– Да, и без лишних эмоций, – добавила Рейчел. – Ты и сама это понимаешь, но… Главное, говори о ней, не о себе. Хадсон, ну-ка, спокойнее, дружок! – Слышно было, как она похлопывает себя по бедру. – Хочешь прямо сейчас пойти домой? Нет? Вот и хорошо.

Аликс понимала, что, возможно, разговор с Эмирой не так бы ее пугал, если бы ему не предстояло стать самым долгим из всех, какие между ними случались до сих пор. Она глубоко вдохнула.

– Это я виновата, да? Нельзя было ее туда посылать?

– Ну что ты, солнце, – сказала Джоди.

– Я бы точно так же поступила! – сказала Тамра.

– Ты виновата в том, что переехала в Филадельфию, – сказала Рейчел. – Извини, конечно, но, повторю еще раз, в Нью-Йорке такого просто не могло произойти. Когда я прихожу куда-нибудь забирать Хадсона, никто, буквально никто не верит, что это мой ребенок. Но когда за ним приходит Арнетта, они такие сразу: «Да-да, вот он, помним, аллергия на орехи, до свиданья!»

– Пру! – крикнула Джоди. – Так, юная леди, я считаю до трех. Один, два… Спасибо, мадам.

Аликс откинулась на спинку скамьи; пропитанная пóтом майка прилипла к лопаткам. Кэтрин в коляске сучила ножками в ботиночках – куда-то бежала во сне.

– Просто возьми и позвони, – сказала Тамра.

– Да, – ответила Аликс. – Я понимаю.

– Аликс, – ласково сказала Джоди, – я тебя люблю. И ты красавица, всегда. Но сейчас я на правах настоящего друга спрашиваю: на сколько ты поправилась?

Аликс посмотрела вниз, на свои неоновые оранжевые шорты. Между резинкой на поясе и короткой майкой разлегся мягкий рыхлый холмик, сложенный из послеродового веса, неиспользованного абонемента в спортзал и поглощаемых на солнышке смузи с добавлением сахара. Аликс вздохнула и ответила:

– Боюсь взвешиваться.

– О боже, – сказала Тамра. – Почему ты нам раньше не говорила?

– Короче, солнце, – решительно заявила Джоди. – Соберись и возьми себя в руки, потому что сейчас это не ты. Ты умеешь отстаивать свои интересы, ты кормила грудью перед аудиторией, ты напишешь книгу, и она станет бестселлером. Сейчас ты поднимешь жопу, упросишь бебиситтера остаться, скажешь Питеру, чтоб выбирал выражения, и купишь себе фитнес-браслет, окей?

– Она права, Ал, – подхватила Рейчел. – Потому что когда книга выйдет, твоя физиономия на обложке будет на каждом углу, а на книжных обложках все выглядят фунтов на семнадцать толще, и я не шучу.

– Считай это вмешательством в твою жизнь, – добавила Тамра, – но очень дружеским и заботливым.

– У них там соки есть вообще? – спросила Рейчел. – Прислать тебе что-нибудь для диеты?

– Подозреваю, соки там найдутся, Рейч, – рассмеялась Джоди. – Она же все-таки не в Монтане.

Эмира на звонок не ответила, так что Аликс приняла душ и повторила попытку. На этот раз Эмира откликнулась, и Аликс выложила все, что велели подруги, мысленно отмечая пункты, чтобы ничего не упустить. Но когда она сказала: «Но это полностью на ваше усмотрение. Как решите, так и будет», Эмира ответила: «Подождите… я что, опоздала?»

Фоном донесся голос Зары: «Кто это тебе звонит в такую рань?» Аликс посмотрела на часы – 9:14. До нее дошло, что Эмира еще не вполне проснулась.

– Нет-нет, вы не опоздали! – заверила ее Аликс. – Все в силе, начало в полдень, ну или в одиннадцать сорок пять, если вы сможете пораньше… но это совсем не обязательно, просто я бы очень хотела, чтобы вы пришли. Мы бы очень хотели, чтобы вы пришли. Но это как вы решите.

