litbaza книги онлайнДетективыИстина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва - Эдуард Анатольевич Хруцкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 169
Перейти на страницу:
Это, правда, в отца. У того тоже руки были. Они и погубили его. Мы как поженились, он выпивал, конечно, по праздникам или гости когда. Но все культурно, тихо, никаких безобразий. Он на механическом работал. Мастером-наладчиком. Зарабатывал хорошо. Все умел. Так к нему начали люди из дома приходить. Мол, почини, Петя, электричество, велосипед, даже мотоцикл. Он все делал. Так ему кто деньгами давал, а кто бутылку ставил. Начал попивать. Дружки появились. Мы тогда на улице Москвина жили. А тут сын родился. Я думала, остепенится, самостоятельным Петя станет. С работы выгнали. Он начал по разным местам халтурить. Из дома вещи красть. Я поменяться решила. Выменяла эту квартиру с доплатой. Та у нас больше была. Думала, переедем, дружков старых забудет. Нет, не забыл. Пить еще больше стал. Подрался, сел на год за хулиганку. Вернулся, ну совсем никакой возможности не стало. Бил меня, из дома все пропил. Я на работу ушла, а он мебель вывез. Участковый у нас тогда был. Хороший человек, душевный…

– А что, новый участковый хуже? – спросил Вадим.

– Да нет, – вздохнула Силина, – он человек молодой, строгий, конечно, только Степан Андреевич лучше был, душевнее. Он его на лечение определил. Я к нему в этот ЛТП ездила, посылки передавала. Он говорил мне: все, Маша, заживем как люди. Он там работал.

Вадим слушал горький рассказ Силиной, замечая, что она ни разу не назвала мужа по имени. Для нее Силин стал совершенно чужим человеком, о котором говорят безлично.

– Работал, значит. Нам деньги присылал. Я думала, наладится все. Купили кое-чего, шифоньер, диван раздвижной, телевизор взяли в рассрочку. Он вернулся, полгода работал, жили хорошо. Сына одели, себе кое-чего справили. Только недолго все это было. Опять запил. Опять из дома все вывез и пропил. Я теперь с ним развелась. В этой комнате я с Мишей, а в той – он.

– Можно посмотреть?

– Смотрите, пожалуйста.

Комната Силина была совершенно пустой. Старый матрас на полу. На нем рваное одеяло и подушка с засаленной наволочкой. Пустая консервная банка, полная окурков, на полу. Под потолком лампочка без абажура.

– Вот так и живет, ни стыда, ни совести. Хоть бы людей постеснялся. Утром хлеб на кухне ворует, – вздохнула женщина.

– Когда вы его видели в последний раз?

– Ночью, два дня назад. Пришел часов в двенадцать, покрутился на кухне, в коридоре и ушел. Я утром встала, а колес на Мишином велосипеде нет. Украл да пропил, видно.

«Следы велосипедных колес, – вспомнил Вадим слова Фомина, – ну конечно, на тележке были велосипедные колеса».

– Мария Петровна, – Орлов повернулся к женщине, – с кем дружит ваш муж?

– Пьет с кем?

– Пускай так, но чаще всего?

– С Борькой Ликуновым. Они его Доктор зовут, он раньше санитаром в дурдоме работал, с Андреем, фамилию, правда, не знаю, а кличут они его Лю-Лю. Да они у магазина сейчас на Кропоткинской крутятся, подшибают на бормотуху.

– Спасибо. До свидания. Если Силин появится, вы не говорите, что я приходил.

– А что, он опять подрался или хуже?

– Хуже.

– Довела водка, довела. Пропал человек.

Кабинет Фомина был узкий, как щель. Он образовался в результате ведомственных «революционных» ситуаций, когда почти ежегодно создавались новые службы и направления, сливались и дробились отделы. По замыслу одного из реформаторов в этой комнате хотели разместить какую-то автомеханизированную картотеку. Но необходимость в ней отпала, и бывший начальник отдела по особо тяжким преступлениям сказал:

– Я в этот кабинет Фомина посажу. Он лучше любой картотеки.

