– Ну, так сам виноват, голубчик! Так не поступают – сначала договорились, а затем за горло хватать!

Я услышал в голосе фальшивое возмущение и почувствовал как во мне поднимается ярость. Чертова ведьма играла со мной как кошка с мышкой.

– Ну так убей меня и дело с концом, ведьма! Чего ты хочешь?!

Я вновь услышал странный дребезжащий смех.

– У-ууу, какие мы грозные! – протянула ведьма, и мне показалось, что она веселится во всю. – Убить тебя я всегда успею, а как же извинения?

– Что? – я не смог скрыть отвращения. – Какое тебе дело до моих извинений! Можно подумать они что-то для тебя значат!

Я услышал как ведьма возмущенно фыркнула.

– Ну как же. Заставить извиниться инквизитора – это, сама по себе увлекательнейшая забава. Впрочем, решать тебе!

Я заерзал, стараясь понять, на чем лежу, но тут, вдруг, осознал, что не могу пошевелить ни рукой ни ногой.

– Да-да, – как бы мимоходом бросила ведьма, – я тут перестраховалась!

От ярости у меня все клокотало внутри. Я почувствовал как сердце резко сбавило темп. Теперь, его удары стали глухими и далекими. Мысли начали путаться. Дымка вокруг меня начала твердеть, превращаясь в подобие кокона. Она обернула меня, пролезла в ноздри, рот, уши. Проникая все глубже она превращалась в ручеек, который расплавлял мои внутренности, превращая их в студень. Странно, но мне не было больно, или даже страшно. Мне было любопытно, что будет дальше.

– Одна минута, инквизитор! Решайся, или будет поздно… – я едва расслышал голос ведьмы.

Мне стало абсолютно безразлично все происходящее. Я не собирался извиняться перед этой старой клячей. В ад, так в ад. Меня там уже давно ждут. И, ох как много душ я упрятал туда!

Голова стала ледяной, и я почувствовал как она расползается на несколько частей. Я погружался в бездну и не сопротивлялся. Перед тем, как тьма поглотила я произнес лишь одно слово. А потом мне стало жарко и я увидел свет.

Глава 16. Кардинал

От каменных стен эхом отбивались шаги. Согбенный старик и мальчик шли по улице, причем, старик то и дело шипел на мальчишку и так и норовил достать его своей клюкой. Мальчик, тяжело нагруженный сумками, шел тихо и не обращал на старика внимания. Лишь иногда ему приходилось отпрыгивать от палки, когда старик сильно распалялся.

Когда они завернули за угол, мальчишка налетел на невысокого, тщедушного человека, идущего навстречу. Старик заорал и начал размахивать палкой как сумасшедший, а мальчишка одновременно уворачивался от палки и заталкивал в сумки рассыпавшиеся свитки.

– О, сын полоумной козы и дуба, чертов растяпа!!! – ревел старик. Его лицо раскраснелось, изо рта во все стороны брызгала слюна. – Ты вернешься на улицу, помойки дитя!!!

Мальчишка наконец собрал все свитки и вознамерился идти, когда тщедушный человек, которого он едва не сбил с ног, схватил старика за руку. Как по волшебству на улице стало тихо. Старик уставился на человека налившимися кровью глазами и тяжело дышал. Мальчишка стоял, уткнувшись носом в землю, украдкой посматривая по сторонам. И лишь на лице маленького человечка играла довольная улыбка.

– Прошу прощения, любезный – обратился он к старику, – Но не скажете ли вы, кто этот малец?

Старик удивленно захлопал глазами и уже открыл было рот, чтобы указать наглецу его место, но вдруг охнул, прищурился и согнулся в благоговейном поклоне.

– Конечно, Ваша Светлость! Я нашел этого мальчишку на улице и с недавних пор, он прислуживает мне.

Тщедушный человек кивнул, словно подтвердились его предположения и перевел взгляд на мальчика.

– Так, стало быть, ты его хозяин?

Старик замешкался. Его красный нос заходил из стороны в сторону, он едва слышно что-то прошамкал. Затем произнес громче.

– Ну, можно сказать и так, мило....

– Хорошо! – прервал старика незнакомец, – Я заплачу тебе и отныне я буду давать приют этому юноше, идет?

Старик просиял.

– Идет!

Не глядя незнакомец отстегнул кошель и бросил его старику. Тот поймал его на лету, отобрал у мальчишки сумки и заспешил дальше по улице. План удался. Мальчишкой был я, стариком – Амлик, а незнакомцем – кардинал. Теперь, мне предстояло самое сложное – остатья в живых и разбогатеть.

Свет был ярок и безграничен. Он проходил сквозь меня, не ослепляя и не обжигая. Однако, это продолжалось не долго. Свет неожиданно померк, и я очутился в кромешной мгле.

Было холодно, я почувтвовал как моя кожа покрывается мурашками. Я посмотрел на свое тело, но в темноте не увидел его. Мне стало страшно. Внезапно, я услышал голоса.

– Поздравляю вас, госпожа! – в этом вкрадчивом голосе, я узнал шепот ведьмы. – Наконец-то у нас получилось!

– О, я так тебе благодарна, так благодарна, Элба! Как тебя отблагодарить? – ответил ведьме незнакомый женский голос.

– Не стоит пока об этом думать, госпожа. В вашем положении не следует волноваться.

– Да, ты права, права… Но все таки?

– Не сейчас, баронесса! Отдыхайте. Поговорим об этом после.

Вновь стало тихо и я почувствовал легкий озноб. Что за чертовщина тут твориться?

Какое-то время ничего не происходило. Затем, до меня вновь долетели голоса. Сперва я услышал ведьму.

– Тужтесь, госпожа! Тужтесь!

Снова раздался полный боли крик и вслед за ним вопль новорожденного.

– Мы справились, госпожа, все позади!

– Дай… дай ее мне, Элба!

– Конечно, госпожа!

Слабый шорох, и вновь, тот же измученный голос.

– Мори… Я назову тебя – Мори…

И вновь, громкий рев новорожденного. А затем – тишина…

Мой страх усиливался с каждой секундой. Словно испуганный зверь, я начал озираться по сторонам, но повсюду видел лишь темноту. Так продолжалось довольно долго, пока я, наконец, не заметил крошечную искру, разрезавшую мглу. Присмотревшись, я увидел крошечный уголек, ярко пылающий в окружающей мгле. Уголек постепенно увеличивался, как будто он приближался ко мне. Я попытался отойти назад, но не мог пошевелить ногами. Ощущение было такое, словно я увяз в трясине и опускаюсь все глубже и глубже в топь. Красноватое мерцание становилось все сильнее, все агрессивнее. Уголек заполонил все вокруг, я почувствовал какой от него исходит жар.

"Когда тебя сжигают на костре, наверное чувствуешь то-же самое" – с тоской подумал я, не в силах выносить этой пытки. Мой крик пронзил пустоту и мглу, я увидел, как пошел трещинами черный купол. Эти трещины ярко светились, и свет проникающий сквозь них, непонятным образом давал мне облегчение. То, что я сперва назвал угольком издало сдавленное шипение. Теперь я видел ярко красную, звериную морду. Чудовище изгибало спину и кричало, я видел как на его сверкающей огнем коже появились темные пятна. Они увеличивались до тех пор, пока вся кожа чудовища не сталла черной. А затем оно сгинуло.