Лиза посмотрела на Анатолия озадаченно. Фрам, почуяв состояние хозяйки, гавкнул громко, будто спрашивая – эй, что с тобой? Моя помощь нужна?

– Тихо, Фрам, тихо… Погоди, Фрам…

– Да, собачке тоже в моем доме место найдется, Лиза. У меня большой дом. Вам понравится. Кстати… Можно, я перейду на «ты»? Мне так будет удобнее.

– Да, конечно…

– Ну? Что ты мне ответишь?

– А что я должна ответить? Я не знаю. Я вообще не умею в такой тональности разговаривать. Хотя один вопрос у меня есть.

– Давай свой вопрос.

– Скажите… Вы меня сейчас… Как-то пытаетесь обмануть, да? Вы мошенник? Ловец юных невинных девушек?

– Лиза, ну что вы, право… То я у вас маньяк, то мошенник. А другого, более приемлемого и порядочного, ничего для меня не найдется?

– Не знаю. Может, и нашлось бы, если бы вот так, с ходу, замуж не предложили. Согласитесь, странно звучит после нескольких часов знакомства.

– Не вижу никакой странности. С моей стороны это вполне серьезное предложение, Лиза. Я бы даже сказал, деловое.

– Деловое? Вы меня так покупаете, что ли? Надо же, а я думала, о таком только в романах пишут…

– Хм… Ну если тебе удобно в таком ключе вести разговор… Давай сделаем наоборот. Это я себя предлагаю к покупке, а ты прицениваешься.

– И какова ваша цена?

– Ой, да какая там цена, я тебя умоляю!.. Если учесть мой возраст… За рубль двадцать возьмешь?

– Я подумаю.

– Да чего тут думать, бери, дешево отдаюсь! А если серьезно, Лиза, я терпеть не могу рассуждений на эту тему, кто почем продается и покупается. Нет в институте брака никакой купли-продажи, ерунда все это.

– А что есть?

– Есть честная сделка двух честных людей, которые совершенно определенно знают, чего им друг от друга надо. И не приведи господь никакой любви в браке, все эти досужие разговоры о любви – в пользу бедных! Обоюдной симпатии вполне достаточно. И необходимой для здоровья физиологии тоже. Без нее, без матушки, все равно не обойдешься, потому что ей без разницы – есть у тебя любовь, нет у тебя любви… Знаешь, я со своей женой тридцать счастливых лет в браке прожил… И не сказать, чтобы мы любили. Если бы любили, измучили бы друг друга страшно. А мне мучиться нельзя, у меня работы много. Да, мы хорошо жили…

– А она… Умерла, да?

– Да. На машине разбилась. Что называется, его величество трагический случай. На дорогах сейчас полно пьяных идиотов…

– А дети у вас есть?

– Нет, детей у меня нет. Если ты родишь мне ребенка, сделаешь самым счастливым человеком на свете. И я вовсе не шучу сейчас, дорогая моя Лиза. Да, я думал о тебе весь день. Ты – именно то, что мне сейчас нужно. Твоя непосредственность, твой юмор, твой интеллект. Твоя красота наконец! Ты же вся, как на ладони… Чистой слезы бриллиант без огранки. И я тебе нужен, я знаю! Ты очень одинока и несчастна, это у тебя в глазах написано. Я думаю, ты ничего не потеряешь, расставшись со своим одиночеством… А со мной тебе будет хорошо, тепло и спокойно… Ну, чего молчишь? Я слишком тебя озадачил?

– Нет, вы меня не озадачили. Скорее, я вообще не верю в то, что сейчас происходит. Нет, не озадачили, а… Соблазнили, наверное.

– Вот уж я чего меньше всего хотел – выступить в роли соблазнителя! Звучит немного демонически, согласись.

– Вы меня не поняли, наверное…

– Да все я понял, Лиза. Просто пытаюсь шутить, разрядить как-то неловкую ситуацию. Ладно, пусть буду соблазнителем в хорошем смысле, согласен.

