Правда, такому красавчику нет необходимости разряжаться в пух и прах. Короткая стрижка привлекала взгляд к идеальному черепу. Рубашка подчеркивала крепкие руки. А уж про джинсы лучше всуе и не упоминать. Девицы на него заглядывались. И дело было даже не в идеальных пропорциях, а в том, что Захар обладал редкой сейчас особенностью — он пробуждал желание.

Ладно, это не ее идея.

Это на днях Даша заявила.

— Нас лишили секса, — сообщила она. Вообще-то Даша зашла спросить, как там дела с «Космо», но, видимо, по дороге ее осенило. — Секс стал чем-то вроде мармеладных мишек: вкусно, но не очень вписывается в мою новую фитнес-программу. Посмотри, как много красивых мужиков, но все они то ли геи, то ли роботы. Нет в них того, ради чего можно бросить все на свете и послать ему свои трусы в бандероли. Вот тебя кто последний раз поражал до глубины души?

Оксана задумалась.

— Бред Питт? — неуверенно предположила она.

— Ну, он еще туда-сюда, но вот такого, чтобы огонь внутри — этого нет. Последний раз это было со мной… гм… в тринадцать лет. Билли Айдл. Да. Ну, Джимми Моррисон, Мик Джаггер, и все, пожалуй. Ну, еще Титомир, ха-ха! Где секс? Нет больше в воздухе электричества! Я не понимаю, это что, как-то связано с глобальным потеплением? Что происходит?

Ну да. Оксана и по себе замечала — если в былые времена и фильмы (да хоть «Основной инстинкт»), и книги (Генри Миллер, «Сексус») бередили воображение, то сейчас самой сексуальной сценой можно смело считать обнаружение голого тела старенького профессора в «Коде Да Винчи».

А вот Захар был до неприличия сексуален. Какая-то девица подошла к нему, попросила зажигалку. О-о… Как он улыбается! И смотрит!.. Смотрит так, будто она одна для него в целом мире!..

У девицы, наверное, по ногам потекло.

Оксана чуть было на полном серьезе не рванула в ближайший мазагин купить что-нибудь неприхотливое, но сексуальное (на всю зарплату), так как на ней сегодня были черные брюки — не в облипочку, а широкие такие, спасибо что не спортивные, штаны и заурядный серый топ. Очень изысканно.

— Привет! — заявила о себе Оксана.

— Привет, — теперь он и ей улыбался. — Ты голодная?

— Немного, — сказала она, хотя вряд ли сейчас кусок полезет в горло. Можно заказать суп — с этим-то она справится. — А тебе не надо на работу?

— Все в порядке. — Он прищурился, отчего у Оксаны взмокли ладони. — Давай пообедаем, а то я умру с голоду.

И они пошли в «Елки-палки».

Оксана, конечно, хотела, чтобы он пригласил ее в какое-нибудь элегантное кафе, но Захар так жадно набросился на еду, что она успокоилась — он не жадничал, просто хотел быстро перекусить.

Оксана же ковыряла свой суп, не в силах проглотить ни кусочка. С ней что-то случилось. Затаив дыхание, она смотрела, как он ест, — и этот несложный обряд казался ей таинством. Он живой! Он существует!

Она попробовала посмеяться над собой, внести немного юмора в собственные рассуждения, но не смогла — ей хотелось просто смотреть на него, и плевать на предрассудки! Видимо, она все-таки не взрослый, зрелый человек, а глупая девчонка, которая рядом с сексуальным красавчиком превращается в беспомощную медузу.

— Спасибо, что приехала, хоть мне и неловко: я оторвал тебя от дел, — произнес Захар, проглотив кусок котлеты. Судя по выражению его лица, неловко ему не было.

— Я не просто приехала — я тебя от смерти спасаю, — усмехнулась Оксана. — Я ведь уже видела, что происходит, если Даша получает в подарок какую-нибудь муру.

— Ну, спасибо за «муру»! — хмыкнул Захар. — Ты же еще ничего не знаешь!

— Я знаю одно: если Даше не понравится цвет, размер или форма, нам всем настанет кабздец, — закивала для пущей убедительности Оксана.

— Ладно, не такая уж она баба-яга! — вспыхнул он.

— Но характер у нее… гм… несдержанный, — уточнила Оксана. — Кто предупрежден, тот вооружен.

— Да ладно, моя бывшая чуть меня не задушила!

— Что?! — Оксана не донесла ко рту ложку супа. — Как это?

— Ну, она много пила и очень ревновала, так что однажды я чуть было не умер во сне. — Захар пожал плечами. — Проснулся, а она меня душит: потом сказала, что всю ночь сидела, смотрела на меня и вдруг перестала себя контролировать.

— Это было… ну… просто так? На ровном месте? — опешила Оксана.

— Что-то ей там показалось… — Захар неопределенно махнул рукой.

— И сколько вы после этого встречались?

— Двадцать минут! — расхохотался он.

К большому сожалению Оксаны, рассиживаться в кафе они не стали. Захар пообедал, расплатился и потащил ее в магазин.

— Вот, — он ткнул пальцем в стеклянную витрину.

Оксана уставилась на потрясающий браслет — глазированный черный пластик, внутри которого запаяна золотая колючая проволока.

Это было красиво. Очень-очень.

— Э-э… — пробормотала Оксана. — Ну-у… Думаю, это ее размер.

Захар рассмеялся и потрепал ее по плечу.

— Тут все ясно! — воскликнул он. — Просто я хотел тебе показать. Нравится?

— Потрясающе.

— Тогда давай я сейчас расплачусь, а потом пойдем смотреть джинсы, хорошо?

Ему упаковали браслет (Оксана заметила, что у Захара есть тридцатипроцентная скидочная карта — где он ее заполучил?), и он отвел ее на этаж молодежной одежды.

— Ну как?

Оксана медлила. Он что, влюблен в Дашу?

Это же надо так угадать!.. Черные, вроде как слегка выцветшие, чуть расклешенные джинсы, с потрясающей, тоже черной, вышивкой от заднего кармана до колена — дракон в несколько старомодном стиле.

Аксенова будет в восторге.

— Какой размер нам нужен? — спросил Захар.

«Нам»?! Вот уж нет! Лично ей не нужен никакой размер, так как делать Дашу счастливой — не ее забота! Ее забота всего лишь не злить (о, Захар, прости, но ты ошибся!) эту бабу-ягу!

— Ну, сорок два — сорок четыре, но вообще-то размер у нас одинаковый, так что я могу померить.

— Валяй! — обрадовался он.

Они были великолепны… Даже на ее немного ватной заднице джинсы сидели так, словно Оксана сплошь состояла из литых мыщц. Попка — ягодка, длинные стройные ноги… Ух ты!

— Вот… — Оксана вышла из примерочной, и ею тут же овладела безумная надежда: а вдруг Захар сейчас лишится чувств от ее красоты и купит эти штаны ей?

Она ведь посмотрела на ценник. Одиннадцать тысяч. За джинсы. И еще восемь за браслет. Ни много ни мало — скромный дар, девятнадцать тысяч минус тридцать процентов.

Да никогда она не купит джинсы за такие деньги! Это же аморально! За какие-то куски парусины!