ни мало. Правда, во мне жила надежда, что эта девица и впрямьсумасшедшая. Однако кое-какие события…

Все началось полгода назад, то есть по-настоящему-то четырес половиной года, – именно тогда я вышла замуж. Зачем, до сих пор не могупонять, добро бы гнал кто или влюбилась без памяти. Ничего подобного.

Познакомились мы в мае (вот оттого, должно быть, я теперь имаюсь), я возвращалась из бассейна, это добрых пять остановок до моего дома.День не задался, настроение так себе, даже бассейн его не улучшил. Троллейбусывыстроились вереницей насколько глаз хватало: в очередной раз отключилиэлектроэнергию, маршрутки брали штурмом, автобусы растворились на просторахгорода, как всегда в такое время, а тут еще пошел дождь. Сначала мелкий,серенький и холодный, потом грохнуло, небо рассекла огненная стрела, землявздрагивала от ударов, и дождь хлынул как из ведра.

Я укрылась на автобусной остановке, но все равно вымокла донитки, замерзла, начала клацать зубами, вводя граждан по соседству в легкийтрепет, и в конце концов решила ехать на такси, предварительно проведя ревизиюкошелька. Если повстречается хороший человек, до дома хватит, если нет,пробегусь немного – все лучше, чем здесь мерзнуть. Я отважно выскочила надорогу, махнула рукой, и возле меня остановился «Мерседес». Дверь распахнулась,я юркнула в машину, сжавшись в комок, оттого что все-таки основательно вымокла.

Справедливости ради надо сказать, что в тот момент я незаметила ни марки машины, ни тем более сердобольного водителя. Видеть-то я еговидела, но занимал он меня крайне мало, гораздо важней был тот факт, что вкабине оказалось тепло, от меня вроде бы даже пар повалил. Впрочем, это скореевсего преувеличение.

– Замерзли? – поинтересовался мужчина, и я триждыкивнула, одного раза было явно недостаточно, чтобы выразить мои чувства.

Когда сидишь с синими губами, мокрые джинсы противно липнутк ногам, а с волос капает, в голову не приходят романтические мысли, ко мне, покрайней мере, точно. Поэтому я вовсе не пришла в восторг, когда парень решилпознакомиться со мной.

– Как вас зовут? – спросил он с улыбкой, а я на всякийслучай решила присмотреться к нему.

Выглядел он неплохо. Я бы даже сказала – очень неплохо, и,если б я сама в тот момент не походила на мокрую курицу, выразилась бы ещеопределеннее: он здорово смахивал на мужчину моей мечты. Тут я обнаружила, чтосижу в «Мерседесе», но вовсе не обрадовалась этому, а скорее разозлилась.Парень был при всем параде, а я выглядела на двойку с минусом. Да и на что мнемечта, которая через пять минут растворится за пеленой дождя? Однако на вопроснадо было как-то отвечать, и я ответила:

– Симона. – Именно так назвала меня мама. Не знаю, чтоее на это сподвигло. Большое ей за это спасибо. При знакомстве у меня никакихпроблем с темой для беседы, стоит только представиться.

Вот и сейчас парень поднял брови, вроде не поверив,переспросил:

– Симона? – И, разумеется, добавил: – Редкое имя. Аменя зовут Сергей. Как видите, ничего оригинального.

– Считайте, вам повезло, – заметила я. – Вот здесьостановите, пожалуйста. – Я кивнула на автобусную остановку.

– Где вы живете? – спросил Сергей.

– Тринадцатый дом, – ответила я, извлекая кошелек изсумки.

– Я вас довезу до подъезда. Дождь, – пояснил он, точноизвиняясь, и улыбнулся шире: – Денег не надо.

– Как хотите, – нахмурилась я, с новой силой чувствуясебя мокрой курицей и начиная ненавидеть за это Сергея.

Мы въехали во двор и возле моего подъезда влетели правымпередним колесом в люк канализационного колодца, который никто не потрудилсязакрыть. Сергей то ли просто плохо видел, то ли ему мешал дождь, то ли онувлекся разглядыванием моей физиономии. Итог был плачевным: выбраться безпосторонней помощи «Мерседес» не смог.

Если бы машина не стоила кучу денег или я в тот миг не былачересчур критична к свой внешности, то смело решила бы: парень сделал этонарочно, но тогда лишь хмуро изрекла:

– Надо было высадить меня на остановке. Что вы намереныделать?

– Ждать, когда кончится дождь, – заявил он. Незаметнобыло, что происшествие его сильно огорчило.

– Тогда всего доброго, – пожала я плечами, собираясьрвануть в родной подъезд.

– А вы не могли бы проявить сострадание? – веселоосведомился парень. Подозрения, что в колодец он попал не случайно, во мне лишьокрепли.

– Надеетесь, что я начну выталкивать вашу машину? –съязвила я.

– Что вы, всего лишь чашка кофе для неудачника.

Хватило бы тогда у меня ума вежливо отказать ему илисообщить, что дома чудовищно ревнивый муж, и никакой головной боли в настоящиймомент не было бы, а также скверных перспектив и прочих подобных радостей. Новрать я не стала и отказывать тоже, пожала плечами и кивнула:

– Идемте.

Мы поднялись на второй этаж, я позвонила в дверь, видя, какфизиономия парня лишается сияющей улыбки. Не знаю, с чего он взял, что вквартире мы будем одни. В любом случае с иллюзиями надо расставаться легко.

– Мона, – послышался из-за двери мамин голос, –это ты?

– Я, мама, – бодро гаркнула я.

Дверь распахнулась, а физиономия Сергея вытянулась. Такслучается всегда, когда люди впервые видят мою маму.

В тот день мама оделась простенько: расшитый золотом халаткрасного бархата, на голове розовый тюрбан с павлиньим пером, в рукахнеизменный мундштук такой длины, что он больше походил на копье. Сигаретаотсутствовала, мама не так давно бросила курить.

– Здравствуй, радость моя, – пропела мама, пропускаяменя в прихожую, и едва не хлопнула парня дверью по носу, потому что видела онаневажно, а очки принципиально не носила, решив, что они ее старят.

Мама родила меня в сорок два года. Сейчас определить еевозраст было совершенно невозможно. Я так даже и не пыталась. Главное – успетьпривыкнуть к маминому облику, который постоянно менялся. И дело вовсе не втряпках или цвете волос, мама первой занялась в нашем городе пластическойхирургией и опробовала на себе все достижения в этой области, – должнобыть, поэтому ее облик упорно ассоциировался у меня с Майклом Джексоном.