– Да, вы меня соблазнили… Тем, что позвали в другую жизнь, в тепло и спокойствие, потому что я действительно живу в холоде и беспокойстве. Ну, то есть не в смысле физики мне холодно, а…

– Да понял я, понял, не объясняй. Говорю же, у тебя на лбу все написано. Значит, ты согласна?

Смятение застряло комком у нее в горле, а под ложечкой снова заныло. Еще и Наташкино лицо всплыло перед глазами, ее шевелящиеся губы и глаза – злобный взгляд. Кстати, у нее глаза, в моменты, когда она злится, действительно безумные, и кажется, она и сама себя не слышит. А буйная энергия делает свое коварное дело, проникает внутрь, оседает пылью, которую потом не вытряхнешь, не выплачешь. «Так и сама не заметишь, – думала Лиза, – в какой момент Наташкина энергия тебя уничтожит. И потому надо спасаться, пока не поздно. Когда прыгаешь с тонущего корабля, шлюпку не выбираешь. Какая ближе оказалась, в ту и прыгаешь!»

Все это за секунду пронеслось у Лизы в голове, вдобавок снова увиделось Наташкино злое лицо, и захотелось тряхнуть головой, отогнать видение. «Нет, нет… Хватит с меня, не могу…»

– Да… Да! Я согласна! – проговорила тороп-ливо, будто хватаясь за соломинку. – Я соглас-на, да!

– Ну, вот и отлично. Тогда мы так сделаем, дорогая моя Лиза. Я завтра с утра уеду на три дня по делам, а потом… А потом приду свататься.

– Куда свататься?

– Как это – куда? К тебе домой.

– А может, как-то без этого? То есть без сватовства, а?

– Нет, почему же? У тебя ведь есть мама, сестра. Нет, пусть все будет, как положено. Я ж тебя не краду, а женюсь! Говори, по какому адресу свататься приходить! Хотя нет, я тебя лучше до квартиры провожу, чтоб наверняка…

– Тогда лучше до подъезда. До квартиры не надо. Я на третьем этаже живу, первая дверь направо.

– Хорошо, как скажешь…

Около подъезда Анатолий приобнял Лизу слегка и притянул к себе. Откинул с лица волосы, глянул в глаза, произнес тихо, но твердо:

– Не бойся ничего, Лиза, все будет хорошо. Я тебе обещаю. Ну, иди. Через три дня я приеду, вечером, часам к восьми…

* * *

Никогда Лиза не переживала такого обилия сомнений и не мучилась количеством неразрешимых вопросов, как в эти три дня. Взять хотя бы главные из них, самые, казалось бы, дурацкие: что это было и с ней ли вообще это произошло? Кажется, ответы очевидны: да, она получила предложение выйти замуж от мужчины по имени Анатолий, и предложение поступило именно ей, Елизавете Новоселовой. А с другой стороны – ну не могло с ней такого случиться… С кем угодно могло, а с ней – нет.

Да, так уж вышло… Она еще никогда не влюб-лялась. И девчачьей школьной дружбы у нее не было. Парни в классе называли ее букой, занудой и белой вороной. Как объясняла Вика Круглова, соседка по парте, – слишком она, Лиза, зажатая, слишком некомпанейская… Книжек читать надо меньше, а тусоваться больше! И, если уж на то пошло, одеваться и впрямь следует приличнее, еще что-то в гардеробе иметь, кроме джинсов и мальчиковых рубашек-перемывашек!

Так Вика Круглова и говорила – перемывашек… И улыбаться при этом начинала противненько, как Светка Ильинская.

Может, ей сейчас позвонить, посоветоваться? Так, мол, и так, Вик, мне тут замуж предложили, чего делать-то? Хотя – нет, лучше не надо… Тем более у Вики своих проблем хватает, равно как и других бывших одноклассников. Хороших, кстати, проблем, приятных. Наверняка все друг с другом перезваниваются да про будущую учебу тарахтят, кто и куда документы понес. И у Лизы Вика первым делом про институт спросит. А она ей – бац! – про «замуж». Ага, смешно…