Когда домчалась, сообразила, что звонит явно не Наташка – у нее же ключи есть. Но все равно припала трусливо к дверному глазку.

Господи, Юкка! Уф-ф…

– Привет! Заходи! – распахнула Лиза дверь любимой подруге.

– Привет… А ты чего такая пришибленная?

– Я не пришибленная, я испуганная. Это ты меня напугала.

– Я?!

– Ну да… Твой звонок меня застал на месте преступления, как раз в тот момент, когда я из Наташкиного холодильника колбасу тырила.

– А что ей, колбасы жалко?

– Жалко – это неправильное слово в данном контексте, Юкка. Ну в общем, долго объяснять… У нас даже холодильники принципиально отдельные, понимаешь?

– Да что ты говоришь? Ужас, как все запущено…

– А то! Да, у нас так!

– А Фрам где? Тоже колбасу тырит?

– Ой, даже вслух такое не произноси, ты что! Нет, я его в своей комнате держу, на кухню не выпускаю, не дай бог, Наташка потом унюхает! И кормлю тоже в комнате. Да он и сам все понимает…

– Живете, как в тюрьме!

– Не говори… Чаю хочешь?

– Нет, ничего не хочу, я на голодовке. Хочу быть такой же, как ты. Может, мне тоже от мамы с холодильником отделиться, а? И чтобы мой все время пустой был…

– Дурочка ты, Юкка, малолетка еще. И худеть тебе вовсе не надо, у тебя другая органика.

– Что ты тогда со мной, с дурочкой и малолеткой, дружишь?

– Да сама не знаю… Люблю, наверное. А любовь зла…

– Полюбишь и козла? Вернее, козу?

– Ладно, коза моя, пойдем на кухню, я ведь так и не позавтракала. Там и поупражняемся в остроумии.

– Пойдем.

Юкка весело зашагала по коридору, сунув ладошки в карманы коротких джинсовых шортиков. И майка у нее была короткая, хулиганская. И воронье гнездо на голове. Да, Юкка, это Юкка, что с нее возьмешь – тинейджерка!

Вообще, она была соседка с третьего этажа, Юлька Каткова. Но разве такое с первого раза выговоришь? Потому все само собой получилось – Юкка и Юкка… И приклеилось со временем. А еще неизвестно как получилось, но Юкка стала Лизе самой близкой подругой, ближе некуда. Может, потому, что ни одной желанной серьезной дружбы у нее так и не состоялось? Может, потому, что в пику этим серьезным и несостоявшимся, Юкка не выставляла для дружбы никаких условий? Не обращала внимания на отсутствие красивой одежки, не лезла в душу, не оценивала, не требовала ежеминутного общения или признания первенства. Да и просто умела молчать. Вот и у Макса Фрая подтверждение тому есть, Лиза эту цитату наизусть запомнила… «Когда знаешь, о чем поговорить с человеком, это – признак взаимной симпатии. Когда вам есть о чем помолчать, это – начало настоящей дружбы». Да, пожалуй, так оно и есть в их случае…

– С мамой с утра поругались… – вздохнула Юкка, садясь на кухонный стул.

– А чего так?

– Да она мне сырники на завтрак сделала, а я есть отказалась. Говорю же – худею! В общем, нехорошо получилось… Мама на работу расстроенная ушла, а я хожу, как наказанная. Что делать, не знаю.

– Хочешь, скажу, что делать?

– Давай!

– Немедленно позвони Ольге Викторовне и скажи ей веселым голосом, что все сырники слопала, что не хватило и добавки хочешь. Я бы, например, так и сделала. Ну, если бы я каким-то чудом оказалась на твоем месте, конечно.

Наверное, у нее дрогнул голос. Или жалость к себе промелькнула. Или, того хуже, зависть… По крайней мере, Юкка испуганно втянула голову в плечи, глянула исподлобья, прошептала тихо:

– Лиз, ты чего? Совсем они тебя достали, да?

– Прорвемся, Юкка. Знаешь, как в старом анекдоте – передайте Ильичу, нам и это по плечу. Не надо меня жалеть, ладно?

– Да кто ж тебя жалеет, еще чего! А твоя Наташка… Она тебе просто завидует! Вон, какая ты красивая! Худенькая, длинноногая, а волосы какие! Да если тебя приодеть…

– Хороша я, хороша, да плохо одета, – насмешливо пропела Лиза, глядя в чашку с чаем. – Никто замуж не берет девушку за это… Ой, я же совсем забыла тебе рассказать! Со мной ночью такое приключение было! Мы с Фрамом вышли гулять, и познакомилась я с одним дядькой…

– С дядькой?.. – разочарованно переспросила Юкка.

– Ну да, с дядькой, а что? Или ты думала, я на нашей набережной с принцем Гарри смогу познакомиться?

– Ну все равно, не с дядькой же… На фига тебе дядька?

– Да не нужен он мне, чего привязалась! Просто мы гуляли, разговаривали… Я не заметила, как время прошло.

– И что потом?

– Да ничего! Я домой с Фрамом пошла.

– А он?

– Он? Он тоже ничего… То есть пошел к себе в гостиницу. Позвал еще погулять следующей ночью.

– И ты пойдешь?

– Пойду… А почему нет? Он дядька умный, начитанный, с ним интересно.

– А со мной что, не интересно? Я не начитанная, да?

– Хм… Даже не знаю, как ответить, чтоб не обидеть. Ты когда последний раз за книгой сидела, а? Ольга Викторовна, бедная, тебе самые хорошие книги оптом скупает, а ты что с ними делаешь?

– Тебе отношу…

– Вот именно! Когда сама-то начнешь читать, а?

– Ой, ну ты же знаешь, что у меня интересы другие…

– Какие у тебя интересы? С утра на роликах погонять, потом на велик пересесть, потом опять на ролики? Так и день прошел, будто не было?

– Да ну тебя… Ты сейчас говоришь точь-в-точь, как моя мама.

– Ладно, не обижайся. Все равно ты моя подружка любимая дорогая, дороже некуда… И маму твою я люблю. Она у тебя замечательная.

Лиза встала, обняла Юкку за плечи, прижалась щекой к теплому затылку. От Юкки пахло домашним уходом, хорошим шампунем и еще чем-то, неуловимо приятным.

– И я тебя люблю, Лизка. Ты же знаешь. Хочешь, я с мамой поговорю, чтобы ты к нам ночевать приходила, когда Наташка до печенок достанет? Она согласится, даже с удовольствием!

– Нет, что ты. А Фрама куда? Но все равно, спасибо. Ладно, иди, у меня еще куча дел. Надо Фрама выгулять, надо в киоск за газеткой сбегать…

– За какой газеткой?

– Да есть специальные такие газетки, с объявлениями о работе. Мне надо срочно работу искать, Юкка.

– Какую работу?

– Сама не знаю. Посмотрю для начала, кто и куда требуется.

– А институт как же? Ты ж документы в политехнический подавать собиралась!

– А институт мне только заочный светит. Или вечернее отделение, как получится. Туда документы позже сдают, успею.

– Ой, Лизка… Как же так-то… Ведь ты бы на бюджетное место могла поступить. Я маме про тебя расскажу, она расстроится!