– Нет, я буду, конечно, – сказала Эмира. – Я приеду, не беспокойтесь.

– Что вы, Эмира, я не в том смысле… – Аликс силилась подобрать слова. – То есть да, я беспокоилась, но за вас… Просто хотела узнать, как вы. Ну хорошо. Увидимся в двенадцать, да? Или в одиннадцать сорок пять?

– Угу.

Снова послышался голос Зары, уже не такой сонный: «Если я закажу бейгл, ты будешь?»

– Тогда до встречи! – сказала Аликс, и Эмира отключилась.

Я позвонила, – написала Аликс Тамре. – Похоже, она не хочет об этом говорить.

Это ее право, – ответила Тамра. – Она придет?

Да.

Главное – спокойствие, – написала Тамра. – Пей побольше воды. Никакой пасты. Но кусочек торта можешь съесть, так и быть, все-таки твоему ребенку сегодня три.

Аликс посмотрела на Брайар, которая играла с двумя расческами на полу в своей комнате. «Брай, – сказала она, – с днем рождения, солнышко». На что Брайар очень серьезно ответила, указывая на расчески: «Это мой подарок?»

Если бы решения принимала Брайар, темой ее праздника были бы очки, потому что она дико хотела очки, обожала трогать чужие очки и смотреть, как она выглядит в разных очках. Но Брайар еще любила самолеты, и показывать на самолеты, и гул самолетов, и Аликс считала, что из всех интересов Брайар (например, нюхать чайные пакетики, разглядывать чужие пупки, трогать мамину мягкую мочку уха) поощрять следует именно этот.

Так что Аликс освободила пространство в гостиной, сдвинув мебель к стенам, и ровно распределила белые воздушные шарики по высокому потолку. К двадцатифутовой ниточке каждого шарика был привязан голубой бумажный самолетик с изогнутыми крыльями и с колесиками. Затем она накрыла фуршетный стол, застелив его бумажной гобеленовой скатертью, лазурно-голубой с облачками, а у двери повесила для детей мягкие летные очки. Мини-капкейки благодаря синему красителю были небесного цвета, а подарочки для гостей выстроились в ряд в ярко-голубых пакетах с крошечными белыми пропеллерами, которые могли по-настоящему вращаться. Пропеллеры и капкейки Аликс сняла для Инстаграма крупным планом (настолько крупным, что эти кадры теоретически могли быть сделаны где угодно, на том же Манхэттене). Несколько воздушных шариков Питер вынес на крыльцо и скотчем прикрепил к стеклу, маскируя дыру в окне. Когда Аликс выглянула наружу, он спросил: «Это тупо, да?» Она помотала головой, чувствуя к нему тепло и печальную нежность. Она знала: то, что он сказал в сюжете, было не нарочно, на самом деле Питер так не думал. «Нет, – ответила она. – Это не тупо».

Поднявшись наверх, Аликс надела просторный джинсовый комбинезон и распустила волосы. Питер, застегивая рубашку и ремень, пел лежавшим на кровати Брайар и Кэтрин «Малыша Белуху». Между «глубоко-глубоко» и «где плавают дельфины» он заглянул в ванную:

– Она все же придет помочь, да?

Аликс посмотрела на него в зеркало, крася нижние ресницы.

– Сказала, что да.

Эмира появилась ровно в одиннадцать сорок пять.

У нее был свой ключ, и, услышав звук захлопывающейся двери, Питер и Аликс переглянулись поверх детских голов. Брайар, уже в деньрожденном темно-зеленом брючном костюме, походила на героя массовки «Лучшего стрелка»; Кэтрин была втиснута в комбинезончик небесного цвета. Аликс сунула в руки Питеру золотую заколку с крылышками, сказала: «Дай нам минутку» – и ринулась вниз, на два лестничных пролета. Эмира вешала рюкзак на крючок. Темные джинсы, длинные волосы заплетены в нетугую косу, глаза густо подведены.