Официант принес им напитки и поставил на стол шесть мисок с овощами, рисом и другими продуктами, которые она не узнала. У одного из продуктов были щупальца.

– Можно задать тебе вопрос? – спросила Люси, когда официант ушел.

– Конечно. – Оливер взял бокал с вином.

– Я прожила в квартире с Элис более пяти лет. Харпер была единственным членом семьи, которая ее навещала. Почему ты не приходил к своей тетушке?

Оливер кивнул и уставился на деревянный стол. Он насторожился, и Люси стало любопытно, о чем он думает. У него был точно такой же взгляд, когда он изучал ее. Ей стало неуютно, особенно после поцелуев на балконе, но по-прежнему нравилось наблюдать, как он подбирает нужные слова.

– Тетя Элис не любила гостей. Она относилась ко всем, кто приходил к ней в гости, как к королевским особам, но в душе она их ненавидела. Я скучал по ней, и я хотел с ней увидеться, но знал, что это ее рассердит так же, как и выход из квартиры. Поэтому я отправил ей компьютер, и мы каждый день переписывались по электронной почте.

– Ты общался с ней ежедневно? – Она не понимала, почему не знала об этом. И почему она не догадалась, что Элис сторонится людей? Она ни разу об этом не говорила.

Оливер кивнул:

– У тети Элис был трудный характер, хотя мало кто об этом знал. Раз ты задала мне вопрос, я тоже тебя спрошу. Что ты на самом деле знаешь о моей тете?

Люси открыла рот, чтобы ответить, а потом поняла, что ей нечего сказать.

– Мы с ней обе любили искусство. Ей нравилась китайская кухня. Она пила горячий чай со сливками и одним кусочком сахара. – Пауза. – Теперь я осознаю, что она никогда со мной не откровенничала. Она ни разу не говорила о своей семье или о своем детстве. Я не знаю, работала ли она когда-нибудь, была ли замужем. Я правда не знала о том, что она написала завещание. Мы не обсуждали подобные вопросы.

– Тетя Элис никогда не выходила замуж, – начал Оливер. – Мой отец однажды сказал мне, что она любила одного парня в сороковые годы. К сожалению, во время Второй мировой войны его отправили на фронт, где он погиб. После него она ни с кем не встречалась. Мой отец постоянно знакомил с ней состоятельных мужчин, надеясь заключить сделки или укрепить деловые связи, но тетя отказывалась. Она не забыла свою первую любовь.

Люси откинулась на сиденье стула и нахмурилась:

– Это ужасно. Над кроватью висит старая черно-белая фотография солдата. Должно быть – это его портрет.

Оливер кивнул:

– Похоже, она привыкла к одиночеству, а когда случилось все остальное, она просто решила, что лучше быть одной.

– Что ты имеешь в виду под «когда случилось все остальное»?

– Я говорю о теракте 11 сентября 2001 года. Он по-разному повлиял на каждого жителя Нью-Йорка. Тетя была потрясена. Она собиралась в центр города на встречу с финансовым консультантом. Потом она включила новости и поняла, что происходит. Если бы она пришла на встречу на час или два раньше, то оказалась бы в Северной башне Всемирного торгового центра, в которую влетел первый самолет. Она так испугалась, что больше не выходила из своей квартиры.

От удивления у Люси отвисла челюсть. Все это время она тыкала пальцем в Оливера и членов его семьи, упрекая их в том, что они не навещали Элис. Но выяснилось, что Люси совсем не знала Элис. Конечно, она задавалась вопросом, почему Элис никогда не покидала квартиру, но считала, что невежливо ее об этом спрашивать. У некоторых людей может внезапно развиться агорафобия.

– Какой она была до этого? – внезапно спросила Люси.

Оливер улыбнулся, острые черты его лица смягчились.

– Она была веселой. После смерти моей матери мой отец иногда оставлял меня и Харпер с Элис, пока работал. Она водила нас в парк или зоопарк. И художественные галереи, конечно. Она никогда не беспокоилась о том, что мы испачкались или намусорили. Мы считали ее лучшей тетей в мире. Взрослея, мы стали понимать, что она постепенно замыкается в себе. С годами ей становилось неуютнее в городе. Я думаю, теракт одиннадцатого сентября стал последней каплей. Она решила, что безопаснее оставаться дома. И со временем она полностью закрылась от мира.

– Почему?

– Из-за страха, наверное. Странно, потому что она казалась мне самым бесстрашным человеком. Мне интересно, какой она была до гибели ее жениха. Какой бы она стала, если бы создала семью? Избегала бы она людей? Я не знаю. Мне было неприятно, что она стала затворницей.

Официант принес поднос с мясом и начал готовить первую порцию на гриле, фактически заставляя Люси и Оливера закончить разговор. Люси была этому рада. Новости об Элис расстроили ее. У ее бывшего работодателя была веская причина не говорить о своем прошлом. Она потеряла свою любовь и решила провести оставшуюся жизнь одна. Люси не знала, то ли Элис была невероятно романтичной, то ли просто оплакивала своего жениха. Судя по тому, по какому сценарию развивалась жизнь Люси, она тоже могла остаться одинокой.

Повар ловко перевернул мясо и положил готовые порции им на тарелки. Как только повар ушел, они начали обедать, и Оливер положил на гриль несколько сырых ребрышек.

Люси смотрела на него, пока он ел, думая о том, как они общались после смерти Элис. Ей стало немного совестно. Да, он решил доказать, что она мошенница, но что он знал о ней? Ничего. И она ничего не знала о нем. И об Элис. Но очевидно, что Оливер искренне заботился о своей тете. Он не смог бы притвориться, будто любит свою тетушку, говоря о ней.

– Оливер, я хочу извиниться.

Его рука с вилкой замерла на полпути ко рту.

– Извиниться за что?

– За то, что сурово осуждала тебя. И всю твою семью. Все эти годы я сердилась, думая о вас. Иногда я видела, как Элис сидела в кресле, разглядывая семейные фотографии, и мне становилось не по себе от того, что ее никто не навещает. Она казалась такой одинокой, и я думала, что все ее бросили.

Люси покачала головой, на ее щеках выступил румянец. Подняв голову и посмотрев Оливеру в глаза, она заметила, что он смягчился, и все ее страхи улетучились. Она не ждала от Оливера терпения и понимания.

– Поэтому я пришла в ярость, когда прочли ее завещание. Родственники Элис, появившиеся после ее смерти, походили на кровожадных акул. Теперь я понимаю, что Элис сама стремилась к одиночеству. Прости за те ужасные слова, которые я тебе наговорила.

Оливер внимательно посмотрел на нее, потом улыбнулся и отправил порцию мяса в рот.

– Я тебя понимаю, – произнес он, прожевав. – По-моему, мы все виноваты.

Его взгляд стал почти умоляющим. Оливер не собирался извиняться за то, что обвинял Люси. Но он решил признать, что, возможно, тоже судил ее слишком строго. Это не означало, что он отзовет своих адвокатов, но, вероятно, он больше не появится в квартире Элис, чтобы высказывать претензии Люси.

– Итак, мир? – спросила Люси, поднимая бокал с газировкой, и затаила дыхание. Она радовалась возможности покончить с боевыми действиями, но беспокоилась о том, что произойдет между ней и Оливером, когда ничто не помешает их сближению. Ситуация становилась довольно опасной, но Люси жаждала, чтобы Оливер ответил ей согласием.