— Всё прекрасно, всё замечательно, товарищи военные, — так он начал, — наша броня крепка и танки очень быстры, как говорилось в одном фильме. Но не стоит забывать и о второй составляющей термина «оборонпром». Да, это промышленность, наряду с чёрной металлургией, нефтехимией и пищёвкой. А значит что?

Он остановился и обвёл присутствующих внимательным взглядом. Решился высказаться только аксакал Калашников.

— Это значит, Григорий Васильевич, что оборонная промышленность должна приносить прибыль в общий бюджет страны — правильно?

— Абсолютно, Михаил Тимофеевич, — благодарно кивнул ему Романов. — У нас производятся прекрасные образцы самого передового вооружения, а на мировом рынке оружия почему-то лидируют с огромным отрывом Штаты… знаете, какая доля у них и какая у нас?

— 50 и 15 процентов? — полувопросительно высказался Колдунов.

— Близко, но не совсем — у них 62 процента, а у нас только 12,5. Это данные стокгольмского института, как уж он там называется… — Романов потёр затылок и вспомнил, — институт исследований проблем мира. Казуистика какая-то, точнее было бы сказать «проблем войны», но как уж назвали.

Потом он опять прошёлся по длинной ковровой дорожке с абстрактным орнаментом и продолжил:

— Так вот, что я хотел сказать — необходим решительный рывок наших вооружений на мировой рынок. 12,5% это не тот показатель, которому можно радоваться — к концу пятилетки я бы посчитал вполне реальными 20, а то и 25% на рынке, а это дополнительные миллиарды, даже десяток миллиардов в валюте, так остро необходимой для развития страны. Что для этого необходимо сделать…

Все присутствующие без исключений открыли блокноты и тетради, почти как в школе на уроке арифметики, и приготовились записывать умные мысли начальства.

— Во-первых и в главных — надо создать единое управление продажами всех видов вооружений. Назовём его… ну хоть концерн «Красная звезда».

— А может лучше «Калашников»? — осторожно справился Горшков.

— Хорошая мысль, — сразу отреагировал Романов, — название доработаем в рабочем порядке. Во-вторых, надо показать товар лицом, а что является лучшей витриной для оружия? Правильно, война. Какие у нас сейчас войны на планете идут?

— Так Иран с Ираком который год воюют, — дал справку командующий ВВС, — это самая крупная, а еще по мелочи — Йемен, в Африке в пяти местах, в Центральной Америке…

— Возьмем за основу ирано-иракский конфликт, — ответил Романов. — Надо бы сделать всё, чтобы наше оружие, а мы его, кажется, Хуссейну поставляем, успешно работало и поражало живую силу и технику противнику. Это будет лучшей рекламой. Плюсом к тому надо бы организовать показ и демонстрацию возможностей передовых образцов нашей техники по аналогии с салонами Ле-Бурже и Фарнборо. Почему капиталисты умеют продвигать то, что хотят продать, а мы не умеем? Где-нибудь под Москвой, в той же Кубинке, вполне можно организовать такой салон уже в этом году. В Ле-Бурже, кстати, тоже можно поучаствовать более плотно, с теми же СУ-27 и МИГ-29, чего мы боимся — все равно, кому надо, знают почти все наши секреты.

Глава 10

Вопросы истории КПСС

На этот раз неутомимая натура нового советского лидера собрала на совещание редакторов ведущих газет, журналов и издательств. Из знаковых фигур за столом в Кремле сидели Сергей Залыгин из «Нового мира», Андрей Дементьев из «Юности», Чингиз Айтматов из «Иностранки» и конечно же Виталий Коротич из «Огонька», куда же без него. Отдельно сидел неприметный товарищ из Главлита. Однофамилец генсека, тоже Романов, но Павел.

— Давайте поговорим о вопросах истории, — предложил Григорий Васильевич, — не древней и даже не 19 века, о новейшей истории нашей страны после Октябрьской революции.

Присутствующие переглянулись, но рта никто предпочёл пока не открывать — пусть начальство сначала очертит круг разрешенных тем.

— Так вот, насколько мне известно, в советском обществе существует серьёзный запрос на информацию по этому периоду. Не сглаженную и отфильтрованную в десяти фильтрах, а реальную и неприукрашенную. А то ведь получается, что вокруг Владимира Ильича во время революции голая пустыня какая-то была, одни фигуры умолчания. То же по тридцатым годам, о них у нас совсем почти никакой живой информации нет, если конечно не считать информацией роман «Поднятая целина». Да и про Великую Отечественную маловато фактов. В результате народ слушает иностранные радиоголоса, где им подсовывают черт знает что вместо правды, верно?

