непонятным. И это, – Вячеслав Владимирович, поворачивая головой, через рассмотрение столовой, показал, что говорит о госпитале, – следствие моей опрометчивости.

– Если что-то происходит, то с участием не только одного человека. И искать виновного только в одном неразумно, если бы обе стороны смогли найти компромисс, последствия были бы выгодны всем.

– Но иногда одна из сторон не знает контекста событий и делает ложные выводы.

– Как жаль, что умы небездарных людей стараются подравнять в подобных местах.

– И много подобных примеров ты знаешь? – Вячеслав Владимирович придвинулся к интерну.

– Много. Но услышанное тобой предназначалось для моего внутреннего рассуждения, так что постарайся забыть это на ближайшие три года.

– За всю жизнь умственной работы, мой мозг торжествует от такого долгого расслабления. Не беспокойся, твои слова ушли в небытие, как… время, остававшееся до обеда. – посмотрев на часы, завершил сравнение Вячеслав Владимирович.

– У вас продолжается отдых, а сейчас и одна из самых приятных его частей, а мне пара начать работу. – опёршись на две руки, поставленные локтями вверх на стол, сказал интерн.

Оба встали и направились к пункту выдачи. На взятом у окна подносе интерн смог разместить шесть тарелок горячего, когда неопытный Вячеслав Владимирович взгромоздил на свой первое, второе, если считать без аперитива, начиная с супа, и хлеб с чаем. Одновременно закончив сервировку подноса, оба отошли от окошка. Выждав подходящее время, чтобы успеть к тому моменту, как мужчина начнёт заворачивать к столу, интерн попрощался:

– Не забудь, у тебя ещё одна процедура.

И, обогнав Вячеслава Владимировича, вышел из столовой, а учёный, остановившись у горизонтальной поверхности, выложил тарелки с подноса, после чего сел. За время употребления первого блюда, в столовую прибыло в несколько раз человек больше, чем к завтраку, среди которых физик рассмотрел несколько одногруппников. Первым из соседей по «Небуйной», к огорчению Вячеслава Владимировича, вернулся Коля.

– Фу, опять бергамот. Который месяц им травлюсь. – расположившись напротив сокомнатника, брезгливо заявил мужчина и тут же, набросился на еду, не ответив на приветствие Вячеслава Владимировича.

А к середине второго блюда физика «небуйная» сидела в полном составе. Рассказами о первых занятиях, по приказу Клавдия, доев, Вячеслав Владимирович начал развлекать обедающих. Эмоции соседей абсолютно не отличались от тех, которые они высказали во время рассказа о прошлом мужчины. И не изменённым утренним составом вернулись в комнату, когда (с 14 до 16) часы отводились для сна, что и сделал Вячеслав Владимирович, заснув днём первый раз в своей жизни после получения частичной дееспособности.

Необычайно скучное, а к концу даже раздражительное сновидение посетило учёного: то кто-то невидимый пытался с ним заговорить, то тряс мужчину за плечи, иногда слышался и не один голос. Устав от непонятных наваждений, Вячеслав Владимирович решил сбежать от них в мир реальный, из-за чего и проснулся, чувствуя себя хуже, чем после прочтения всех лекций, которые можно уместить в один день.

– Мы уже подумали, что ты впал в кому. – улыбаясь белоснежными зубами, сказал стоявший возле кровати интерн, и более серьёзно добавил. – Я же просил не забывать о занятии. Одевайся.

– Уже опаздываю? – отходя ото сна, растирая глаза, пробурчал Вячеслав Владимирович.

– Если пролежишь так ещё три минуты, то да.

Учёный скинул с себя одеяло, под которым находилось укутанное в одежду для постояльцев госпиталя его тело. И через полминуты, потраченные на заправленные кровати, пара вышла из наполовину опустевшей комнаты.

– Парадокс людей, чем больше спишь, тем сильнее хочется спать, когда проснёшься. – высказался интерн об уставшем виде учёного, сворачивая с известного коридора третьего этажа в новый.

– В этом я с вам полностью согласен. Что в этой методике полезного? Здесь же все взрослые люди?

– Все старше восемнадцати лет.

– Вот, и зачем нам спать днём?

– А в детском саду ты днём спал?

– Да.

– Ладно. Попробую объяснить по-другому. В расписании это записано как «тихий час», и нет установки, что в это время надо спать. А сказано, что следует вести себя тихо в определённый промежуток времени. Чем ты будешь заниматься – твой выбор.

– И что ты мне предлагаешь делать «тихо» два часа?

– Погуляй, почитай книгу. Ты же преподаватель…

– Ага, уже бывший. – сдёрнув корочку с раны воспоминаний, возразил Вячеслав Владимирович.

– Но из-за этого твой мозг не стал на несколько миллиграммов легче. Вспомни формулы, правила, темы того, на чём специализировался. Не запускай свои способности. Когда ты вернёшься, они наверняка пригодятся. – раскачивая рукой с поднятым вверх указательным пальцем, посоветовал интерн.

– Уж эта зубрёжка ничем не выбьется из моей головы.

Остановившись у кабинета, единственного имевшего на этаже табличку, «психолог», интерн спросил:

– Тебя подождать или запомнил дорогу?

– Подожди.

Вячеслав Владимирович подошёл к двери, когда его за локоть развернул к себе интерн.

– Вообще-то мы опоздали, так что сначала, когда зайдёшь не забудь извиниться, а потом, если врач – молодая – сядь на свободно место молчи, кивай, когда надо и подобное, сам поймёшь. А вот если старуха, то тогда ты станешь объектом её допросов на всё занятие, запомни, не наговори ей лишнего. – уставившись в глазное дно Вячеслава Владимировича, настороженно прошептал интерн.

– А раньше поторопить не мог? – выворачивая руку из ладони работника госпиталя, возмутился физик.

– Все равно бы не успели. Иди, иди.

Стук Вячеслава Владимировича, в теории просчитанный в средней громкости, на практике оказался резким и глухим. Войдя в комнату и извинившись за опоздание, физик увидел то, к чему и предостерегал интерн – пухлую пожилую женщину.

– Новенький? Мне о тебе доложили. Садись. – смотря на вошедшего поверх спустившихся на кончик носа очков, сказала врач.

Вячеслав Владимирович, надеявшийся на более молодого эксперта, предвкушая обещанный интерном допрос, сел напротив женщины.

– Начнём знакомство. Меня зовут Марина Фёдоровна Давыдова, я психолог – аналитик. Теперь ты, новенький.

– Здравствуйте. Меня зовут Вячеслав, я преподаватель физики.

Одногруппники также представились и назвали свою специальность. В середине круга, в форме которого были расставлены стулья, Вячеслав Владимирович увидел Гертруду, здесь назвавшуюся Николь, работы не имевшей. И как обещал интерн, далее следовал часовой опрос на самые отстранённые от актуальной обстановки темы: с одной стороны – болтливая, умолкающая только на несколько секунд, в которые Вячеслав Владимирович вставлял ответ, с противоположной – молчаливый мужчина, первым выбежавший из-под словесной лавины после спасительного звонка, знаменовавшего долгожданное окончание занятия. Остальные как сидели, так и вышли с омрачёнными лицами, только попрощавшись с врачом.

– Кто? – пытаясь заглянуть в кабинет через сплошную стену выползавших госпитализированных, обозначая интерес к возрастной принадлежности женщины, спросил интерн.

– Счётчик Гейгера. – отводя его дальше от двери, пополнившей коллекцию Вячеслава Владимировича боязливо-отвратительных кабинетов, проскрежетал учёный.

– Я тоже