На этом все странности закончились? Тебя больше не интересовала Мадам? — спросила Ро.

— Я ничего не смогла выяснить, кроме того, что она из Метамии, где, возможно, была колдуньей и была за это изгнана.

— А что, это так сложно выяснить? — удивленно спросила Ро.

Ирма усмехнулсь:

— Это не просто сложно, это невозможно! Во-первых, в Метамии она могла быть мужчиной или маленькой девочкой, а самое главное, что Метамия входит в те страны, которые не судят колдунов, а просто изгоняет из страны, и, бывает, по несколько в день. Вот так, дорогая моя!

— По-нят-но, — протянула Ро, — значит всё хорошо?

— Всё да не всё! Действительно, поселившись в Доме, Мадам Жинез ведёт благопристойную жизнь, но есть одна странность — все её ученики рано или поздно меняют цвет глаз.

Ро, запрокинув голову, закрыла глаза.

— Ро! Ты чего? — испуганно спрашивал Зингарик, тряся её за руку.

«Бедная девочка!» — с жалостью подумала Пани Ирма, а вслух неожиданно предложила:

— А давайте кушать торт?

— Торт? — ничего не понимая, переспросила Ро.

— Да! Сегодня на ужин у нас торт и чай по рецепту бабушки Зингарика. Бакс, ну чего ты встал, как закопанный, накрывай на стол.

— Ирма, — приходя в себя и улыбаясь, сказала Ро, — вообще, говорят «как вкопанный».

— Ты лучше скажи мне, Азор знает, что ты у меня? Та-ак. Ситуация ясная.

Ро было стыдно, что она не предупредила Азора.

— Ирма, а можно я у тебя переночую? — спросила Ро и очень быстро добавила:

— Азора я предупрежу, прямо сейчас отправлю голограмму.

— Значит, ещё о чем-то бабку пытать будешь? — пристально посмотрев на Ро, спросила Пани Ирма и с улыбкой добавила:

— Ладно, оставайся. Качественные гости приятны.

— И-и-ирма-а-а! Хорошим гостям всегда рады.

И тут в гостинную въехал торт на тележке, а сзади с виноватым видом шел Бакс. Увидев размер торта, Зингарик ошарашенно пробормотал:

— Шарики-зингарики!

Ро в жизни не видела тортов таких огромных размеров. Даже когда король устраивал прием в Главном Зале Королевства (как правило в честь праздника), и гостей было не меньше сотни, то и тогда торты были гораздо скромнее.

Только Пани Ирма не удивилась размеру торта и спокойно спросила Бакса:

— Ты все никак не можешь определиться с мерой?

Бакс виновато кивнул головой.

— Я ведь тебе говорила, дели свою меру на тысячу и будет норма. А это, — указывая на торт, сказала Ирма, — перебор!

Но надо отдать должное Баксу, торт помимо своего размера ещё и поражал своей красотой. Семь коржей семи цветов радуги, обмазанные тонким слоем взбитых сливок так, что цвета коржей были хорошо видны. Верх торта — высокие белоснежные горы, с которых стекают шоколадные реки, а подножья усыпаны шариками мармелада тех же цветов, что и коржи торта.

— Ладно, завтра отправим жителям Чародейства в честь праздника! Кстати, Бакс, а есть завтра праздник?

Немного подумав, кот абсолютно серьёзно ответил:

— Да, Пани, целых два! Первый — праздник пятого стакана сока, а второй — праздник пропавшего носка.

— Замечательно. Есть повод — будет праздник, есть праздник — будет торт! Вы как хотите, а я от этих разговоров проголодалась, давайте ужинать.

После того, как Бакс разлил всем чай по рецепту бабушки Зингарика и в блюдца положил по огромному куску торта, все приступили к ужину. Зингарику Бакс предложил яшму, от которой тот не смог отказаться.

— Ирма, а ты знаешь что-нибудь о Доме Мадам Жинез? — спросила Ро, откидываясь на спинку дивана.

— Нет… нет, я ничего о нем не знаю, но думаю, что это один из домов-отшельников. Если это так, то у него тяжелый характер.

— Шарики-зингарики! А, что у домов есть характеры?

— Конечно! У каждого дома есть свой характер и пристрастия, и если ты собираешься жить в доме, ты должен это учитывать. Вот мой Дом просто обожает орхидеи, и я ничего не могу с этим поделать! Поэтому я часто своему Дому делаю подарки, и как правило — это, конечно же, орхидеи, а Дом позволяет мне чувствовать себя хорошей хозяйкой и позволяет его украшать на мой вкус.

Цепким взглядом Пани Ирма посмотрела на Ро и тоном, не терпящим возражений, сказала:

— На сегодня разговоров хватит. Уже поздно, пора ложиться спать. Ро, гостевая комната ждет тебя с нетерпением, а мы с тобой, милый Бакс, ещё немного поработаем. Пойдем подписывать открытки и книги, надо быть благодарными за то, что нас читают и слушают.

Ро не сопротивлялась, она устала, и, поблагодарив хозяйку дома и Бакса за прекрасный ужин, пошла спать.

Но как только голова Ро коснулась подушки, спать расхотелось. Лунный свет освещал комнату, и она увидела, что Зингарик сидит на подоконнике с очень грустным видом.

— Зингарик, — тихо позвала Ро, — почему ты не спишь?

— Мне грустно, грустно и страшно, — честно ответил Зингарик и добавил:

— Мне страшно ехать к этой Мадам Жинез, ещё страшнее, чем было в Драконарии.

— А давай сделаем так, — предложила Ро, — как ты решишь, так и будет.

Зингарик недоверчиво посмотрел на Ро:

— И если я решу не ехать, то мы не поедем?

— Нет, не поедем, — серьезно ответила Ро.

— Да-а-а, ты меня потом терпеть не сможешь.

— А ты думаешь, если я откажусь от шанса стать Человеком, я себя терпеть смогу?

Ро молча разглядывала потолок и вспоминала то, что ей рассказала Ирма.

— Почему у учеников Мадам Жинез меняется цвет глаз, как такое может быть? — вслух спросила Ро.

— Это колдунство! — прошептал Зингарик.

Ро уже привыкла к словечкам своего маленького друга и с легкой улыбкой ответила:

— Нет. Дело в том, что… как ты сказал, колдунство?… Так вот, за этим в Килиматории следят волшебницы, и если бы был хоть малейший намёк на колдовство со стороны Мадам Жинез, её сразу бы арестовали. Тут что-то другое, но вот что?

— Рошенька, я не хочу, чтобы мои глазки поменялись, — плаксиво прошептал Зингарик.

— И я не хочу, — вздохнула Ро.

Ро сидела на кровати с закрытыми глазами, прислонившись к стене, и шептала:

— Глаза… глаза… глаза…

Зингарик, перебравшись с подоконника на подушку, пытался выпрямить кудрявый локон Ро.

— Глаза…, — и вдруг, резко выпрямившись и хлопнув по кровати ладошкой тихо, но чётко, сказала:

— Глаза — это зеркало души!

Зингарик от резкого движения Ро свалился с подушки и недовольно спросил:

— Ну и что из этого?

Откинувшись назад и смотря на лунный свет, Ро тихо ответила:

— Мадам Жинез не цвет глаз меняет, она меняет душу.

— Как это? — затаив дыхание, спросил Зингарик.

— Вот это нам и предстоит выяснить, — устало произнесла Ро и, глядя на Зингарика, устрашающе зашептала, протягивая к нему руки: