— Моему отцу и моему деду никогда не угрожал Араджис Лучник, — ответил Бэлсер и бросил на Джерина подозрительный взгляд. — Быть может, это вы, лорд король, не хотите, чтобы я стал вашим вассалом? Раньше вы мне давали понять обратное.

— Нет-нет, все в порядке. Араджис сильно насел на тебя. Достал угрозами, видимо ожидая, что ты от страха навалишь в штаны.

Штаны, о каких зашла речь, были клетчатыми и имели яркую желто-коричневую окраску. Такие носили дикари-трокмуа, и их стиль сделался популярным среди элабонцев. Если бы Бэлсеру и вправду пришлось их поменять, это, по мнению Джерина, только улучшило бы его гардероб. Однако суть дела заключалась не в этом.

— Я понимаю твое желание искать у меня защиты, и я тебе помогу.

— Хвала богам и вам, лорд король, за вашу отзывчивость, — сказал Бэлсер. — Именно этого я и хочу. Я недостаточно силен, чтобы противостоять Лучнику в одиночку, и он мне это наглядно продемонстрировал. Вы же даете возможность своим вассалам сохранять самостоятельность у себя под рукой. Лучше я подчинюсь вам, чем позволю Араджису сожрать меня с потрохами.

— Благодарю тебя.

Собственно говоря. Лису совсем не хотелось благодарить Бэлсера. Ему хотелось как следует ему врезать. А заодно врезать и Араджису за то, что тот нагнал на Бэлсера страху. Ему также хотелось врезать Араджису за надменность и за удивительную способность не чувствовать за собой ни малейшей вины. Ведь если бы он вел себя сдержанно, Бэлсер не метнулся бы к Лису.

Впрочем, единственным человеком в северных землях, которому удавалось заставить Араджиса держать себя в рамках, был сам Джерин Лис. Именно потому Лучник и не мог позволить, чтобы столь сильный соперник вступил в управление баронским поместьем, вдававшимся в его собственные владения. Джерин отнюдь не стремился к войне, но это не имело значения. Война уже была здесь, Бэлсер привез ее на своей колеснице.

Весть о его прибытии быстро распространилась. Из замка выскочили Райвин и Вэн, следом за ними вышла Силэтр, а вот откуда вдруг взялся Дагреф, Джерин так и не понял. Только что его нигде не было, а через миг он уже стоял рядом. Дочь Вэна Маева появилась с колчаном за спиной и стрелой в руке, она, видимо, упражнялась в стрельбе. В отличие от Дагрефа девушка к своему отцу не приблизилась, сейчас ее занимал только Бэлсер, в самом имени которого ей уже слышался свист мечей и шум битв.

Видя, что толпа разрастается, Бэлсер сказал:

— Лорд король, я готов присягнуть прямо здесь и сейчас, если вам угодно. Свидетелей предостаточно.

— Верно, — кивнул Лис. — От свидетелей здесь вообще нет отбою.

Словно бы в подтверждение его слов, из-за ближайшего угла с похвальной торопливостью вывернулись Джеродж и Тарма. Вряд ли их волновало, начнется война или нет. Просто они увидели, что люди собираются, и захотели узнать почему. Они ведь тоже были людьми, по крайней мере, сами они в этом не сомневались.

Бэлсер же явно так не считал.

— О лорд король! Я слышал, что вы держите у себя пару жутких тварей, но мне в это как-то не верилось.

— Придется поверить. Как и в то, что мне они вовсе не кажутся жуткими. Я их очень ценю.

Джерин произнес это сухо, совершенно не беспокоясь, как будут восприняты его слова. Если Бэлсеру что-то здесь не по нраву, пусть катится в свое поместье. Это расстроит Маеву, которая просто бредит войной, но не Лиса, который ничем подобным не бредит.

Но Бэлсер, видимо, не желал уезжать восвояси ни с чем.

— Хм… они тоже ваши вассалы? — спросил он. — Просто мне хотелось бы знать, как к ним относиться.

Джерин поднял одну бровь, удивленный умением гостя справляться с собой.

— Скорее, приемные дети, — ответил он и с удовлетворением заметил, что ему тоже удалось удивить сына Дэбо.

— Почему все здесь собрались? — проскрипел Джеродж и ткнул в Бэлсера когтистым указательным пальцем. — И кто этот странный человек?

Услышав, что чудовище разговаривает, и вполне связно, Бэлсер был поражен еще больше. Он мог бы сказать, что Джеродж и сам выглядит странновато, но сдержался. У Джерина это вызвало уважение, равно как и вполне серьезный ответ Бэлсера на вопрос:

— Я Бэлсер, сын Дебо. Я приехал сюда, чтобы поклясться в верности твоему… отчиму.

Джеродж и Тарма захлопали в ладоши (большие и волосатые).

— О, замечательно! — взревели они.

Видя, что все обитатели Лисьей крепости воспринимают чудовищ как нечто само собой разумеющееся, Бэлсер легко настроился на тот же лад. И вновь обратился к Джерину со словами:

— Так на чем мы остановились, лорд король?

Он сам ответил на свой вопрос, опустившись на одно колено.

Кашлянув, Райвин сказал:

— Не хочу никого оскорбить, сын Дебо, но, поскольку король обладает более высоким титулом, чем те, какими довольствуются остальные местные лорды, ритуал принесения ему вассальной присяги требует, чтобы ты опустился на оба колена.

Джерин не собирался заострять на этом внимание. В его представлении клятва не потеряла бы силы и так. К счастью, Бэлсер тоже не был склонен придавать этому особенное значение.

— Хорошо, — сказал он и встал на оба колена, протянув Джерину сложенные ладони.

Лис взял руки Бэлсера в свои, и тот начал произносить текст присяги:

— Я, Бэлсер, сын Дебо, признаю себя твоим вассалом, Джерин Лис, король Севера, и клянусь хранить верность только тебе из всех живущих и уже умерших лордов.

— Я, Джерин, король Севера, беру тебя, Бэлсер, сын Дебо, под свое покровительство и клянусь в свою очередь всегда обращаться с тобой по справедливости. В знак чего я велю тебе встать.

Лис помог Бэлсеру подняться с колен, после чего поцеловал его в щеку.

— Клянусь отцом Даяусом и остальными богами честно служить вам, лорд король, — сказал Бэлсер, кланяясь.

Джерин тоже поклонился ему.

— Клянусь отцом Даяусом на небесах и другими богами, что буду платить тебе той же преданностью.

— Теперь я весь ваш, лорд король, — сказал Бэлсер уже вне церемонии, но тем не менее очень искренне.

— Теперь да, — ответил Джерин. — Сегодня вечером мы устроим пир, чтобы отпраздновать это событие.

Он помолчал, хорошо сознавая, что праздновать тут особенно нечего, потом объявил:

— А завтра я разошлю гонцов к своим вассалам с сообщением, что твоим землям нужна защита. Чем скорее мои воины соберутся, тем скорей мы окажемся там.

Услышав это, Бэлсер не выказал большой радости, но в конце концов все же кивнул. Видимо, только теперь до него дошло в полной мере, что значит иметь над собой господина. Вскоре воины Джерина заполонят его владения, и он ничего не сможет с этим поделать. Конечно, они не примутся (по крайней мере, в открытую) жечь, грабить и убивать, как поступили бы люди Араджиса на их месте, но они будут там находиться, и его вотчина перестанет, как раньше, принадлежать лишь ему.