Фомин привык все делать серьезно и обстоятельно.

Он сам привел комнату в порядок, добившись чисто военного аскетизма. Стол, три стула, сейф. На столе портрет Дзержинского, карта Москвы с понятными только хозяину кабинета пометками. Единственным украшением кабинета была приклеенная над столом старая литография картины «Сталин и Ворошилов на прогулке».

Войдя в кабинет, Фомин открыл окно, достал из ящика письменного стола обрезанную гильзу от снаряда, заменяющую пепельницу.

– Курите.

Крылов и Стрельцов достали сигареты.

– Так, – сказал Фомин, – как будем действовать?

– Я, товарищ подполковник, – Крылов достал из кармана записную книжку, – уже обошел четыре прачечных.

– Так… – Фомин достал из мятой пачки сигарету «Прима», аккуратно разломал пополам, вставил в мундштук. – Это, конечно, хорошо, Крылов, что ты не поленился и обошел, но мы так действовать не будем.

Фомин открыл ящик стола, достал телефонный справочник Москвы.

– Пошив и ремонт… Пошив и ремонт… Ага… Вот они. Прачечные. Все в порядке. Страницы 355, 356, 357, 358, 359, 360, 361, 362, 363, 364. Ясно?

– Пока нет, – сказал Стрельцов.

Он, как работник МУРа, меньше робел перед Фоминым.

– Сейчас поймете. Ты, Стрельцов, берешь пять страниц, с 355-й по 359-ю, а ты, Крылов, остальные пять. И начинайте звонить.

Стрельцов взял справочник.

– Павел Степанович, так на каждой странице по сорок два телефона. Всего двести десять.

– Ну? – невозмутимо ответил Фомин.

– Это же.

– Это работа, лейтенант Стрельцов. Надо будет, все двести десять пешком обойдем. Ты, Крылов, гость, садись на мое место и звони, а ты, Стрельцов, иди к себе. Начальнику отдела, если позвонит, скажешь, что я пошел с человеком одним повидаться, узнать кое-чего.

– Павел Степанович, – Стрельцов умоляюще посмотрел на Фомина, – у вас есть какие-то соображения, свои. Вы нам скажите, а то чего втемную работать.

– А зачем втемную? Я не знахарь, у меня секретов особых нет. Я говорил, что дело наше напоминает ограбление дачи академика Муравьева. Так вот, я в архив пойду, к Губину Степану Алексеевичу, посмотрю оперативные документы да с ним самим пошепчусь. Губин много чего умного подсказать может, он еще с самим Даниловым работал. Вот такие мои соображения.

Фомин вышел, а Крылов с тоской поднял телефонную трубку.

– Это прачечная? Вас из Московского уголовного розыска беспокоят.

Народу в магазине было немного, только у винного отдела стояла очередь, человек семь.

Вадим сразу же заметил в углу двоих, тщательно подсчитывающих мелочь. Заметная была эта пара. Таких в любом магазине встретишь. Потертые жизнью. Потраченные, опухшие, с жадными просящими глазами. Вот и сейчас набирали они мелочь и серебро на бутылку дешевенького гадкого суррогата, почему-то называемого портвейном.

Вадим подошел:

– Здорово, мужики.

– Здорово, – с опаской и надеждой ответил тот, что постарше, в вытертых до зеркального блеска старых, обтрепанных брюках, в грязноватой армейской рубашке.

– Вы Хоттабыча не видели?

– Нет, – ответил второй. Под глазом у него густо налился свежий синяк.

– А где мне его найти?

– Слышь, мужик, – с надеждой спросил персонаж в армейской рубашке, – будь человеком, добавь.

Он протянул Вадиму трясущуюся ладонь, на которой лежала гора мелочи.

– Сколько?

– Полтинник.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 169
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?