Они въехали в сад. Атон с любопытством огляделся, моргая из-за необычного желтого освещения — бывать здесь раньше ему не приходилось.

— Прекрасно, — сказал он с пониманием. — Кажется, я смутно припоминаю что-то похожее. Когда впервые Хтон вел меня через пещеры, используя полуженщину…

— Черноволосую? — спросил Арло.

— Да. Полузомби. Не знаешь, она еще жива?

— Да. Она — одна из пори.

— Одна из пори! — Атон разразился смехом. — У Хтона в его каменных электрических контурах, кажется, неплохое чувство юмора. Когда я знал ее, она была сукой из Нижней Пещеры.

Сука. Женская особь древнеземлянской собаки, явно оскорбление. Но они оказались уже в саду Арло возле водопада, где находилась девочка.

Ада лежала в прежнем положении. Арло боялся на нее посмотреть. Его волновал не вид ее ран и крови, а то, что он совсем недавно узнал эту девчонку и, в сущности, виноват в случившемся.

— Ее распотрошили, но она жива, — сказал Атон. — Удивительно! Ты уверен, что это не зомби?

— Она — человек! Сначала Хтон пытался овладеть ею, а потом послал волка.

Атон поднял голову.

— Волка? — резко спросил он, явно подразумевая ту же связь, что и Арло. Бедокура от гусеницы освободил волк…

— Это существо напоминает волка. Своим нравом. Бедокур задержал меня, я пришел слишком поздно и едва увидел его. Огромное… огромное, как волк!

— Ты никогда не видел волка!

— Зато видел рисунки в ДЗЛ. Но я имею в виду свое ощущение. Злоба. Неважно, как он выглядит. Это волк.

— Волк, — повторил Атон. — Ты прав: в пещерах чутье важнее внешнего облика. — Тут он вздрогнул. — Так девочку привел ты! Она наверняка из тюрьмы.

— Да. Она так сказала.

Но теперь Арло почувствовал некоторую неискренность отца и догадался, что тот что-то от него скрывает. Атон должен был удивиться, возможно, рассердиться, но не сделал ни того, ни другого. Вряд ли отец находился в сговоре с Хтоном. Так что же ему было известно?

— Нам ее не спасти, — с сожалением сказал Атон. — Видишь — кишки у нее наружу. Не понимаю, почему она еще живая.

Временами отцу недоставало такта. Однако он был прав. Непонятно было, почему Ада еще дышит.

— Надо попытаться, — сказал Арло.

— Попробуем сшить ее и посмотрим, что из этого получится. А спасти ее может только Хтон.

— Ко Хтон не будет ее спасать!

На него глянул глаз отца, и Арло понял, что его последующий вопрос был чисто риторическим.

— Почему?

— Потому что Хтон послал волка убить ее!

Атон кивнул. Он обдирал прочное лыко с естественной растительности сада.

— А тебе не кажется, что Хтон мог бы сразу убить ее, а не оставлять на волоске от гибели?

— Я… — Но его появление и впрямь мало что изменило: волк уже убегал. — Она нужна Хтону… вот такая?

— С Хтоном можно заключить сделку. Так я спас твою мать.

Арло раздирали надежда и недоверие.

— Ты?..

— У нее был озноб.

— Озноб?

— Ах да, об этом нет в ДЗЛ, — вздохнул Атон. — Как мне все это не нравится! Похоже, что твоя девочка умирает, вот я и говорю о другом. А вдруг поможет. — Он замолчал, стараясь обрести душевное спокойствие, а руки его продолжали работать, подготавливая лыко. — Многое из того, что мне известно об ознобе, я узнал от толстяка Цветика. Первоцвет или Цветик — мой собрат-заключенный, четверть века уже прошло. Цветик, Влом, Старшой, Гранатка, черноволосая сука… я так и не узнал ее имени.

— Верданди.

Атон фыркнул, но продолжал:

— Двести сорок один обитатель нижних пещер и еще больше в верхней тюрьме. Но Цветик был особым. Он знал все, за исключением того, как находить гранаты. Он застрял в протоке, и Старшой разрубил его топором. Пришлось сделать это, потому что появилась китомедуза… — Он помолчал. — Цветик устроил замечательное представление. Он описал тайну озноба в виде пародии на древние теории света, говорил о корпускулярной и волновой теориях и рассказал, как первая была подорвана, а вторая опровергнута. Он забавно играл словами! А также насмехался над тупостью военврачей, по мнению которых человек без температуры больным быть не может, даже если умирает. И над схоластической системой «печатайся или пропадай», которая вечно заставляет профессионалов заниматься не своим делом.

Арло замотал головой:

— Не понимаю.

— Естественно. Заключенные тоже не улавливали всех тонкостей. Но суть такова: у озноба циклы в девяносто восемь лет — его волны распространяются из центра галактики. В пораженных ознобом местах умирает больше половины населения. Заболевший становится все холоднее и холоднее — и не может поддерживать в своем теле необходимые для жизни процессы. От озноба нет лекарств.

Кокена заболела ознобом, когда он в последний раз прошел над планетой Хвея — в § 403. Я знал, что она умрет. Она осталась на пути озноба, чтобы ухаживать за мной, доведенным до безумия, и этим показала мне, что такое настоящая любовь. Я знал, что тоже люблю ее. Поэтому я сделал то, что когда-то поклялся не делать: заключил с Хтоном сделку и согласился поселиться здесь при условии, что Хтон сохранит ей жизнь. Пока Хтон свое слово держит, я держу свое. Можно назвать это честью и благородством двух врагов. Кокена обитает в жаркой пещере, и температура ее тела не падает, а присутствие Хтона поддерживает ее силы и здоровье. Так и живет. Жизнь не совсем для нее, но если она когда-нибудь покинет эту жару или Хтон, она умрет.

Арло был ошеломлен. В несколько слов отец прояснил тайны всей жизни — но сколько новых тайн возникло после его рассказа! Какова истинная причина озноба, и как Хтон мог свести его на нет, словно Кокена — еще одна хвея, существующая по воле бога, но не зомби? Что довело Атона, как он сам в этом признался, до безумия? Как с этим связана миньонетка? Почему Хтон захотел, чтобы Атон жил здесь? Арло понимал, что лучше вообще ничего не спрашивать: как и Бедокур, отец сообщал информацию только тогда, когда считал нужным. Это была непредвиденная удача, но на ней все и кончилось.

Атон обматывал лыко вокруг туловища Ады, соединяя края огромной раны и засовывая кишки внутрь — осторожно, по обороту за раз. Даже Арло видел, что это крайне грубая, а главное, бесполезная хирургия, но делать было нечего.

— В пещерах, по крайней мере, нет вредных микробов, — пробормотал Атон. — Раны не гноятся, а заразных болезней нет. Снаружи может убить крохотная царапина, даже воздух, выдохнутый больным…

— Царапина саламандры убивает, — сказал Арло. — И дыхание дракона тоже.

— Нечто подобное, — согласился Атон с мрачной улыбкой.

— Я заключил с Хтоном сделку, — отважился Арло. — Пригрозил убить себя, если он не прекратит миксу.