— То есть вы, Григорий Васильевич, предлагаете что-то вроде хрущёвской оттепели в культуре, — отмер Залыгин, — я правильно вас понял?

— Можно и так сказать, — отозвался Романов, — если коротко, то суть моего предложения такая — начинайте печатать более смелые вещи, чем были до этого. Можно достать из запасников ранее запрещенные книги, например этого… Булгакова — «Собачье сердце» и «Роковые яйца». Я пробежался по ним на днях — антисоветчины там ноль, есть только здоровая критика некоторых перегибов.

— Сталинские чистки тоже можно критиковать? — поинтересовался Коротич.

— Можно, — кивнул головой Романов, — но дозированно и без огульного очернения. Вот товарищ из Главлита вам в помощь будет, подскажет и направит, куда надо.

Главлитовец тут же согласно кивнул головой и коротко высказался в том смысле, что да, и направит, и поможет, куда надо.

— Понимаете в чём дело, товарищи редакторы, — продолжил свою мысль Романов, — в медицине есть такое понятие, как правильный выход из голодания. Если организм длительное время не получал достаточное количество калорий, то резкое окончание такого режима может привести к самым печальным последствиям, вплоть до летального. Необходимо плавное и постепенное завершение этого процесса. Так и у нас в обществе было довольно длительное голодание по вопросам истории страны и партии, так что если быстро и полностью открыть кран, может случиться самое разное. Поэтому участие в этих процессах товарищей из Главлита считаю обязательным условием.

— А как быть с уехавшими за границу писателями? — спросил Дементьев. — Да и не только с писателями, там и других специалистов немало, от балета до кино.

— С каждым надо рассматривать вопрос индивидуально, — ответил Романов, — например Аксёнов или Довлатов, они же ничего плохого про нашу страну собственно и не сказали. И совсем другое дело — Войнович с Солженицыным… это ярые идейные враги, печатать их антисоветчину здесь это расписаться в полном бессилии… ну товарищи из Главлита подскажут, что и как…

— Григорий Васильевич, — продолжил допытываться Дементьев, — а как быть с нашим андерграундом? Ну с культурой, которая существует где-то там, ниже уровня пола, а на поверхность мы её не выпускаем, так и сидит она под землей…

— Примеры приведите пожалуйста, — попросил Романов.

— Да хоть популярную музыку взять, — не растерялся редактор, — не ту, что на экранах показывают, Пугачеву-Лещенко-ансамбль «Пламя», а ту, что переписывают и распространяют на кассетах… сейчас в моде такие исполнители, как «ДДТ», «Кино» и «Алиса».

— Про Кино слышал, — сразу среагировал Романов, — там еще поёт такой кореец…

— Правильно, Виктор Цой, — подтвердил Дементьев.

— Остальных не знаю… думаю с ними можно так же поступить, как с писателями — если ничего крамольного в текстах нет, пусть поют.

— Опять же Высоцкий, — не унимался Дементьев, — Владимир Семёнович. С ним как быть?

— С Высоцким вопрос простой, — вздохнул Романов, — это наш народный поэт типа Пушкина или Есенина. Надо популяризировать… концерт его памяти, кстати, можно устроить — в конце июля же пять лет со дня смерти будет.

— А как быть с другими запрещёнными темами? — набрался смелости Коротич, — не относящимися к вопросам истории?

— Например? — поднял бровь Романов.

— Ну хотя бы всё, связанное с эротикой и сексом, — бухнул тот, — сейчас же эти темы под очень строгим запретом находятся.

— Надо подумать, — после продолжительной паузы отвечал Романов, — сейчас на этот вопрос нет никакого ответа, ни положительного, ни отрицательного.

— И ещё насчёт западных авторов хотелось бы узнать вашу точку зрения, — это главред Иностранки сказал, — что можно печатать, что нельзя? Например Стивена Кинга уже можно или подождать?

— Стивен Кинг… — задумался Романов, — вспомнил, видел кино по его книге, «Сияние» называется… кино сильное, без дураков, но темы у него слишком мрачные. В порядке эксперимента наверно можно напечатать что-нибудь одно… чтоб без чернухи.

На этом совещание как-то резко завершилось, а потом Романов вызвал к себе секретаря и продиктовал ему следующее:

— Коротича Виталия Алексеевича в кратчайшие сроки снять с должности редактора журнала «Огонёк» и отправить на историческую родину.