«Следующая неделя будет очень долгой».

Несмотря на усталость, Лидия не могла сомкнуть глаз. Она плотно прижимала к одеялу руку, которую поцеловал Кэл. Боялась, что может не удержаться и провести по ней языком, попробовать ее на вкус.

Попробовать на вкус Кэла.

Его губы едва коснулись ее руки, но кожу пальцев покалывало, а все тело горело, словно по нему разлился жидкий огонь.

«Мне необходимо отвлечься», — решила Лидия, заворачиваясь в махровый халат. Обычно ей удавалось полностью погрузиться в чтение, но она оставила книгу в салоне, и ничто на свете не заставит ее вернуться туда до тех пор, пока она не обуздает свои разбушевавшиеся гормоны.

Выбрав другую книгу, она удобно устроилась на кровати. Все, что от нее требовалось, — это сосредоточиться. Совсем не сложно, ведь книгу написал ее любимый автор. Но строчки прыгали у нее перед глазами, и она видела вместо них чувственные губы Кэла.

— Возьми себя в руки, Лидия, — простонала она, отложив книгу, и, соскользнув с кровати на пол, приняла позу лотоса.

Она долго так сидела, надеясь, что йога поможет ей расслабиться и протрезвит ее сознание, одурманенное сильной концентрацией феромонов в закрытом пространстве.

Если принять во внимание ее сегодняшнюю встречу с прессой, а также прохождение досмотра в аэропорту с паспортом Роуз, неудивительно, что она была напряжена. А тут еще появление Калила аль-Заки, который нарушил все ее планы. Как назло, он оказался чертовски привлекателен и обходителен.

Когда они садились ужинать, она была настроена на разговор на нейтральные темы, но Кэл первым же своим ответом заставил ее забыть обо всех ее планах. Он развлекал ее рассказами о своей огромной семье, и ее вдруг охватила зависть. Да, его семья была странной и хаотично растущей, но ей, единственному ребенку в семье, хотелось бы иметь рядом столько близких людей, чувствовать их любовь и поддержку.

Она поняла — это только половина истории. Шейх Ханиф был его кузеном, а значит, существовала еще одна ветвь семьи, о которой Кэл не упоминал. Очевидно, именно этим людям был запрещен въезд в Рамал-Хамран.

Лидия подозревала, что он рассказал ей больше, чем кому бы то ни было. В этом, несомненно, заслуга Роуз, ведь она умеет располагать к себе людей.

Когда Кэл заговорил с ней о ее семье, она предпочла не рисковать и удалилась.

В дверь постучали.

— Мэм? Мы приземляемся через пятнадцать минут.

— Спасибо, Атийя.

Лидия оделась, уложила волосы и накрасилась, чтобы быть во всеоружии.

Когда она вернулась в салон, лампочка на ремне безопасности загорелась и запищала. Кэл начал подниматься, но она сделала знак, чтобы он оставался на месте, села в свое кресло и ловким движением застегнула пряжку ремня. Положив руки на колени, она уставилась в иллюминатор на мерцающую воду внизу и огни на побережье.

— Посадки вы не боитесь? — спросил Кэл, и она повернулась, чтобы посмотреть на него.

Это была ошибка. Когда она впервые его увидела, он выглядел на все сто, но сейчас, после восьми часов в воздухе, без галстука, с потемневшими от щетины щеками и подбородком, он казался мечтой любой женщины.

Она снова отвернулась и принялась изучать улицы и дома Румайлла, столицы Рамал-Хамрана. Ее внимание привлекло огромное здание с освещенными куполами и огороженное высокими стенами, находящееся в самой высокой части города.

— Что это? — спросила она.

Кэл положил руку на подлокотник ее сиденья и наклонился к иллюминатору.

— Дворец эмира.

— Он огромный.

— Но не такой, как Букингемский дворец, где все находится под одной крышей. Дворец эмира состоит не из одного здания. Там есть сады, дворцы для жен и детей эмира, административное здание и меджлис, где эмир принимает людей, которые обращаются к нему за помощью.

— Мне нравится, как это звучит. Правитель страны доступен для простого народа. Теоретически к нему может прийти любой?

— Лишь теоретически.

Перед тем как покинуть самолет, Лидия зашла в кабину, чтобы поблагодарить экипаж. К тому времени, когда ее наконец окутал теплый влажный воздух Персидского залива, ее багаж уже перенесли в ждущий их вертолет.

— Вы готовы? — спросил Кэл.

С трудом проглотив ком в горле, Лидия кивнула. Она дала свое согласие восемь часов назад, когда полет на маленькой хрупкой штуковине с винтом казался ей чем-то далеким и нереальным. Сейчас она боялась, что, если откроет рот, зубы начнут стучать.

Очевидно, от Кэла не укрылось ее волнение.

— Действительно готовы? Еще не поздно передумать.

Лидия решительно покачала головой и сделала шаг вперед.

Когда они сели в вертолет, Кэл обратился к пилоту. Что он ему сказал, Лидия не расслышала из-за шума мотора. Затем он пристегнул ее ремень безопасности и надел ей наушники.

— Нормально? — прочитала она по его губам и кивнула.

Быстро пристегнув свой ремень и тоже надев наушники, он повернулся к ней и взял ее руки в свои. В следующий момент винт завращался с большей скоростью.

Лидия попыталась улыбнуться, но здесь было намного страшнее, чем в салоне пассажирского самолета. Все: бетонированная площадка, рычаги управления, шум винта — казалось таким реальным, что притворяться было невозможно. Когда вертолет поднялся в воздух, внутри у нее все упало и она вцепилась в руки Кэла, но прежде чем из ее горла успел вырваться стон ужаса, Кэл наклонился к ней и произнес:

— Доверьтесь мне, Роуз, — и поцеловал ее.

Его поцелуй был крепким и страстным. Он полностью завладел ее вниманием, и чувство наслаждения притупило страх перед взлетом. Тогда, не думая больше ни о чем, она ответила ему.

Кэл видел, с какой нерешительностью леди Роуз смотрит с верхней ступеньки трапа на вертолет. Затем, сделав над собой усилие, она подняла подбородок и с упрямым видом, который до сих пор не удавалось запечатлеть ни одному фотографу, направилась к вертолетной площадке. Затем она вместе с ним села в салон, и он велел пилоту взлетать как можно скорее, чтобы она не успела передумать.

Калил сделал все, чтобы отвлечь Роуз, но когда винт над головой завращался быстрее, она вцепилась в его руки с такой силой, что ее ногти впились ему в ладони. В этот момент он понял, что недооценил ситуацию Она панически боялась вертолетов.

Вывести ее из этого состояния можно было двумя способами: дать ей пощечину или поцеловать ее. Кэл был не способен ударить женщину, поэтому выбрал второе.

Сначала Роуз застыла от изумления, затем ее глаза закрылись, и он почувствовал на своих губах ее дыхание. Мгновение спустя она расслабилась и робко приоткрыла губы, как школьница при первом поцелуе. Или как падший ангел, собирающийся его соблазнить.