— сказал я. — И тебе не советую, — и тут же добавил. — А что там?

— Ну, монголы орут, что совершена диверсия. Вызывают наших послов в Золотой Орде на ковёр с требованием пояснений. Орут — провокация, и требуют пояснений.

— А наши что?

— Наши молчат. Похоже, они сами охренели, — сказал Андросов.

— Это неудивительно. Ладно, — я уже хотел положить трубку, но потом вспомнил ещё один вопрос. — А на вас кто напал?

— Как раз пытаемся выяснить это.

— В смысле, пленные оказались не разговорчивыми?

— Да их не очень много и осталось, — смущённо сказал Андросов. — Волк твой сильно разозлился, когда «Буревестник» сбили.

— «Буревестник» сбили? Мою прелесть?! — не выдержал я.

— Да не, с ним всё в порядке. Поцарапали немного. Но Волк здорово рассвирепел.

— Представляю это.

— Ну, так вот. А ещё и Королева хорошо все вокруг проморозила. Подозреваю, что в ближайших несколько лет здесь на земле ничего расти не будет.

— Настолько крутая? — во мне проснулся профессиональный интерес.

— Ты даже не представляешь насколько! А ещё у неё очень многосторонние, оказывается, таланты.

— В смысле?

— Она как раз сейчас информацию из пленников достаёт, — Андрей снова замолчал. — У кого-то будет очень суровая тёща.

И замолк в ожидании.

Конечно же, я не повёлся.

— Сочувствую, кто бы это ни был, — буркнул я. — Всё, тогда на связи.

Быстро набрал Волка, выслушал «плач Ярославны» о том, что не битый, не крашеный «Буревестник» теперь немного битый, и нуждается в перекраске. Но как сказал Андросов, с ним действительно всё в порядке. Хуже было то, что у меня появились первые потери. Два гвардейца погибли, и семеро были ранены.

Без капли смущения я заставил Волка, не кладя трубку, отправить их к княжичу Андросову, чтобы его молодая, но очень талантливая Светлость лично привела ребят в порядок. Ничего, не переломится.

Волк был напряжён. И когда через несколько часов он вернулся в усадьбу, то обычно улыбчивая лысая морда выглядела настороженно.

— Ты всё правильно сделал, — без прелюдий сказал я. — И я тобой горжусь, серьёзно.

— Наши парни погибли, — уныло сказал Волк.

— И это плохо, — сказал я. — Но учитывая то, что вы там сделали — мне Андросов рассказал — вы обошлись малой кровью, — я скривился. — Ненавижу это слово, ты же знаешь. Ненавижу терять людей. Но война есть война. А теперь быстро в баню!

— Слушаюсь! — смекнул Волк. — Сегодня без алкоголя?

— Почему это? — спросил я.

— Ну, я так понял, что мы утром вылетаем спасать княжну?

— Вы — нет, я — да.

— Не понял, — сказал Потапов.

— Гляди, какая зверюга! — кивнул я на серого «Коршуна», бывшего чёрного, переводя разговор.

— Нравится?

— А чего она серая? — Волк вздохнул, но не стал задавать лишних вопросов, поддержав новую тему.

— Потому что рукожопы монгольские перекрасили. Нужно вернуть ему нормальный черный цвет. Да и вообще, технику нужно брендировать. Почему нашей эмблемы до сих пор нет на «Буревестниках»?

— Ну, так это... — смутился Волк. — Привычка. Профессиональная деформация, так сказать. Мы же на врага всегда на обезличенной технике летали.

— А, ну да, понятно. «Их там нет», — хмыкнул я. — Ладно, теперь мы действуем по-другому. Громко, шумно и эффективно. И я хочу, чтоб от вида этой морды, — я взял Волка за большую лапу и поднёс её к его же глазам, чтобы он увидел кольцо, — обсирались все наши враги, только её завидев.

— Это мы легко устроим, — хмыкнул Волк. — А кстати, где сейчас сержант Затупок?

Я скривился.

— Да с Катей он остался. В том числе, и из-за этого я хочу полететь туда завтра.

— Не расскажешь? — ещё раз сделал попытку Волк.

— Не-а, — сказал я. — Всё, отдыхайте.

— А ты? — спросил меня Потапов.

— А мне нужно подготовиться и отдохнуть, но немножко не так. И да, я возьму завтра один «Буревестник». А в качестве водителя возьму ребят, что в усадьбе оставались. Москаленко с группой тоже заслужили отдых.

— Хорошо, — кивнул Волк и отправился в другую, противоположную от бани сторону.

— Эй, ты куда?

— Так надо посмотреть, что у Доброхотовых отжали.

— Вот ты хомяк! — восхитился я. — Ладно, приказать тебе отдыхать я не могу, так что поступай, как хочешь.

Я зашёл в дом, где уже увидел маячащую около окна в столовой Анну, которая не выходила во двор, чтобы не мешать моему разговору с начальником гвардии.

Я зашёл внутрь, и девушка тут же повисла у меня на шее, прижавшись всем телом.

— Здравствуй, дорогой!

Это было несколько... неожиданно и приятно. Когда я рефлекторно прижал её к себе, хмыкнул, и слегка передвинул ладонь повыше, чтобы это выглядело прилично. А ведь это приятное чувство, когда тебя дома кто-то ждёт. Кто-то такой красивый, тёплый и преданный. Кроме того, из кухни раздавались назло вкусной выпечкой.

Я легонько поцеловал Анну в губы, а затем отстранился.

— Мне бы помыться.

— Да-да, конечно, — сказала она. — Держи полотенце. Ванна набрана, твоя любимая пена налита, свежее бельё разложено. И да, можешь не торопиться. Пироги в духовке доходят, так что быстро остыть не успеют.

— Тебе кто-то говорил, что ты у меня просто чудо? — улыбнулся я.

— А чудо заслужило ещё один поцелуй? — игриво посмотрела на меня девушка.

Этот поцелуй несколько затянулся. Я слишком поспешно отстранился и побежал наверх в ванную, неловко перепрыгивая через ступеньки, так как бежать мне мешало кое-что между ног. Надо решить этот вопрос побыстрее.

Разогнанная печать регенерации уже не взрывала мне мозг спермотоксикозом, но я же молодой и здоровый мужчина, а времени на случайные половые связи уже не было. Да и... Тут я ударил себя по лбу. Так, стоп, Сандр! Ты что, собрался хранить верность? Прислушался к ощущениям. Да нет, показалось. Да и просто по-человечески будет жалко Анну, когда, наконец-то, мы окажемся с ней в одной постели. Всё-таки мой темперамент никуда не делся, так что надо будет подумать. Да и кандидатки ещё есть. Ха-ха!

Быстро разделся и плюхнулся в ванну, улыбаясь своим мыслям. Что-то меня не туда понесло. Я уже задумался о