– Не будем делать ей особого одолжения, – решила Донна. – Захочет общаться – хорошо, а нет – так нет.

Заметив столик с напитками и закусками, Меган предложила подкрепиться. Едва они успели взять чашки и тарелки с печеньем, как Сильвия хлопнула в ладоши, привлекая всеобщее внимание.

– Так, все садимся! Уже поздно, я не хочу, чтобы вы клевали носом во время церемонии.

Нервно засмеявшись, участницы уселись на стулья, составленные кругом в центре дворика, и затихли. Сильвия зажгла свечу и поместила ее в хрустальный шар, затем вышла в центр и оглядела гостей.

– По традиции в первый вечер мы проводим церемонию, которая называется «Свеча». Изначально она задумывалась как форма представления участниц друг другу, ведь вам целую неделю жить и работать бок о бок. Позже мы поняли, что это прекрасная возможность познать и себя самоё, сфокусироваться на своих целях и желаниях, подготовиться к испытаниям будущего.

У Донны по спине побежали мурашки. Она рассчитывала всего лишь на неделю приятной учебы и болтовни с подругой, а тут целая жизненная философия…

Тем временем Сильвия объяснила суть церемонии: участницы передают свечу по кругу, и каждая рассказывает, зачем приехала на курсы и чего хочет добиться за эту неделю. Затем она вызвала добровольцев. Донна замерла, как мышь под метлой, и выдохнула, только когда кто-то поднял руку: у нее будет время собраться с мыслями. Ну не говорить же, в самом деле, что она сбежала сюда от этой дурацкой помолвки!

Женщина, вызвавшаяся первой, долго держала свечу молча, словно собираясь с духом. В наступившей тишине слышался треск сверчков.

– Меня зовут Анджела Кларк. Я пока что новичок в рукоделии, шью всякие мелочи – прихватки, детские одеяльца. Я приехала сюда, потому что… – Она глубоко вздохнула. – Два года назад мой старший сын погиб в автокатастрофе. – Послышалось сочувственное бормотание. – Машину вел его лучший друг. Он был пьян – они оба были пьяны и врезались в дерево. Сын умер сразу же; друг отделался парой сломанных ребер. – Кто-то не удержался от негодующего восклицания. – Нет-нет, вы не понимаете! Я не испытываю к нему ненависти. Он совершил ужасную ошибку, а мой мальчик за нее заплатил – оба заплатили. Сын умер той ночью, а его друг умирает по сей день. Он тяжело переживает свое горе и не хочет исцелиться. Он не может себя простить, не верит, что наша семья уже его простила. Они с Джереми были лучшими друзьями; сын любил его, как брата. Я не хочу, чтобы он страдал. – Она помедлила и опустила глаза. – Мне многие говорят, что я должна его ненавидеть, но я не могу. Конечно, ему нет оправдания – и все же я хочу, чтобы он преодолел боль и жил дальше. Я где-то читала о памятных одеялах – их шьют из одежды покойного. У меня остались футболки сына, вот я и решила смастерить из них одеяло и подарить его другу, чтобы помочь ему выбраться из депрессии. Не уверена, что получится, однако попробовать стоит. – С этими словами она передала свечу дальше.

– Не знаю даже, что и сказать после такого, – нарочито сокрушенно покачала головой ее соседка. – Я-то всего лишь увидела рекламу в журнале. – Раздался приглушенный смех, и Донна почувствовала, как напряжение спадает.

Одна за другой женщины рассказывали о себе. Девушка с уже заметной беременностью призналась, что решила в последний раз «вырваться на свободу».

– Да еще мужу вдруг взбрело в голову начать обустраивать наше гнездышко – принялся перекрашивать стены, а меня мутит от запаха краски. Ну, такова легенда, – подмигнула она, и остальные рассмеялись.

Следующей была Винни.

– Я – Лавиния Беркхолдер, но все зовут меня Винни, а внуки – бабулей. Я приехала сюда отпраздновать свой день рождения. Я имею честь быть одним из старейших участников. – Под бурные аплодисменты она поднялась и раскланялась.

Вскоре свеча перешла к Грейс Дэниэлс. Как и многие, она долго держала ее в руках молча.

– Меня зовут Грейс Дэниэлс, я из Сан-Франциско. Мы с Сильвией – старые друзья; она давно зазывала в гости, и вот я наконец сдалась. – Грейс улыбнулась Сильвии, но тут же погрустнела. – Чего я хочу достичь за эту неделю? Наверное, обрести вдохновение… – Грейс умолкла и передала свечу Меган.

– Меня зовут Меган Донахью, я из Огайо. Я получила первый приз от журнала «Рукодельница» и вот эту поездку в награду.

Она улыбнулась Донне и передала ей свечу.

– А еще я приехала повидаться со своей подругой Донной – мы познакомились в Интернете.

Донна внутренне застонала – она так и не успела ничего придумать.

– Меня зовут Донна Йоргенсон, и я приехала сюда, чтобы встретиться с Меган.

Она оглядела собравшихся. А ведь они открывали свою душу, доверяя друг другу и рассчитывая на поддержку слушателей. Как же можно их обмануть после этого?

– Еще я приехала сюда потому, что я трусиха, – вырвалось у нее. – Моя дочь обручилась с молодым человеком, а сердце мне подсказывает, что она не будет счастлива в этом браке. Я сбежала сюда от встречи с его родителями. Конечно, я знаю, что лишь оттягиваю неизбежное, но вдруг удастся выиграть время? Может, она рано или поздно поймет?

– Доверяйте своей интуиции, – сказал кто-то в темноте. – Материнское сердце не обманет.

Женщины согласно закивали. Донна вгляделась в их лица, проникнутые сочувствием, и ей стало немного легче. Меган обняла ее за плечи.

– Ну вот, а я-то думала – ты ради меня приехала! – шутливо упрекнула она, и Донна улыбнулась сквозь слезы.

Тут к ним склонилась Грейс.

– Нам с вами надо поговорить – у меня тоже дочь.

Донна молча кивнула, онемев от неожиданности. Такая знаменитость – и хочет с ней поговорить! Подумать только! Она выплеснула свои невзгоды незнакомым людям, и ее выслушали без насмешки или осуждения, напротив – поддержали и посочувствовали, словно давние друзья.

Огонек свечи мерцал в чьих-то руках, отбрасывая неровный свет.

После ужина Джулия с особым тщанием занялась йогой, потом завалилась на кровать, лениво пролистывая журнал. Вскоре ей надоело, и она решила взяться за сценарий, хоть Арес и советовал ей не тратить время зря. Достав блокнот, Джулия добросовестно отмечала каждый незнакомый термин: намётка, штуковка, обшивка…

Внезапно снаружи раздались голоса. Джулия подошла к окну, прислушалась – да так и осталась стоять, завороженная чужим откровением. Как это, должно быть, освобождает – излить душу, не боясь негативных комментариев!

А что бы она сказала в свой черед? Что приехала сюда подготовиться к съемкам, придать толчок застоявшейся карьере, что ей хочется наконец-то сыграть значимую, стоящую роль – ведь она принесла в жертву всю себя, личную жизнь, чувство собственного достоинства… Ей выпал шанс оставить серьезный след – или тихо уйти в небытие.

Если бы только она могла высказываться так же свободно и откровенно! Уж они-то не боятся, что их секреты попадут в руки журналистов и станут темой для шуток на вечернем ток-шоу…